Сегодня мы вспомним об очередном замечательном примере качественной книги для лёгкого чтения - "Одноэтажной Америке" Ильи Ильфа и Евгения Петрова. А ещё будет много фото.
Книга эта - путевые очерки о поездке авторов в США в качестве корреспондентов газеты "Правда" в 1935-1936 годах (издана в 1937). Отношения между СССР и Америкой в то время были не самыми плохими, что позволило состояться такому удивительному проекту. Правда, продолжалась эта вольность недолго: в 1947 году, после нескольких изданий, в связи с изменившейся политической ситуацией книгу запретили.
Но вернёмся в 1935 год. Известные советские писатели отправляются в США на французском пароходе "Нормандия":
Особенно интересны современные издания книги, так как они дополнены огромным количеством фотографий, сделанных Ильёй Ильфом. Кроме того, в его семейном архиве сохранились отправленные во время путешествия открытки и письма, которые также сейчас находятся в свободном доступе.
Пароход прибывает в Нью-Йорк - город, совсем не похожий на то, что авторы видели ранее. Их удивляет скорость жизни, необходимость постоянно бежать, шум и невероятное количество электрической иллюминации:
Душа холодела при виде благородного, чистого здания, сверкающего, как брус искусственного льда. Мы долго стояли здесь, молча задрав головы. Нью-йоркские небоскребы вызывают чувство гордости за людей науки и труда, построивших эти великолепные здания.
На Бродвее сосредоточены театры, кинематографы и дансинги города.
Десятки тысяч людей движутся по тротуарам. Нью-Йорк один из немногих городов мира, где население гуляет на определенной улице. Подъезды кино освещены так, что, кажется, прибавь еще одну лампочку - и все взорвется от чрезмерного света, все пойдет к чертям собачьим. Но эту лампочку некуда было бы воткнуть, нет места. Газетчики поднимают такой вой, что на выгребание голоса нужна уже не неделя, нужны годы упорного труда. Высоко в небе, на каком-то несчитанном этаже небоскреба "Парамаунт", пылает электрический циферблат. Не видно ни звезд, ни луны. Свет реклам затмевает все. Молчаливым потоком несутся автомобили.
Общая тональности книги довольно нейтральная. Легко было бы предположить, что корреспонденты советской газеты отправились в командировку с целью поведать об ужасах жизни при капитализме. Однако это не так. Я бы сказала, что хорошего и плохого здесь примерно пополам. И многое из того, что авторы критикуют, мы со временем испытали на себе и с их критикой можем согласиться.
Из положительного. В Нью-Йорке они впервые сталкиваются с отличным американским сервисом:
Стирают в Америке быстро и необыкновенно хорошо. Выглаженные рубашки выглядят лучше, чем новые в магазинной витрине. Каждую из них вкладывают в бумажный карман, опоясывают бумажной лентой с маркой прачечного заведения и аккуратно закалывают булавочками рукава. Кроме того, белье из стирки приходит зачиненным, носки - заштопанными. Комфорт в Америке вовсе не признак роскоши. Он стандартен и доступен.
В книге вообще мало политики или каких-то глобальных тем. Большинство замечаний - бытовые, простые, понятные и интересные каждому. Например, их удивляет ещё в то время незнакомый формат столовых с линией раздачи, привычка пить апельсиновый или помидорный (именно так) сок по утрам. Но при этом качество еды подвергается критике. К сожалению, причина этого теперь понятна и нам:
Мы долго не могли понять, почему американские блюда, такие красивые на вид, не слишком привлекают своим вкусом. Сперва мы думали, что там просто не умеют готовить. Но потом узнали, что не только в этом дело, что дело в самой организации, в самой сущности американского хозяйства. <...>
Мы видели под Нью-Йорком пустыри, заросшие бурьяном, заглохшие куски земли. Здесь никто не сеял хлеба, не заводил скота. Мы не видели здесь ни наседок с цыплятами, ни огородов.
- Видите ли, - сказали нам, - это просто не выгодно. Здесь невозможно конкурировать с монополистами с Запада. Где-то в Чикаго на бойнях били скот и везли его по всей стране в замороженном виде. Откуда-то из Калифорнии тащили охлажденных кур и зеленые помидоры, которым полагалось дозревать в вагонах. И никто не смел вступить в борьбу с могущественными монополистами. <...>
Но в Америке дело народного питания, как и все остальные дела, построено на одном принципе - выгодно или невыгодно. Под Нью-Йорком невыгодно разводить скот и устраивать огороды. Поэтому люди едят мороженое мясо, соленое масло и недозревшие помидоры. Какому-то дельцу выгодно продавать жевательную резинку - и народ приучили к этой жвачке. Кино выгоднее, чем театр. Поэтому кино разрослось, а театр в загоне, хотя в культурном отношении американский театр гораздо значительнее, чем кино.
Но Нью-Йорк - это только вступление. Ильф и Петров путешествуют не как стереотипные туристы, которые побывали в паре популярных мест и судят по ним о жизни в стране в целом. Настоящей целью было увидеть жизнь простых людей, живущих вне больших городов. Отсюда и название - "Одноэтажная Америка". Настоящая Америка - жители небольших провинциальных городков.
Они покупают машину и пересекают Америку от Атлантики до тихоокеанского побережья и обратно.
В качестве спутников они берут с собой супружескую пару Адамс. Под этим псевдонимом скрывается семья Соломона Абрамовича Трона. Он родился в Российской империи, эмигрировал в США в 1916 году, много работал над налаживанием, как мы бы сейчас сказали, бизнес-контактов между США и СССР, неоднократно бывал в Союзе. О нём можно почитать отдельно.
Итак, наши герои отправляются искать "настоящую Америку". Нет смысла останавливаться отдельно на всех городках, которые им удалось посетить. Думаю, это будет интересно почитать в полном объёме тем, кто бывал в Америке, а мы попробуем обобщить впечатления.
Особое восхищение у Ильфа и Петрова вызывает всё, что связано с автомобилями: дороги, сервис на заправках, взаимовыручка водителей. Вообще, личные качества простых людей - главный положительный мотив очерков. Они гостеприимны, всегда готовы показать иностранцам что-то интересное, держат слово. Так, с помощью знакомств путешественникам удаётся встретиться с Генри Фордом и даже посетить тюрьму.
В характере американского народа есть много чудесных и привлекательных черт. Это превосходные работники, золотые руки. Наши инженеры говорят, что, работая с американцами, они получают истинное удовольствие. Американцы точны, но далеки от педантичности. Они аккуратны. Они умеют держать свое слово и доверяют слову других. Они всегда готовы прийти на помощь. Это хорошие товарищи, легкие люди.
Конечно, не всё здесь так однозначно положительно. Авторов удивляет безразличие американцев к классической музыке (что, возможно, недостаток субъективный), отсутствие любопытства по отношению ко всему, что находится вне пределов Америки и, конечно, расизм.
Интересно, что многие проблемы, описанные в книге, актуальны и по сей день. Особенно по-футуристически смотрится глава об "умном доме" образца 30-х годов. Путешественников беспокоит автоматизация производства, лишающая людей работы. Они отмечают засилье рекламы:
Реклама до такой степени проникла в американскую жизнь, что если бы в одно удивительное утро американцы, проснувшись, увидели бы, что реклама исчезла, то большинство из них очутилось бы в самом отчаянном положении. Стало бы неизвестно
Какие курить сигареты?
В каком магазине покупать готовое платье?
Каким прохладительным напитком утолить жажду - "Кока-кола" или "Джинджер-эйлем"?
Какое пить виски - "Белая лошадь" иди "Джонни Уокер"?
Какой покупать бензин: "Шелл" или "Стандард Ойл"?
В какого бога верить: баптистского или пресвитерианского?
Было бы просто невозможно решить -
Стоит ли жевать резинку?
Какой фильм замечателен, а какой попросту гениален?
А где реклама, потребление, там и кредиты:
Рассрочка - это основа американской торговли. Все предметы, находящиеся
в доме американца, куплены в рассрочку: плита, на которой он готовит,
мебель, на которой он сидит, пылесос, при помощи которого он убирает комнаты, даже самый дом, в котором он живет, - все приобретено в рассрочку. За все это надо выплачивать деньги десятки лет. В сущности, ни дом, ни мебель, ни чудные мелочи механизированного быта ему не принадлежат. Закон очень строг. Из ста взносов может быть сделано девяносто девять, и если на сотый не хватит денег, тогда вещь унесут. Собственность для подавляющего большинства народа - это фикция. Все, даже кровать, на которой спит отчаянный оптимист и горячий поборник собственности, принадлежит не ему, а промышленной компании или банку. Достаточно человеку лишиться работы, и на другой день он начинает ясно понимать, что никакой он не собственник, а самый обыкновенный раб вроде негра, только белого цвета.
Интересны также рассуждения о "ракете" (так в книге назван рэкет), предвыборных махинациях, платной медицине, но для этого лучше прочитать саму книгу.
Всё-таки в ней больше позитива, а о мелких неприятностях авторы пишут со свойственным им юмором. По дороге они встречают много интересных людей со своими историями. Как и любого путешественника, их удивляют бытовые различия. Они восхищаются красотой природы.
Из всех городов больше всего им нравится Сан-Франциско, где они наблюдают за строительством всем нам известного символа:
Там же их ожидает встреча с общиной молокан, переехавших в США в 1902 году.
Нет, тут ничего не напоминало Сан-Франциско! Эта уличка походила скорей на окраину старой Тулы или Калуги. Мы остановились возле небольшого дома с крыльцом и вошли внутрь. В первой комнате, где на стене висели старинные фотографии и вырезанные из журналов картинки, было полно народу. Тут были бородатые, пожилые люди в очках. Были люди и помоложе, в пиджаках, из-под которых виднелись русские рубашки. Точно такую одежду надевали русские дореволюционные рабочие в праздничный день. Но самое сильное впечатление произвели женщины. Хотелось даже провести рукой по глазам, чтобы удостовериться, что такие женщины могут быть в тысяча девятьсот тридцать шестом году, и не где-нибудь в старорусской глуши, а в бензиново-электрическом Сан-Франциско, на другом конце света. Среди них мы увидели русских крестьянок, белолицых и румяных, в хороших праздничных кофтах с буфами и широких юбках, покрой которых был когда-то увезен из России, да так и застыл в Сан-Франциско без всяких изменений; увидели рослых старух с вещими глазами. Старухи были в ситцевых платочках. Это бы еще ничего. Но откуда взялся ситец в самую настоящую цинделевскую горошинку! Женщины говорили мягко и кругло, певучими окающими голосами и, как водится, подавали руку лопаточкой. Многие из них совсем не умели говорить по-английски, хотя и прожили в Сан-Франциско почти всю свою жизнь.
С Русской горки хорошо был виден светящийся город. Он распространился
далеко во все стороны. Внизу кипели американские, итальянские, китайские и просто морские страсти, строились чудесные мосты, на острове в федеральной тюрьме сидел Аль-Капонэ, а здесь в какой-то добровольной тюрьме сидели люди со своими русскими песнями и русским чаем, сидели со своей тоской огромные люди, почти великаны, потерявшие родину, но помнящие о ней ежеминутно...
К сожалению, "Одноэтажная Америка" стала последней совместной работой Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Ещё во время путешествия у Ильфа обострился давний туберкулёз, от которого он умрёт в Москве в том же 1937 году, в котором будет издана книга.
О судьбе Евгения Петрова (Катаева) подробнее можно почитать по ссылке:
А в завершение хотелось бы поделиться ещё одной фотографией. В тексте о ней говориться, что авторы считают её лучшей иллюстрацией к своей книге о поиске "настоящей Америки":
