Священника Сергия Чушкина в Рязани знают хорошо — около двадцати лет он служил в храме Спаса на Яру, в кремле. К батюшке приходили сотни людей — с горестями и радостью, с просьбой о молитве или за советом. Десять лет назад отец Сергий получил новое место служения — и перебрался в дальнее село Борисково.
Многие тогда переживали за батюшку - как он будет вдали от ставшего родным храма, от города; как сложится его жизнь в лесной глуши с семерыми детьми, которых он растил один? Об этом мы и хотели поговорить с отцом Сергием, однако беседа получилась не столько о нем, сколько о вечности, истине, красоте и любви - всем том, что он нашел в глубине рязанских лесов.
Два неба
Последний десяток километров до села Борисково - разбитая дорога среди леса. В ямах стынет осенняя вода, по сторонам темнеют сосны. За мостом через заросший ручей - несколько улиц: простые дома с палисадниками, мокрые от октябрьского дождя отцветающие астры, серые облака.
Отец Сергий приглашает в храм и открывает двери в его летнюю часть: "Вот...". Поднимаешь взгляд - и над головой распахивается лазурное небо с солнцем и луной, со звездами и снежинками, с россыпями цветов и переплетением листьев.
Отец Сергий расписывал летнюю часть храма пять лет. Сейчас строительные леса стоят в зимней части - очередь за ней. По образованию отец Сергий - художник, учился в Санкт-Петербурге, не раз представлял работы на персональных выставках. Но живопись, пейзажи - одно, а создание пространства для молитвы - совсем иное:
"В храме для тех, кто приходит, самое первое — это родной дом. Заходишь, как в родной дом. Тебе здесь уютно. Это по твоей душе, это настолько для тебя, что ты открываешься и становишься нормальным в этом окружении. Сам храм - архитектура; то, что внутри — должен отвлекать нас от пустого... Любая икона - это праздник. Ну а праздник - его смысл в том, что я в контакте с тобой. Мое сердце — твое сердце, моя душа - твоя душа. Первое основание праздника — это самоотдача... На самом деле вокруг нас одна сплошная икона, она настолько великая, что никакая другая - и рядом никак".
На вопрос, что дала батюшке жизнь вдали от города, он говорит о главном: "Здесь есть возможность задержаться. Как называют у нас в православии - на благодать. Подольше. Ну... хотя бы секунд на двадцать".
"Тебя вытянут"
Наверное, судьба отца Сергия могла сложиться совсем по-другому. Рассказывая о детстве, он смущенно улыбается: "Жили на довольно-таки бомжеватой улице. Алкаши, сидевшие-пересидевшие... В семье - какой там Бог! - ни слуху ни духу, все очень от этого далеко".
Наверное, если бы тогда тому мальчишке сказали, что он станет художником и священником, он бы удивился первым. Не поверил бы. Но с ним произошло то, что не оставило места ни сомнению, ни иному пути: "Была такая тяга к прекрасному... Нет, даже тяга истине. Даже само слово - "истина", - в детстве и юности возбуждало. Истина. Истина - и красота. Сами эти слова были своеобразным проводником к кому-то очень замечательному…
А потом были сны, точнее, даже явления. Просто взяли - и как следует приподняли. Были... Просто чудеса. Это было настолько прекрасно и настолько высоко, что после этого я месяца два ходил сам не свой. Взяли просто, подкинули вверх и долго не отпускали вниз. И показали какие-то необыкновенные дали... Это настолько четко, что до сих пор во мне осталось".
Отца Сергия многие называют философом. Он действительно изучил немало философских трактатов - в юности был записан во все библиотеки, читал буквально запоем. И теперь из привычной трактовки слова "философия" как "любовь к мудрости" решительно убирает предлог, оставляя только главное - "мудрая любовь":
"Бывает любовь глупая, которая притягивает тебя ко всякой мелочевке, а бывает - что тянет к кому-то очень большому. Потому что большая любовь бывает от общения с большим. Если это чувство не заглушить, потому что оно есть у каждого человека, то в этом случае тебя вытянут. Откуда угодно, из любого болота. Это чувство - его обычно зовут религиозным чувством, - показывает определенные составные в этой жизни. А иногда показывает тебя в определенном статусе — и к нему приноравливает. Но если не хочешь - раз, второй, третий позвали, ну если не хочешь, - извини, дорогой, живи как хочешь. Поэтому, если не глушануть себя по полной, - тогда, глядишь, вывезет. Не сегодня - так завтра, не завтра - так послезавтра. Некоторых - в 60, 70, 80 лет".
"Мы все зависим от Света"
В Борисково отец Сергий переехал уже вдовцом - матушка Елена скончалась вскоре после рождения седьмого ребенка. Матфей, Афанасий, Мария, Иван, Василий, Ефрем, Михей - перечисляет батюшка имена детей. Старшему - 31 год, младшему - 14. Одного из сыновей отец Сергий потерял в ДТП.
Было ли сложно? Наверняка было - не может не быть. Но отец Сергий говорит не об этом. Вспоминает, как выбирали с матушкой имена будущим сыновьям и дочке, как впервые стали родителями.
"В первую очередь нужно чувствовать своих детей, всегда и везде. Вынашивать их под сердцем, не забывать их. Не нужно слишком сильно переживать — это глупо. Есть переживальщик за всех нас во Вселенной... Дети не должны быть на первом плане. Нужно оставлять им свободу — но в тот же момент чувствовать их", - рассказывает отец Сергий.
Вспоминает, как подрастали - домик в Рязани, окна - на вход в храм, на кремлевскую колокольню, на Успенский собор: "Картинка была у всех на виду. Народ приходил большей частью наши все знакомые, то бишь прихожане. Я детей не учил ни молиться, ни поститься, потому что все это было тут — пожалуйста, смотри и учись, никакого давления. Сейчас они точно также вольны выбирать. Для меня важно, чтобы ребенок был нормальным, не загруженным какими-то проблемами и задачами, излишней учебой, начиная с раннего возраста. Потому что если он нормальный — то его выведет".
Вообще отец Сергий за чувство меры: делится опытом - иной раз и поругать надо, но и похвалить тоже - обязательно, но уж и не чрезмерно. А вот чего не нужно в родительстве - так это страха. И тут же берет шире - от отношения к семье до отношения ко всему миру: "Кто собирается рожать - бояться не надо, мы для этого предназначены. Должны рожать. Если не можем рожать детей - то политику, экономику, культуру. Монахи тоже - интересный пример... Можно рождать самого себя, потому что у нас есть нетленная душа, которую надо питать и холить. Не надо бояться породить - осуществить себя в ком-то или в чем-то.
Ты порождаешь - и светишь постоянно. Если это с тобой происходит, ты не будешь бояться того, что тебе по судьбе твоей. А дети? Чтобы они были более-менее правильными, это самое важное. Мы все зависим от Бога - "Света от Света". А там, глядишь, выведет...".
Говорит, что когда стал отцом впервые, то почувствовал печаль - потому что привел ребенка в мир, где так много сложного.
- А любовь?
- Любовь? Ну как без любви? Любовь - она все время любовь.
"...но любовь из них больше"
Батюшка задумывается и улыбается: "Отцом я себя вообще не чувствую. Вообще Христос говорит - будьте как дети... Вот где-то примерно так. Я не чувствую себя даже взрослым. Потому что наши годы, эти 50-60 - это такая ерунда по сравнению с каким-нибудь миллионом лет... Настраиваться нужно на что-то серьезное. Во что ты веришь — таким ты и становишься. Тебе пятьдесят? Ну что сделаешь — пятьдесят. Хотя это полная ерунда".
Когда отец Сергий перебрался в Борисково, многие рязанцы стали ездить в местный храм. Десятки километров не смущают тех, кто ищет поддержки батюшки, а сам он не может определить, кто ему ближе - кровные дети или духовные: "Все родные".
"Приходят люди с проблемами, а проблемы одни и те же. Когда советую что-то, прежде всего стараюсь не навредить. И чтобы после этого совета человек не отошел от храма. Сейчас многие выступают каким-то измерителем благодати - а нет такого счетчика, по процентам благодати в человеке", - добавляет отец Сергий.
Перед входом в храм сложена поленница - дрова батюшка колет сам. И не без удовольствия рассказывает, что ему нравится, как они потом горят в печи - тепло, свет огня... И может быть, возможность еще на шаг отодвинуться от суеты, от мыслей о том, что так мало по сравнению с вечностью, в которой он живет:
"От некоторых чувств надо держаться подальше, вовремя пресекать. Некоторые мысли вовремя обрубать. Вообще иногда надо уметь не-мыслить, мышление нужно для достижения цели. Но когда эта цель уже с тобой, более того, внутри тебя.... Внутри тебя - Царствие Божие. Что дергаться? Лови. Главное - побольше на этом задержаться. Ты задержись, устаканься, укоренись. Приноровись к этому столпу утверждения жизни, счастья. Мы для этого созданы. Мы вообще созданы для счастья", - подводит итог.
Отец Сергий выходит из храма, смотрит на деревню, которую кропит холодный дождь. "А я больше всего люблю зиму. Ничто не закрывает, все открыто", - говорит он. Впереди - долгие недели в лесной глуши, куда порой не проберешься по заметенной дороге. В Борискове в эту пору остается всего несколько десятков жилых домов.
Ляжет снег, все станет белым, и на улице за весь день никого не встретишь.
"Тут нет чувства, что время мимо летит. Потому что здесь какой-то настрой на ближайший миллион лет. Мне здесь хорошо, во Вселенной. С Богом — везде хорошо. Ты видишь его здесь, сейчас, вот тут. К этому надо стремиться, и любая литургия — об этом. Только это чувство надо вынести дальше за стены храма и задержать, - говорит батюшка. -
Думаю, самое важное в этой жизни — понимание смысла происходящего. Это как таблица умножения, как азбука, это основа. Без этого очень сложно в жизни ориентироваться, потому что понимание смысла жизни все вещи объединяет в единое целое. И начинается цело-мудрие — целостное восприятие действительности. Это важный момент...
А смысл жизни, если так уж совсем кратко — это любовь. Бог — любовь, и ничего иного не творит, кроме любви, поэтому все, что здесь есть — это проявление любви. И этот смысл есть во всем, всюду и везде".
