начало здесь:
Ему было все равно, за кого она вышла. И все равно почему. Он вдруг понял, что так не должно быть. Что это его женщина, и он не отдаст ее никому, кто бы это ни был, и что бы она сама ни говорила по этому поводу.
Через час в своей комнате он уже говорил меняле: «В общем, давай, отматывай пару дней», — еще даже не развернув до конца сверток, в который тот был запакован.
У удивился, когда увидел, что лицо истукана улыбается.
— Я же еще не назвал цену! — испуганно прошептал тогда Ярослав. А потом, догадавшись, недоверчиво улыбнулся в ответ. — Что? Даже ничего не попросишь взамен? Так сказать, за счет заведения?
И в этот момент кто-то ткнул его сзади в спину.
И он вздрогнул от испуга и не успел обернуться, как услышал низкий скрипучий голос:
— Мужчина, вы что — заснули? Ваша очередь!
Дверь в квартиру Ольги открыла незнакомая молодая женщина.
— Добрый вечер! — поздоровался Ярослав. — мне нужна Ольга.
Женщина посмотрела на него с некоторым недоверием, видимо, в глазах гостя было что-то сумасшедшее, но его дорогой костюм и в целом респектабельный вид заставили ее отступить, пропуская Ярослава внутрь квартиры.
Там было еще несколько женщин, тоже незнакомых. Ольга стояла посреди комнаты в длинном белом платье с пелеринкой, и одна из женщин, очевидно, швея, встав рядом на колени, большими размашистыми стежками наметывала какую-то строчку.
Ольга была в отрешенной задумчивости и не стразу поняла, кто вошел. Она посмотрела на Ярослава, словно видела его впервые в жизни.
— Извините, пожалуйста, на минуточку, оставьте нас вдвоем, — обратился Ярослав к швее, показав жестом, что и к остальным женщинам это тоже относится.
Они обратили вопросительные взгляды к невесте, которая нерешительно, но все-таки кивнула. Женщины вышли, и Ярослав плотно прикрыл за ними дверь.
— Оля, я приехал за тобой. Ты должна взять с собой паспорт и самое необходимое. Ничего лишнего не бери, мы все купим там.
— Там это где? — медленно и все так же отрешенно, гладя в сторону, машинально спросила Ольга.
— В Москве. Я там живу. У меня хорошая квартира. Тебе понравится.
— Ты с ума сошел?! — Ольга подняла на него глаза. Она постепенно начинала осознавать происходящее. — Ты знаешь? Я замуж выхожу.
— Никуда ты не выходишь. Ты едешь со мной.
— Где ты был все это время? — спросила она.
— Я тебе все расскажу. У нас будет уйма времени. Но сейчас его нет. Быстро собирайся, я жду.
Он не говорил о любви, не пытался обезоружить ее поцелуем, как это делают киношные сердцееды, но его решительное упорство, не допускающее возражений, парализовало ее волю.
— Где паспорт? — спросил Ярослав.
Ольга невольно показала глазами в сторону мебельной стенки.
— Там, в ящичке.
Он достал документ, деловито открыл, проверил и положил во внутренний карман пиджака.
— Быстрее, пожалуйста, — попросил он мягко, но настойчиво. — Последний самолет через два часа.
— Отвернись, — сказала Ольга, и он повернулся к стене, дав волю улыбке облегчения и предвкушения. И улыбка эта была чем-то очень похожа на улыбку менялы.
В его квартиру они приехали все еще просто друзьями детства. Он тактично не торопил события. За весь полет Ольга не произнесла почти ни слова. Видна была внутренняя борьба, происходившая в ней. Ее мучили сомнения: верно ли она поступила? И страшила неизвестность. Ярослав был совсем другой, не тот, которого она знала.
Он тоже посматривал на нее с любопытством. За время, пока они не виделись, Ольга сильно изменилась, стала совсем взрослой, красивой, женственной. Но об интиме с ней он даже не думал. Она была будто сестрой, которую он просто спас от опрометчивого шага и теперь привез в Москву развеять и показать столицу.
Ярослав постарался повести ее в лучшие места, удивить, порадовать, побаловать. В первый же день, известив Олега, что на работе его не будет, он, будто торопясь успеть все и сразу и не давая девушке опомниться, вытащил Ольгу в музеи Кремля.
Там была интересная система, ему как-то о ней рассказали сведущие люди. В Александровском саду были официальные билетные кассы в музеи Кремля. К этим кассам вечно стояли очереди туристов, но билетов в них никогда не было. Однако, если подойти к совершенно неприступному часовому в воротах круглой Водовзводной башни и тихо, но уверенно сказать: «Мне в кассы», — он делал шаг назад и пропускал!
И там, уже внутри кремлевской стены, как войдешь — сразу налево, тоже были кассы. Но только, в отличие от тех, что в Александровском саду, в них всегда имелись билеты на текущий день! И в Оружейную палату, и в Алмазный фонд, и во все соборы Кремля.
Ярослав с Ольгой посмотрели и алтари, где венчались государи, и места, где они упокоились, и никогда не стрелявшую царь-пушку, и никогда не звонивший царь-колокол. И корону Российской империи, в кресте которой, оказывается, не рубин, а шпинель.
И огромные золоченые кареты Елизаветы — куда там шестисотым «чемоданам»! Колеса выше роста! И ее платья, которые царица никогда не надевала дважды.
— И вот представь, — рассказывал Ярослав. — при такой, можно сказать, профурсетке был основан Московский университет, моя альма-матер!
Старые друзья ходили по музеям и картинным галереям, обедали вместе в лучших ресторанах, покупали в магазинах разные вещи, в первую очередь те, что были необходимы Ольге, а потом и просто то, что понравилось обоим. Но прежних отношений все равно не получалось. Разница в возрасте вдруг куда-то испарилась! Вчерашняя девочка смотрела на Ярослава понимающими глазами, говорила о взрослых вещах, и это не смотрелось забавно и умильно, как раньше.
Ему интересно было делиться с ней всем, что он услышал от университетских профессоров, вычитал в университетской библиотеке. На выставке китайского фарфора Ярослав припомнил кучу интересных фактов об этой древней стране, особо выделив историю императора Хубилая:
— Он был внуком великого Чингисхана.
— Подожди, но Чингисхан же был монголом, это же Золотая орда!
— Да, но Китаем большую часть его истории правили как раз иноземцы. Родился Хубилай в 1215 году. Этот год славен в истории тем, что именно в нем король Англии Иоанн Безземельный подписал Великую хартию вольностей, впервые дававшую некоторые права…
— Крестьянам?
— Ну, нет, конечно. До такого разгула демократия тогда не дошла. Баронам. Но это тоже было большим шагом, сделанным на западе Евразии. А Хубилай жил в восточной части того же материка.
Удивительно, но мать Хубилая была христианкой. Его старший брат Мунке участвовал в походе Хана Батыя на Киев, когда древнерусская столица была страшно разорена. А потом стал четвертым великим каганом Монгольской империи.
— Что значит — каганом?
— Каган — это высший титул в кочевой иерархии, хан ханов. И вот старший брат поручил младшему завоевать Китай.
В поднебесной в то время правила династия Сун. Эпоху правления двух династий, Тан и Сун, которая в сумме насчитывает более пятисот лет, принято называть классическим периодом в истории Китая. Это был его экономический и культурный расцвет.
— Примерно какие годы?
— Европейское средневековье: с седьмого по двенадцатый век. В Китае в это время росло число городов, его ремесленники достигли высот мастерства в изготовлении изделий из фарфора, шёлка, лака, дерева и слоновой кости. Именно в этот период там были изобретены книгопечатание, бумажные деньги и порох.
Тогда же шло и строительство основной части Великого канала, пересекшего весь Китай с юга на север и соединившего реки Хуанхэ и Янцзы, а также множество озер. Если ты думаешь, что такой канал – это просто широкая канава, ошибаешься.
Чтобы канал не размылся и не заилился, требуется высокое развитие инженерной мысли, знание поведения водного потока, точные расчеты и совершенные технологии. А Великий канал судоходен до сих пор. И сегодня он является одной из важнейших внутренних водных артерий Китая.
В тот же классический период в Китае была разработана система государственных экзаменов для воспитания образованной элиты. Человек, сдавший такой экзамен, знающий классические тексты, получал возможность занять ранг чиновника, даже не имея знатного происхождения. Люди гуманитарных профессий — писатели, философы, ученые — считались привилегированным классом.
— У древнего Китая есть чему поучиться и нынешним властям.
— Да. И вот слушая дальше. Хубилай легко и быстро завоевал северную часть Китая и направился, было, на юг, но получил известие о смерти брата Мунке и попытках другого брата занять ханский престол. Пришлось срочно заключить перемирие с династией Сун и вернуться в Каракорум.
— Каракорум — это что?
— Столица Орды. Отстояв свое право на трон, Хубилай провозгласил себя Сэцэн-ханом, то есть мудрым ханом Монгольской империи. Ее территория к тому времени простиралась от Азии до Восточной Европы.
И вернулся в Китай. Здесь Хубилай не ринулся в лоб, а терпеливо повел очень умную и хитрую политику, сочетая военные действия с дипломатией и примирительными жестами по адресу китайского населения. Так, он самолично трижды отпускал на свободу по нескольку десятков сунских купцов, которых его войска захватывали на границе.
Однажды Хубилай показательно отчитал своих военачальников, казнивших двух плененных сунских полководцев без суда и следствия. Стремясь переманить к себе как можно больше дезертиров из сунской армии, он награждал перебежчиков землями, тканями и стадами. Эта политика принесла успех: приток перебежчиков потек рекой.
И через 15 лет военных действий в сочетании с тонкой дипломатией столица Сунской империи пала. Хубилай подчинил своей власти не только всю территорию Китая, но и соседние страны: Бирму, Камбоджу и Корею.
Не задалось только со Вьетнамом. Ну, какие вьетнамцы заядлые вояки — мы знаем по войне с США. Еще одна неудача ждала Хубилая в Японии. Посланный им огромный флот для высадки десанта и завоевания страны Восходящего солнца разметал камикадзе.
— Камикадзе — это же летчики-смертники?
— Они были названы в честь того камикадзе. В переводе — «божественный ветер». Это был тайфун, погубивший флот захватчиков.
— Никогда не знала, что что у татаро-монголов был флот!
— Ну, он, конечно, был китайским, но подчинялся Хубилаю. А вот теперь начинается самое интересное. В отличие от других монгольских вождей, которые умели только воевать на лошадях, Хубилай был очарован китайской культурой. Он полюбил китайские города. Хотя его дед, Чингисхан, прославился утверждением, что города вообще не нужны, так как в них неудобно пасти лошадей.
Хубилай приблизил к себе конфуцианских советников, принял на работу и подружился со многими китайскими учёными, а также перенял китайскую систему государственной службы для управления страной. Им был введён целый ряд полезных реформ и улучшений. Своей мудростью новый император заслужил широкую популярность в Китае.
Чем дальше, тем глубже осознавал Хубилай культурное различие между монгольской кочевой жизнью и оседло-земледельческой жизнью в Китае. Жизнь монголов состояла в основном из состязаний по борьбе, стрельбы из лука, верховой езды, их едой была баранина на костре и молоко, в то время как жизнь китайцев изобиловала нежными шелками, поэзией и живописью, изысканными деликатесами, базировалась на рациональной системе налогообложения и развитой торговле.
При Хубилае Китай стал страной, открытой путешественникам со всего мира. Именно во время его правления сюда приехал знаменитый венецианский купец и путешественник Марко Поло. Хубилай принял его на службу, давал важные поручения и отправлял во многие места своей империи. Марко Поло был впечатлен обширностью территории и процветанием Китая по сравнению со странами Европы. Он описал Хубилая как самого мудрого правителя в мире с удивительными людьми, землей и товарами.
За довольно короткий период под властью хана Хубилая страна добилась единения, экономического процветания и социальной стабильности. Однако монгольские аристократические семьи (если можно так их назвать) не поддержали его идею о принятии китайской культуры. Всю жизнь Хубилай страдал от семейной вражды и гражданских войн со своими соперниками-князьями в монгольских степях.
Он очень любил свою жену. Ее кончина стала для него тяжелым ударом. А через пять лет умер и сын, единственный наследник. Хубилай взял, было, в жены племянницу почившей супруги, но та не смогла стать достойной заменой. Император запил, предался чревоугодию и подорвал свое здоровье. Тем не менее прожил 78 лет.
Перед смертью он отдал императорскую печать своему внуку Тэмуру, который и стал вторым императором новой китайской династии. Знаешь, какое имя носила новая династия?
— Нет, конечно!
— Юань. Знакомое слово?
— Китайские деньги?
— Да. Молодец! А теперь послушай стихотворение Хубилая.
— Он еще и стихи писал?
— Да. Говорят, сотни. Но до нас дошло только одно. Попробуй прочувствовать его ауру через восемьсот лет после написания:
Я взошел на Душистую гору в приветливое время весны.
Не унывая, я поднялся на вершину и встретил Золотое Лицо.
Цветы сияли яркими лучами и благоприятные цвета сияли как радуга.
Дым благовоний веял туманом и исходил благословенный свет.
Капли дождя были как пузыри на нефрите бамбук на краю большой скалы.
Ветер играл песню среди зеленых сосен на горном перевале.
Перед Буддой в храме я провел церемонию воскурения.
И на обратном пути я ехал на Синем Драконе в королевской карете.
— Как ты это помнишь?
— В свое время мне надо было поразить воображение преподавателя по истории Востока. Специально выучил. А теперь просто помню, хоть, вроде, уже и не надо. Но, видишь, пригодилось тебе рассказать. Историк должен иметь хорошую память.
Ольга нравилась Ярославу, как собеседница. Она рассуждала здраво и умно. Она любила те книги, которые были и его любимыми. Она цитировала фильмы, которые ему тоже нравились. В еде их вкусы также совпадали.
Ольга от души смеялась его шуткам и воспринимала их именно так, как он хотел. А еще была куча общих воспоминаний, общих знакомых и множество любимых мест в родном городе. Ни с кем из девушек в столице ничего подобного у Ярослава и в помине не было! Он привык считать Олега своим единственным другом. Остальные ребята, хоть и назывались тоже друзьями, но были просто товарищами или партнерами по бизнесу.
А теперь оказалось, все это время у него был еще один настоящий друг. К тому же, считай, тезка первого. Олег, Ольга… Только… Только у этого друга теперь – поведенные поволокой глаза, от которых невозможно оторвать взгляд, и волосы, что каскадом струятся по плечам.
А еще — нежные заботливые руки. А еще — мелодичный голос, женственные нотки которого проникают в грудь, завораживая душу и останавливая дыхание. А еще – стройные ноги, на которые невозможно смотреть от возникающего желания.
А еще — талия, гибкость которой все время хочется ощутить ладонью. А еще – шелковая кожа, тронутая загаром. А еще – места, не тронутые загаром. А еще... Как все-таки прекрасно и удивительно устроена жизнь!
Продолжение здесь:
Не забываем лайк и подписку! Денег тут не просят.
Читайте также: