Алина рассматривала квартиру с высокими потолками и залой. Это была не гостиная, а действительно огромный круглых зал с колоннами. Старый, дореволюционный дом. Наверное, здесь когда-то и балы были.
Вера Петровна с прямой спиной, одетая так, как будто собралась на прием, с укладкой, макияжем и маникюром, была под стать квартире. Старушкой ее язык не поворачивался назвать.
- Добрый день. Вот документы, - протянула Алина бумаги.
- И без них ясно. Ты – копия Генки. А глаза Маринины. Св.олочи, мне сказали, что ты умерла. А я, дура, поверила.
Алина рассказала о том, что узнала уже после смерти бабушки.
- Только я не понимаю, почему она мне ничего не сказала.
- Твоя бабушка была много лет моей лучшей подругой. А потом мы сильно поругались. Возможно, дело в нашей давней ссоре, в ее зависти. Твой дедушка, когда говорил тебе, что разделят все на троих, думаю не врал. Если бы последней умерла не Настя, ты получила бы наравне с братом и сестрой. И ничего бы не узнала.
- Почему вы так думаете? – Алина поверила сказанному.
Алина была достаточно умна и достаточно разбиралась в людях, чтобы понимать, что из представителей старшего поколения бабушка Настя была самой злопамятной. Она и их, своих внуков, учила никогда никому ничего не прощать, подмечать слабые стороны противника и бить в тот момент, когда он этого не ждет.
Алина сначала думала, что бабушка за них, сирот, переживает. Вот и учит жизненным премудростям. Но с возрастом стала понимать, что такая жизненная мудрость не очень хороша и лучше ей не следовать. Позже решила, что у бабушки это старческое или смерть единственного сына так на нее подействовала.
- Мы росли в одном дворе. С твоей бабушкой Настей очень дружили. Вместе пошли в педагогический. Я вышла замуж, родила сына, Дениса. А через год Настя вышла замуж, и мы фактически одновременно родили. Настя – Диму, я - Марину. У Марины был жуткий характер, я, хоть и учитель по образованию, с ней справиться не могла. Иногда жалела, что ее родила. Родители Оли тоже рядом жили, просто с Олиной мамой у нас такой дружбы не было. А дети дружили втроем – Марина, Дима, Оля. Хотя Димка с Олей вечно с книжкой, а моя больше любила с хулиганами тусоваться. Как контрольная в школе – Дима с Олей у нас сидели до ночи – Марину подтягивали.
Алина улыбнулась – действительно, родители все свободное время читали. И своих троих детей пытались к этому приучить.
- Мне говорили, что Настя себе на уме, из тех подружек, с которыми врагов не надо, продолжала Вера Петровна. - Но я не верила, считала, что просто завидуют нашей дружбе. В школе, где мы работали, ее очень не любили, но и побаивались. Считали крысой, которая кусает изподтишка. Но я и тогда считала, что завидуют - она была блестящим преподавателем, у нее от учеников отбоя не было. Уже потом, когда мы поругались, я стала вспоминать какие-то мелочи и понимать, что мне правду говорили.
- То есть мои родители дружили с моей мамой, то есть вашей Мариной?
- Да. Именно дружили, втроем, без всякого соперничества. Марина любила наглых хулиганов. Дима был не такой, поэтому она его воспринимала как друга. А потом Перестройка началась. Как продукты пропали, зарплату задержали, мы с мужем поняли, что семью можем не прокормить. Он ушел из своего НИИ, я из школы и начали торговать. У нас весь район обувался-одевался. Дела в гору пошли. Только времени на детей не было, дома мы фактически не бывали. Они к тому моменту уже были взрослые, но такое время наступило, такие соблазны пошли – глаз да глаз нужен был. Мы Насте с Федей предлагали вчетвером челночить. Они отказались, но обещали за Маринкой и Денисом присматривать. Особенно за Мариной – она только и знала, что тусовалась. Сколько денег спустила! То компанию приведет к нам, и они вещи вынесут, то сама что-то продаст, чтобы в какое модное заведение дорогое попасть. Там познакомилась с Геной, твоим отцом.
Алина старалась вспомнить, слышала ли она когда-нибудь про Гену или Дениса из Питера. Кажется, нет.