Вера Петровна пригласила на кухню, приготовила чай.
- Гена мало того, что нигде не работал и с утра до ночи развлекался, так еще что-то употреблял. Настя о Гене знала, но мне не говорила. О том, где и с кем проводит время Марина мне Дима с Олей глаза открыли. Марина с ними перестала общаться – у нее один Гена и гулянки был на уме. Ребята зашли к ней узнать, как дела, нас с мужем как раз дома не было, и увидели, в каком она состоянии. Сами пытались ее вразумить, а когда не получилось, ко мне пришли. Но уже поздно было. Гена Марину на что-то подсадил. Мы тогда с Настей и поругались. Я ее спросила, почему она все знала и ничего мне не говорила, а она заявила, что это мои дети и что мне не деньги лопатой надо грести, а ими заниматься. Что она за «спасибо» не собирается мою великовозрастную дочь за руку водить и сопли ей подтирать. Хотя я ей платила. Но, как она мне заявила – крохи, хотя эти «крохи» были равны ее зарплате. С такой злобой сказала, что я поняла – завидует. Со мной ездить не захотела, побоялась, а завидует.
Алина невольно вспомнила бабушку. Она, в отличие от остальных представителей старшего поколения семьи, никогда никому просто так не помогала и дедушку вечно одергивала. «Ты самый добрый и богатый?» спрашивала. Она же ведала финансами семьи.
- Не успела я отойти от разговора с Настей, как мне Денис сказал, что Гена его пытался привлечь к каким-то делишкам и предлагал попробовать какие-то вещества. Я Марину дома заперла. Так Гена кому-то заплатил, дверь в квартиру вышибли, Марина с ним сбежала. И прихватила огромную сумму денег – нам с мужем предложили одно дело, мы ее собирали и должны были на следующий день отвезти и передать. Мужу плохо с сердцем стало от страха, что нас убьют. Нам повезло, удалось все уладить. Но когда Марина позвонила через пару дней сказать, что живет с Геной и чтобы мы ее не искали, я ей ответила, что жить может с кем хочет и где хочет, но деньги вернуть обязана. В ответ услышала, что у меня кроме денег ничего нет на уме. У мужа через полгода случился инфаркт, он умер. На сороковой день явилась Марина, беременная. Гене ребенок оказался не нужен, аб.орт было поздно делать, и он ее выгнал. Я видеть ее не хотела. Из-за нее отец умер. Поэтому выставила за дверь, сказала, что она мне не дочь.
- Я родилась недоношенной, меня еле выходили, но никаких отклонений не было. Разве такое может быть, если родители нар.команы.
- Наверное. К тому же Марина, да и Гена, скорее баловались. Ты уже сомневаешься, что мы родня? Можем сделать анализ. Я очень любила мужа, поэтому после его смерти Марину просто ненавидела. Не хотела ничего о ней знать. Ко мне приходили Оля с Димой, уговаривали помириться с дочерью. Они к этому времени поженились, переехали на окраину - там их дальняя родственница квартиру сдавала. У них уже родилась дочь. Рая. Марина, когда я ее не приняла, к ним пошла. Она, в отличие от ребят, толком не училась, ни дня не работала. Прокормить себя не могла. А ребенка тем более. Я их выставила вот, сказала, что дочери у меня нет. Если научилась как сделать ребенка, пусть учится его кормить.
Алина незаметно рассматривала женщину, которая приходилась ей кровной родственницей, и квартиру. Комната, в которой они сидели, была уютной, на стене и тумбочке фото Веры Петровны в молодом возрасте и мужчины. Наверное, это и был ее муж. Еще одно фото – молодой мужчина, женщина, двое детей. Скорее всего сын, Денис. Ее, Алины дядя.
- Денис тогда меня очень поддерживал, - продолжала бабушка. - Его девушка переехала к нам. Она занималась домом, а мы с Денисом нашим бизнесом. Бизнес, деньги на который украли Марина с Геной и которые нам помогли после этого найти знакомые, резко пошел в гору. Я сначала хотела его продать, а потом поняла, что в память о муже хочу его развить. К тому же работа отвлекала от горя.
Вера Петровна вытерла слезы.