И вот я в какой-то дурацкой ситуации: муж не делает ничего такого, чего раньше не делал. Более того, он делает то, что меня раньше восхищало, а теперь доводит до белого каления. А теперь я вместо восхищения хочу развестись. Накопилось уже столько всего, он обсуждать происходящее не хочет. Считает, что я обабилась, отсюда и мои претензии, претензии ограниченной домашней курицы. А я, если что руководитель отдела, а он как был линейным специалистом, так им и остался, потому что ему, видите ли, не надо…
Из рабочего процесса:
Когда мы с мужем познакомились, меня в нем привлекло состояние свободы. У него в ходу было словечко «дигитальность», которым он обозначал все, что ограничивало или собиралось ограничить его свободу: правила, убеждения, чьи-то слова. Меня это тогда восхищало просто не реально. Я приехала учиться в мегаполис из маленького городка, где таких ограничивающих вещей была масса, и как много значило пресловутое «что люди скажут». Я этого очень стеснялась, но воспитанное годами так просто и так быстро не сотрешь.
Я мужу нравилась, само собой конфетно-букетный период. Он, конечно, мне иногда пенял за ограниченность, но в общем мы как будто были с ним одна команда, свободных и самодостаточных, в каком-то смысле избранных людей, в противовес всем остальным, косным и ограниченным. Мне это состояние очень нравилось, классное такое самоощущение.
Потом мы поженились, появились дети. Слово «дигитальность» стало проскакивать в отношении самых разных вещей. Причем, это вещи, которые надо сделать, потому что надо. Например, надо водить ребенка на логопедический массаж, потому что это скажется на его речевом и интеллектуальном развитии. Но мужу лень это делать, он начинает подводить теорию под свою лень. То же самое происходит с бытовыми делами, какими-то финансовыми обязательствами. Так, я, например, поняла, что, когда мы занимаем деньги у родственников, неважно, моих или его, муж не считает нужным отдавать вовремя или вообще отдавать. Они же не последнее отдают. Если занимают, то не последнее. Родственники приспособились уже, если что идти ко мне в таких случаях.
И вот я в какой-то дурацкой ситуации: муж не делает ничего такого, чего раньше не делал. Более того, он делает то, что меня раньше восхищало, а теперь доводит до белого каления. А теперь я вместо восхищения хочу развестись. Накопилось уже столько всего, он обсуждать происходящее не хочет. Считает, что я обабилась, отсюда и мои претензии, претензии ограниченной домашней курицы. А я, если что руководитель отдела, а он как был линейным специалистом, так им и остался, потому что ему, видите ли, не надо…
Интересный пример использования слова.
Трансформация, которая произошла в Ваших взаимоотношениях, вполне закономерна. Вы сами об этом пишете: мы были единой командой, мы были противопоставлены другим, тем, кто выдвигал какие-то неприемлемые для нас требования и ставил ограничения. Мы в противовес этим зашоренным людям были свободны, наслаждались свободой и друг другом. Так было в период ухаживания. В этот момент люди увлечены друг другом, стараются проявить себя с лучшей, интересной привлекательной стороны.
Рутинная семейная жизнь представляет собой другой процесс. Здесь появляются значимые обязательства, проявляются правила, писаные кровью, которые человек либо соблюдает, либо оказывается отторгнутым социумом. Вот смотрите на Ваш пример. Родственники пока еще продолжают Вам занимать деньги, хотя наверняка могли бы найти применения этим деньгам лучшее, чем одалживать тем, кто регулярно нарушает взятые нас ебя финансовые обязательства. Родственники уже слегка изменили свою стратегию, за взысканием долга они обращаются к Вам, а не к мужу, мысленно разделяя Вас в этом смысле: с мужем говорить бесполезно, но Вы вроде бы человек порядочный – разберетесь и вернете. Следующий шаг, который здесь вполне логично могут сделать родственники какой? Правильно, не занимать денег Вашей семье вовсе. Нет займа – нет проблемы с возвращением. Таким образом расширенная семья в случае серьезных финансовых нарушений в конце концов может отсечь Вашу нуклеарную семью от финансовой семейной взаимовыручки.
Это взаимодействие за пределами Вашей маленькой семьи, на ее границе. Присмотримся к тому, что происходит в ситуации предыдущего абзаца между Вами. К Вам обращается родственник, у которого были заняты деньги. Хорошо, если Вы вместе занимали эти деньги, и Вы знаете и помните условия, на которых это было сделано. Допускаю, что Вы не всегда в курсе. Так долго разбираю этот момент, потому что Вы используете настоящее историческое время при описании, что может указывать на то, что родственные займы – это регулярная практика в Вашей семье, не однократная. Вы выслушиваете, испытываете неприятные эмоции – слушать претензии всегда очень неприятно. Идете с этими эмоциями к мужу и делитесь с ним, скорее усиливая их, чем сглаживая. Мужу оказывается выслушивать их еще неприятнее, в его восприятии, Вы против него выступаете с какими-то правилами и притеснениями обывательскими. Ну, отдаст он эти деньги позже на неделю, никто же не умрет, право слово. Так и получается, что он по прежнему смелый и свободный, а Вы стали на сторону зла и косных правил, ограничивающих его права и свободы. Так то, что Вас раньше сплачивало и объединяло, теперь противопоставляет.
Обидными оценочными словами в Ваш адрес муж отстаивает свое инфантильное право жить, как свободный молодой человек, ничем не обремененный, будучи при этом по факту отцом семейства.
У Вас есть несколько способов реагирования.
1. Можно принять все, как есть. Сказать себе: он такой, как есть, мы много лет вместе, продолжу быть буфером, принимающим нас ебя давление, чтобы муж мог по-прежнему ощущать себя свободным. Для этого варианта у вас уже слишком много негативных эмоций.
2. Донести до мужа, что обстоятельства изменились, и он уже не может быть столько свободен, сколь ему хочется. Дети – это Ваше общее обязательство, как и общение с родственниками и конструктивное с ними взаимодействие. Это можно делать самостоятельно, можно через совместную семейную терапию.
3. Развестись тоже можно, когда все остальное докажет свою неэффективность и чаша терпения переполнится.