На территории Смоленского кладбища похоронена не только известная и горячо любимая христианами Святая Ксения Петербуржская, но и две другие блаженные старицы – блаженная Анна (Лашкина) и блаженная Ирина.
К сожалению, о блаженной Ирине, жившей в девятнадцатом столетии, нам мало что известно, но вот об Анне, о её земном пути и подвиге сохранилось гораздо больше сведений. И, надо заметить, отнюдь неспроста многие верующие люди считают Анну Ивановну настоящей преемницей Ксении Петербуржской…
Родилась девочка, по мнению историков, на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков в знатном роду Лукашёвых. Окончив институт благородных девиц, Анна многих в своём кругу поражала отменными знаниями, свободно изъясняясь как на французском, так и на немецком языке.
Юная подвижница, будучи современницей Александра Благословенного, Николая Первого, Филарета Московского и Александра Сергеевича Пушкина, пережила и вторжение Наполеоновских войск. Однако к подвижничеству девушку подтолкнуло именно личное горе, заключавшееся в неразделённой любовной привязанности.
После окончания института Анна познакомилась, а затем и без памяти влюбилась в некоего офицера, поначалу ответившего девушке взаимностью. Анна была уверена – вскоре они поженятся, и их семейная жизнь будет по-настоящему счастливой и благополучной…
О том, что привязанность молодого человека была неискренней, Анна не могла и подумать – она была уверена в том, что её пылкое чувство взаимно, а потому-то и никаких мыслей о возможной измене или предательстве девушка не допускала. Однако же Небесный Отец рассудил иначе.
Жених Анны Ивановны внезапно изменил своё решение, и вскоре повёл под венец совершенно другую девушку. Это событие потрясло Анну до глубины души, и чувство горького разочарования отравило её беззаботную, радостную жизнь. Она разочаровалась и в себе, и во всех окружающих её людях, и даже в самом понимании «земного счастья».
«Раз уж настолько добрый и достойный человек отыскал во мне недостатки и разочаровался,»
- вероятнее всего, думала Анна,
«То как же, в таком случае, думают и воспринимают меня все остальные? Меня окружает озлобленность, хитрость, зависть и коварство… Но сама я разве не лжива, не озлобленна, не эгоистична, подобно всем другим?
Не помышляю ли я сейчас исключительно о собственном счастье? Много ли я сделала чего-то по-настоящему доброго и достойного? И возможно ли, в таком случае, вообще обрести счастье на земле?
Нет, это недостижимо – здесь слишком много злого и порочного. Достичь истинного счастья я смогу только в Царствии Небесном, где господствует правда, милосердие и доброта. Иными словами, подлинное счастье – это единение с самим источником этой доброты и правды – Господом.
И, вероятно, для достижения счастья я должна отринуть всё земное, всё греховное… Я должна искоренить в себе привязанность ко всему мирскому, постоянно бороться с искушениями и похотью. Я должна, в первую очередь, обнищать духом!».
Для того, чтобы пережить горе и восстановить душевное равновесие, Анна уехала за город. Уже тогда её вера была глубокой и твёрдой. Пережитая боль помогла девушке глубже погрузиться в Православные истины, и, впоследствии, познать утешение, доступное всем истинно-верующим людям.
Вероятнее всего, в этот период времени Анна посетила многие монастырские обители, где было воссоздано исполненное благодати старчество.Тогда же один из Старцев, по мнению историков, и открыл ей глаза на истинную волю Отца Небесного. Вскоре девушка решила совершить подвиг во имя Спасителя, став юродивой.
Вернувшись в город в тысяча восемьсот двадцать третьем году, Анна стала скитаться по Петербургу в белом чепце, повязанном сверху ситцевым платочком. Одевалась она в грязные, ветхие лохмотья, а за плечами носила увесистый мешок.
Кроме того, блаженная всегда носила с собой палочку – подобными «посохами» нередко вооружались и многие другие юродивые. Чаще всего Анну Ивановну можно было встретить на Сенной площади или Мещанских улицах.
В этот период весь Петербург, а в особенности – его высший свет, с головой погрузился в новомодное лжеучение - мистицизм. Последователи мистицизма проповедовали «новую религию» и «новую церковь», а также ратовали за объединение всех существующих вероисповеданий.
В это же время в столице много говорили и о тайном революционном заговоре. Но Блаженная Анна, стяжавшая благодать Божью, достигшая глубины Богопознания и олицетворявшая подвиг смиренности и терпеливости, собственными горячими молитвами оберегала Церковь, родной город и целое государство от погружения в ересь и кровавый революционный хаос.
Современники считали Анну Ивановну истинным образцом Православного подвижничества. Храбро и уверенно она обличала надменность грешных и злых людей – например, она предрекала, когда им суждено умереть. И, наоборот, доброму человеку она могла рассказать о том, как скоро у него состоится свадьба, родится ребёнок или произойдёт продвижение по службе.
Так, одному батюшке блаженная предсказала, что скоро он станет архиереем. Слова Анны Ивановны сбились, и тогда батюшка, желая поблагодарить её, предложил женщине поселиться в богадельне на Охте. Однако Анна Ивановна не захотела покидать Сенную площадь.
Блаженная предсказала даже день собственной смерти, и, придя на Смоленское кладбище за месяц до окончания своего земного пути, выбрала подходящее место и постелила на землю небольшое покрывало. После этого она обратилась с просьбой к местному батюшке, и он отслужил по ней Панихиду.
Ровно через месяц, первого июля тысяча восемьсот пятьдесят третьего года, Анна Ивановна скончалась. О смерти блаженной вскоре узнал весь Петербург, и прощались со старицей вплоть до пятого июля. Похоронили Анну Ивановну на том самом месте, которое она выбрала, и почтить её память пришло около сорока тысяч христиан.
Статьи по теме:
