Глава 61
Я беру её и читаю первую страницу. Потом поднимаю изумлённый взгляд на Романа.
– Заместитель главного врача клиники имени профессора А.П. Земского по детской хирургии? Серьёзно? Что-то не припомню я в штатном расписании такой должности.
– Я поговорил с Мариной Арнольдовной. Она сказала: мы, как федеральное бюджетное госучреждение, не сможем предложить тебе зарплату, как в зарубежных больницах. Хотя, поверь, очень хотелось бы. Так вот, эта должность создана специально под тебя. С комитетом здравоохранения и министерством вопрос согласован. Уверен, для молодого врача это очень хорошее предложение. Такой карьерный рост буквально за несколько лет… Честно сказать, Элли, я тебе по-доброму завидую, – сказал Шварц и внимательно стал на меня смотреть, ожидая ответа.
– Думала, что просто вернусь и буду работать, как обычно, – признаюсь я.
– Ты теперь востребованный детский хирург, и наша клиника обязана была сделать тебе предложение, как и всем остальным, и только от тебя зависит, примешь ли ты его, – объясняет Роман.
Я перелистываю бумаги и смотрю на него. Удивительно: Марина Арнольдовна могла бы просто позвонить, но нет. Видимо, последовала зарубежным правилам. Здесь такие предложения не озвучиваются, а направляются на официальном бланке, с печатью и подписью руководителя.
– Рома, скажи, а что по этому поводу думает… Гранин?
Шварц несколько секунд молчит, потирая переносицу. Потом вдруг начинает улыбаться и отвечает:
– Его мнения никто не спрашивал.
– Как так?! – мои брови взлетают вверх.
– А вот так. Марина Арнольдовна мне сообщила по секрету, что решение принимал Марк Осипович вместе с ней и со старшими товарищами, – Шварц бросает взгляд на потолок. – Так что Гранину сообщили об этом, только чтобы проинформировать.
– Представляю, как он разозлился, – хмурюсь я. – И вы хотите, чтобы работала в такой обстановке?
– Ну, Элли, – разводит руками Роман. – Ты скоро уйдёшь в декрет, а там, как говорится, либо падишах помрёт, либо ишак скопытится.
– В смысле?!
Шварц переходит на шёпот.
– Ходят слухи, что Гранину недолго осталось занимать должность главного врача.
– Почему это?
– Что-то там с эффективностью учреждения. Прости, но подробностей сам не знаю.
– Хорошо, – киваю я. – Значит, клиника готова платить мне вот столько? – указываю на цифры на второй странице.
– Да, – тихонько смеётся Роман. – Это намного ниже того, что предлагают тебе зарубежные больницы…
– Я согласна, – уверенно говорю, и коллега улыбается.
– Я в восторге. Правда, Бэмби, это замечательно! И я обсудил с Мариной Арнольдовной, что ты будешь специализироваться на кардиохирургии. Ты же не против?
– Конечно! Мне это направление очень интересно.
– Вот и чудесно. Мы продолжим расширять детский кардиологический центр и сделаем его одним из лучших в России, – гордость и предвкушение написаны на его лице. Прекрасно понимаю Романа: наверняка метит если не в заведующие новым отделением, то хотя бы в мои заместители. Что ж, мне потребуется хорошая команда единомышленников, и её формирование начну с тех, кого хорошо знаю.
– Большое спасибо, – говорю коллеге. – Скажи, а всё-таки Гранин, он… что-нибудь говорил?
– Если уж совсем по секретеру, то Марина Арнольдовна сказала: ему не понравилось. Он не хотел, чтобы ты становилась его заместителем. Но был вынужден согласиться.
Вот, значит, как. Гранин больше не хочет, чтобы я была рядом с ним. Что ж, в таком случае попытаемся сохранить хотя бы нормальные рабочие отношения. Об остальном придётся забыть. Навсегда.
– Хорошо, – говорю, заставляя себя улыбнуться. – А Таня и Володя уже приняли решение? Как насчёт тебя?
– Ну, я остаюсь в нашей клинике, поскольку работать с тобой – честь для меня, – отвечает Роман без тени улыбки. Что касается Володи, то он едет в Москву, ему предложили должность в Университетской клинической больнице №1 – это филиал Клинического центра университета Сеченова. Он же давно мечтал перебраться в столицу. Таня собирается в Стокгольм, у неё там очень хорошее предложение.
Мне грустно, что эти двое отличных специалистов больше не будут работать со мной в клинике имени профессора А.П. Земского. Но что поделаешь? Человек ищет, где лучше. Мне будет их не хватать: мы крепко сдружились за время командировки. У обоих весёлые и честные характеры, помогающие мне чувствовать себя здесь комфортно. Надеюсь, в будущем судьба ещё сведёт.
– Спасибо, Бэмби, – Роман пристально смотрит на меня, я теряюсь в собственных мыслях и смотрю на него в замешательстве.
– Спасибо? – тихо спрашиваю.
– Да, за то, что приняла предложение, – Шварц слегка кивает. – Я знаю, что это нелёгкое решение.
– Всё как-нибудь образуется, – пожимаю плечами.
Какое-то… ужасное слово. Мы столько раз говорим при общении с пациентами «всё будет хорошо», хотя прекрасно знаем: бывают ситуации, когда вылечить невозможно. Но так говорить нужно, ведь нельзя отнимать у человека последнее, что остаётся, когда здоровье рассыпается карточным домиком – надежду.
***
– Я поздравляю вас с успешным завершением обучения. Знаю, что мы многого требовали в течение последних шести месяцев, но также знаю, что теперь могу с чистой совестью отправить вас в медицинские учреждения. Передо мной будущие элитные врачи мира, – доктор Оскар Майер подмигивает нам, и то тут, то там слышится тихий смех.
За последнюю неделю все определились, но только я и Роман вернёмся в свои прежние больницы. Прощаюсь с людьми, с которыми жила, работала и общалась в таком тесном кругу в течение последних нескольких недель.
Мы взлетаем в 21.50, и я вижу, как Сидней превращается в море огней внизу. Время, проведённое здесь, стало замечательным, это было правильное решение.
Последние несколько дней чувствую себя не очень хорошо, у меня проблемы с кровообращением после недавних операций, и едва могу перекусить, чтобы не почувствовать тошноту. Я боюсь того, что ждёт меня в Питере... Знаю только, что Маша и Данила ждут меня в аэропорту. Коротко поговорила с ними после приезда Димы, но потом работа поглотила меня, и ничего не успела сделать... Мы с Димой общались позавчера, и он сказал, что они друзья заберут меня в аэропорту и отвезут домой. Он не сможет этого сделать, так как Алла может родить со дня на день.