Глава 54
Затем доктор Морган указывает мне на стол для гинекологического обследования. На мгновение становится не по себе, но потом всё идёт, как надо. Коллега, совершая манипуляции, пристально смотрит на монитор, нажимает несколько кнопок то тут, то там и, наконец, извлекает прибор.
– Итак, вы впервые беременны, не сомневайтесь, – начинает она, и я замечаю, как снова начинают наворачиваться слезы. – Сейчас сделаю ещё одно обычное УЗИ и посмотрю сверху, – Мелисса берет ультразвуковой зонд, и я замираю.
Снова в кабинете воцаряется тишина.
– Вот видите, как бьётся сердце, – мягко говорит она, и я поднимаю глаза. На стене напротив кушетки висит монитор, можно следить за осмотром. Тяжело сглатываю, сердцебиение видно с восьмой недели беременности, которую я, очевидно, уже прошла. Узнаю ребёнка, его личико… его ручки, такие крошечные, маленькие ножки… Это не похоже на 10-15 недель.
– По моим расчётам, у вас 20 недель беременности. Девятнадцать плюс четыре, я бы сказала, – доктор Морган заканчивает осмотр и протягивает мне бумажные полотенца, чтобы вытереть гель.
Лихорадочно подсчитываю, пока снова одеваюсь.
– Я тут посчитала… – Мелисса смотрит на меня, и я неловко усмехаюсь. – Это должно было случиться с 7 по 13 ноября. Вероятно, старый препарат слишком быстро разлагался, и вы были без надлежащей защиты в течение двух месяцев, – объясняет она, и я провожу рукой по глазам, утирая предательскую влагу.
Прощальное занятие любовью с Граниным. В этот раз так много чувств!
Отлично, молодец, Никита Гранин!..
– К сожалению, теперь у вас нет вариантов, если только вы не думаете об усыновлении, – доктор Морган протягивает мне результаты УЗИ, и я смотрю на неё расширенными глазами.
– Нет, – вырывается у меня, и она улыбается.
– Я просто хочу сообщить вам все варианты. Знаю, насколько амбициозны вы, молодые врачи, – ободряюще объясняет она. – Но отказываться от материнства было бы слишком… неправильно.
Вздыхаю. Похоже, это конец моей карьеры.
– Это не значит, что всё кончено, – Мелисса берёт меня за руку. – Я родила сына в 27 лет, в середине ординатуры. Была матерью-одиночкой и всё равно справилась. Вам не нужно выбрасывать свои планы в окно, а просто нужно перенести их на другой день.
Доктор Морган подмигивает мне и указывает на фотографию на своём столе:
– Сейчас мне 51 год, у меня трое замечательных детей, любящий муж, и в этом году я впервые стану бабушкой, – она улыбается мне, а я смотрю на снимок, где она и её муж в окружении своих детей.
Бабушка! Что же будет, когда мои родители узнают? Боже мой! Страшно представить. Вот мама сходит с ума, волнуясь обо мне и глотая таблетки от давления. Вот папа, который садится за руль своего трактора и гоняется за Граниным по полю, чтобы сравнять с землёй. «Нет, надо прекращать этот кавардак в голове», – приказываю себе.
– Спасибо, доктор Морган, – благодарно смотрю на коллегу и делаю глубокий вдох.
– У вас всё будет хорошо, Элли, поверьте, – она улыбается, и мне вдруг становится легче. – Кстати, надолго вы здесь?
– Четыре недели, потом вернусь в Сидней, – говорю в ответ.
– А когда вы летите домой? – она сверяется со своим календарём, в котором уже указана дата родов – 5 августа.
– 15 июня, – делаю ещё один глубокий вдох, мне нужно сначала всё это обдумать и как-то собраться с мыслями.
– Я могу порекомендовать вам близкого друга в Сиднее, который сможет присмотреть за вами в течение этого времени, и сама приеду к этому времени, чтобы провести ещё один осмотр перед вашим возвращением, – Мелисса улыбается мне, и я не могу удержаться от ответной улыбки. Всё в моем теле кричит о том, чтобы разрыдаться, но гинекологу удаётся отвлечь от печальных мыслей.
– Спасибо, – смотрю на неё с бесконечной благодарностью.
– Нет проблем, Элли. Если что-то случится, вы теперь знаете, где меня найти, – Мелисса подмигивает мне, как доброй приятельнице.
– У меня есть ещё один вопрос… – вставляю я.
– Если вы беспокоитесь о том, чтобы сделать ещё одну прививку на ранних сроках беременности… – она предвосхитила мой интерес и покачала головой. – Это довольно сильный коктейль гормонов, но всё выглядит очень хорошо. Берегите себя, хорошо питайтесь и отдыхайте.
– Спасибо, – выдыхаю с облегчением.
– А сейчас у вас выходной, – она встаёт и провожает меня до двери.
– У меня запланирована ещё одна операция, – смотрю на неё с виноватым видом.
– И судя по характеру, вы не позволите себе пропустить эту операцию, не так ли? – мягко улыбается она.
– Скорее нет, – признаю я. – Она очень важна.
– Разве операции не всегда важны? – смеётся доктор Морган.
– Да, это точно, – признаю я.
– Берегите себя, – она говорит тоном доброй матери.
Покинув гинекологический кабинет, я направляюсь к кафетерию, хотя Володя и Лэндон уже должны были закончить свой перерыв. Но нахожу там только Романа, который пристально смотрит на меня, когда сажусь к нему за столик.
– Ну, что? – спрашивает он меня.
– Двадцатая неделя, – тихо говорю я.
– О, ничего себе. Где ты это прячешь? – смотрит он расширенными глазами.
Пожимаю плечами и ем вилкой салат.
– Так ты хочешь оставить ребёнка? – слегка улыбается коллега.
– Похоже, малыш забрал у меня это решение, – я вглядываюсь в тарелку, ожидая ответа на все свои вопросы от помидоров, огурца, зелёного салата и кукурузы… Но они молчат.
– Когда ты собираешься сказать отцу малыша? – Роман берет мою свободную руку.
– Не знаю. А надо? – беспомощно смотрю на него.
– В таких делах всегда участвуют двое. С тем, что такое может случиться, всегда приходится считаться. Бэмби, тебе 28… – Шварц снова улыбается, но, к сожалению, мне совсем не хочется улыбаться при мысли о Гранине.
– У нас всё сложно, – мягко говорю я.
– Бэмби, – он легонько сжимает мою ладонь. – Жизнь была бы скучной, если бы она хоть раз не была сложной.
– Ты даже не представляешь… – вздыхаю я.
– Вот что я тебе скажу, – Роман ободряюще смотрит на меня. – Я просто собираюсь сделать дикое предположение. Не стесняйся перебивать, если ошибаюсь.
Медленно киваю и напряженно смотрю на него. К этому времени он уже отпустил мою руку, и я обеими ладонями сжимаю бутылку с водой.