Этим летом независимая комиссия рекомендовала Госбанку Баварии вернуть картину Василия Кандинского семье, у которой она была украдена нацистами в 1940 году — но это лишь единичный случай, несмотря на шумные дискуссии о необходимости реституции захваченных и украденных ценностей.
«Грабь, пока ещё осталось что» — ?
Впрочем, иногда вывоз ценностей — единственная возможность их спасти.
В 2014-2016 гг. боевики группировки «Исламское государство» (запрещена в России) активно разрушали культурные объекты на территориях, которые находились под их контролем. В Мосуле была опустошена местная библиотека, книги и документы были уничтожены, экспонаты музея города были разгромлены, старинные памятники Пальмиры, включая храмы и триумфальную арку, были разрушены.
Другие важные археологические памятники, такие как дворец в Нимруде и руины Хатры, также стали жертвой дикарей. Многие ценные артефакты были проданы на черном рынке. Для боевиков уничтожение культурных ценностей стало символом презрения к культурному наследию и способом демонстрации их идеологии.
Террористы «Исламского государства» разрушили, согласно различным источникам, до 100 000 исторических артефактов, но самый известный объект — арка в Пальмире. Хотя специалисты из Петербурга уже готовятся к её восстановлению, многие утраченные произведения искусства невозможно вернуть. Существует план открыть музей в Мосуле к 2026 году.
Разграбление Парфенона
Культурное наследие часто становится жертвой военных конфликтов: предметы искусства из музеев часто эвакуируют в условия, далекие от идеальных, а иногда и подвергают прямому риску разрушения, частные коллекции теряют свои экспонаты, которые пропадают, распродаются по бросовым ценам или исчезают на черном рынке.
С исторической точки зрения вывоз искусственных предметов из зон конфликта может рассматриваться как спасение, хотя он все равно может походить на грабеж: такие предметы пускай и сохраняются, но часто становятся военными трофеями и могут не вернуться на родину после завершения враждебностей.
Споры о праве собственности на культурные реликвии, как правило, тяжелы и продолжительны, и история с «мраморами Элгина» является ярким тому примером.
Эти древние артефакты, когда-то украшавшие Парфенон, были вывезены лордом Элгином из Греции и переданы Британскому музею в начале XIX века. Греция долго и настойчиво требовала их возврата, считая этот акт незаконным грабежом своего культурного наследия.
Возможно, Элгин действительно считал свои действия спасением артефактов от разрушения, однако его решения создали дипломатическую дилемму, которая продолжает существовать и в наше время. Отношение к искусству и культуре часто определяется историческим контекстом, и то, что когда-то считалось приемлемым, сегодня может вызывать споры и противоречия.
Он действовал на основе разрешения, полученного от Османской империи, которая тогда контролировала Грецию. Однако разрешение не бесспорно, поскольку Османская империя была оккупантом, и многие греки считают, что турки не имели права разрешать вывоз священных реликвий Греции.
Однако определенные основания под действиями Элгина были. В тот период Афинский акрополь был в плачевном состоянии, многие памятники были повреждены или разрушены.
Турки использовали акрополь как крепость, а отдельные фрагменты использовали для строительства укреплений, так что Элгин действительно мог счесть свои действия попыткой спасти реликвии от новых разрушений.
Лорд Байрон, выдающийся британский поэт романтической эпохи, был страстным поклонником Греции и ее культуры. Его негодование по поводу действий Элгина довольно ярко демонстрировало общее отношение большинства интеллектуалов того времени к этому вопросу; Байрон видел в Греции колыбель цивилизации и протестовал против варварства Элгина.
Другой пример, с Артуром Эвансом, демонстрирует более ответственный и осознанный подход к археологии и культурному наследию, несмотря на то, что оба случая связаны с британскими интересами в регионе. Артур Эванс был движим желанием раскопать и изучить древний Кносский дворец, но он уважал культурное наследие и историю Крита.
Он купил землю и оставил большинство находок на Крите, признавал важность и работу других исследователей в этой области, как, например, Миноса Калокаириноса. В отличие от графа Элгина Эванс не стремился «спасти» памятники для их последующего вывоза из страны.
Конечно, исследование Кносса Эвансом также вызывало определенные споры, особенно в части реконструкции — некоторые считали их слишком вольными, однако в целом его подход к археологической работе и уважение к местной культуре и истории делают фигуру Элгина на его фоне безусловно злодейской.
Нацистский метод
Вопросы о собственности на предметы искусства, купленные у евреев, которые убегали от фашистов перед и во время Второй мировой, ещё более актуальны. Они часто вызывают дискуссии аукционистов: хотя покупки тогда казались законными, многие евреи продавали свои вещи под давлением. Основой экспозиции музея должна была стать личная коллекция Гитлера, где основное место занимала немецкая живопись XIX века.
Нацистская Германия конфисковывала предметы искусства в Франции и Восточной Европе, хотя восточноевропейское искусство они считали недостойным внимания.
Но планам Гитлера не суждено было сбыться — с падением Третьего Рейха трофеи стали достоянием союзников. В 1945 году генерал Эйзенхауэр отправил 202 картины в США «для временного хранения». Некоторые из этих работ были найдены американцами в соляных шахтах, в 1949 году многие вернулись на родину и теперь находятся в Берлинской картинной галерее.
Если упомянуть трофеи СССР, на ум приходит коллекция Дрезденской галереи. Этот эпизод стоит особняком из-за особого отношения к ней в русской культуре до революции: многие произведения XIX века русских авторов были посвящены этой галерее, в частности, «Сикстинской Мадонне» Рафаэля. Именно поэтому «спасение» этой коллекции считалось вопросом чести.
Ответственность за эту миссию была возложена на известного реставратора и искусствоведа Игоря Грабаря. В составе Красной Армии была создана группа под руководством лейтенанта Леонида Рабиновича, который был художником и владел немецким языком: она занималась поисками коллекции после бомбёжки Дрездена союзниками.
Произведения были обнаружены в шахте «Покау-Ленгефельд», где условия были далеки от идеальных. Бесценные работы были перевезены в СССР и реставрировались в ГМИИ им. Пушкина на протяжении десятилетия. В 1955 году они вернулись в Дрезден: соглашение между СССР и ГДР позволило возвратить многие шедевры и документы, хотя не все военные трофеи были возвращены.
В 1990-х в России проходили выставки трофейного искусства, и ГМИИ им. Пушкина даже опубликовал каталог этих работ, что вызвало острую реакцию Германии. Впрочем, никто в открытую не обсуждает, может ли традиция брать военные трофеи со временем уйти в прошлое.
Напротив, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский в одном из интервью упоминал, что в прошлых веках, до XX столетия, когда разрушительные последствия войн не были такими масштабными, трофеи рассматривались как форма культурного обмена. В качестве иллюстрации он упоминает крестовые походы, когда европейцы перенимали некоторые аспекты культуры мусульман, такие как традиции банных процедур.
Спорно, однако, спорно… Как считаете вы?
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на мой YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал.
Читайте также:
✅Россия строит главную, самую мощную электростанцию в мире. Покажем, чем же она так хороша
✅ Школы дореволюционной России: 10 фактов, которые вас изумят
✅Почему коронавирус вернулся — и стоит ли его бояться по-прежнему
✅ С какими проблемами пользователи айфонов столкнутся в России уже очень скоро?
✅Зачем на подлодках нужны окна, когда их все равно нельзя открыть?
