Было видно, что Вере Петровне не просто дается рассказ.
- О Марине я даже вспоминать не хотела. Она всегда была лентяйкой, которая кроме своего «хочу» ничего не знала. Мы и челночить начали из-за нее. Она нам с мужем постоянно предъявляла претензии, что мы ничтожества, не можем своих детей достойно содержать. Я до сих пор помню это чувство собственной неполноценности, когда тебе твоя дочь 16 лет кричит, что ты нищая, что ей за тебя стыдно.
Алина сидела и не могла поверить, что это говорят о ее маме. Она почему-то представляла себе какую-то романтическую историю. А тут такое. Хотя, может быть в бабушке до сих пор говорит обида?
- С Настей мы не общались. Я вообще ни с кем не общалась тогда, кроме сына и коллег. Через какое-то время ко мне приехали Дима с Олей, сказали, что у Марина умерла, ребенок в реанимации и непонятно, выживет ли он. Я дала им денег, сказала, чтобы похоронили Марину, а о ребенке знать не хочу. Мне тогда действительно было не до него. Я медленно сходила с ума от тоски по мужу, бесконечно обвиняла себя в его смерти, почти перестала есть, боялась каждого шороха. Поэтому решила лечь с больницу. Оставила все на Дениса – он уже достаточно хорошо управлялся с делами. После больницы поехала на море - я много лет работала без выходных и отпусков. Домой я вернулась больше, чем через год, стала помогать сыну. Денис возглавил бизнес, а я была всего лишь помощником. Нас это устраивало. О Марине я не вспоминала почти. Простить так и не смогла.
«Вот почему меня не взяли к себе родственники» - мелькнуло у Алины.
- В какой-то момент я решила позвонить, сама не знаю зачем, Оле с Димой. Узнать, что с ребенком Марины. И выяснилось, что их нет в городе. Тогда мобильных не было, электронной почты и соцсетей тоже. Я спросила у Дениса, он сказал, что они уехали несколько месяцев назад, им предложили работу в другом городе. А дочка Марины не выжила. У меня это известие не вызвало эмоций. К тому же жена Дениса, Кира, родила сына, когда ему исполнилось полгода, я начала заниматься им. А Кира вышла на работу. Они теперь с Денисом занимались бизнесом. У них прекрасно получается. А у меня прекрасно получалось возиться с внуками, у меня их от Дениса трое. Сейчас они взрослые, но у нас очень близкие отношения. Денис с Кирой даже ревнуют.
- Значит, родители удочерили меня, уехали из города, а Денису наврали что я умерла. Зачем? Зачем было врать о моей смерти? Чтобы меня не отняли? Я была очень маленькая, когда мы уехали. Ничего, конечно, не помню. Но когда подросла, точно помню к родителям приходил их институтский друг, они работали вместе. Родители говорили, что это он их перетащил к себе. Мы даже сейчас поддерживаем отношения.
- Не знаю. Я все эти годы не вспоминала Настю. Она на меня в том разговоре такой ушат грязи вылила. Общаться после этого мне было неинтересно, да и не за чем. Денис знает, где могила Марины, все эти годы ездит, ухаживает. Я там не была никогда.
- А мой биологический отец. Гена. Вы знаете что-то о нем?
- Нет, но, если ты хочешь, можно узнать.
- Не хочу. Я хотела познакомиться с семьей мамы. Понять, почему меня не взяли на воспитание и меня удочерили мои родители. Теперь все более-менее понятно. Кроме одного, почему вам сказали, что я умерла. Но об этом нам никто не скажет уже. Почему баба Настя мне ничего не оставила понятно. И даже почему ничего не рассказала тоже. Очевидно, зависть не прошла. Она не хотела, чтобы мы встретились. Хотя она что не понимала, что я начну искать и найду. Этого мы тоже не узнаем никогда. А у вас остались фото мамы? Где ее могила? Я хотела бы съездить перед тем как вернуться домой.
- А познакомиться со своими двоюродными братьями и сестрой ты не хочешь? Денис с женой отдыхают. Приедут только через неделю.
- Я не знаю. Все что я узнала так неожиданно. Если они захотят мы, конечно, можем встретиться.
Вера Петровна позвонила старшему внуку.