Глава 64
Когда на следующее утро звонит будильник, и я открываю глаза, то первые несколько минут никак не могу понять, где нахожусь. Совершенно растеряна и дезориентирована. Смотрю вокруг, на утонувшую в сумерках комнату, и не могу понять: это ещё Австралия или уже нет? Но мозг подсказывает, напоминая: «Элли, всё хорошо, успокойся. Ты вернулась домой, в Питер. Это твоя квартира, пора вставать на работу».
Да, провести несколько суток в путешествии с одной стороны планеты на другую – то ещё удовольствие. Особенно если ты беременная.
Немного придя в себя, поднимаюсь с постели и шаркаю в ванную. Там привожу себя в порядок, даже наношу немного косметики. Видела бы меня мама! Отругала бы непременно. Она всегда, ещё с юности мне говорила: «Элли, вот когда ты будешь готовиться стать матерью, ни в коем случае не используй косметику! Помни: она содержит вредные вещества, которые могут сильно повредить малышу!» Теперь смотрю на себя в зеркало, подводя ресницы, крася губы и думаю о том, как много ещё у людей, особенно старших возрастов, всяких предубеждений.
Но что же мне теперь, идти на работу в естественном виде? Представляю, как коллеги станут на меня смотреть. Посыплются вопросы, всё ли у меня в порядке, как себя чувствую, не болею ли и т.п. Ведь до того, как я немного приукрасила лицо, в отражении была моль бледная. Довольно страшненькая, пусть и с выразительными оленьими глазами. Подумав так, я рассмеялась сама себе.
– Бэмби, блин!
После умывания полагается завтракать. Но в меня не лезет ничего, кроме баночки йогурта и половины чашки чая. Потому одеваюсь и спешу вниз. Прогреваю машину, чтобы стекла наледь на лобовом стекле, и после еду. До сих пор не могу поверить, что вокруг меня не жаркий Сидней, а холодный Питер! Он такой даже теперь, летом. Ну хорошо, не холодный. Прохладный. Только по сравнению с Австралией здесь мороз. Сюда любого из тамошних врачей привези, и он будет в тёплой куртке ходить, несмотря на летнюю пору.
На работе, отвечая попутно на радостные приветствия коллег, иду переодеваться. Облачаюсь в свой белоснежный халат с вышивкой «Доктор Э.Р. Печерская». Смотрю на себя в зеркало: за последние несколько месяцев прибавила чуть меньше восьми килограммов. Не так уж много, но вполне достаточно. Главное – не поправляться ещё больше, иначе после родов слишком трудно будет скинуть.
Вспоминаю, что мне нужно встать на учёт в женскую консультацию. Конечно, я довольно сильно опоздала, поскольку туда записываются на сроке до 12 недель. Но что поделать, если была в длительной командировке? Кроме того, нужно найти себе хорошего гинеколога. С этим, надеюсь, проблем не будет. Достаточно позволить в наше перинатальное отделение и договориться с её заведующей. Она поможет. Делаю пометку в блокноте и кладу его на стол.
Затем иду в сторону конференц-зала. Другие коллеги замечают меня и приветливо здороваются. Забавно наблюдать, как они смотрят: первый взгляд на живот, второй в глаза, потом снова вниз. Удивляются. Могу понять: улетала доктор Печерская худенькая, а вернулась пузатая. Наверняка по клинике поползут слухи, что в Австралии я закрутила бурный роман с местным, и вот результат. Ещё гадать будут, почему там не осталась. Наверняка решат, что тамошний любовник, узнав о моём «брюхатом» положении, отказался признавать малыша. Пусть себе думают, как им нравится.
Медсёстры и врачи моего отделения, кто не слишком занят, окружают любопытной стайкой, расспрашивают об Австралии, и я с удовольствием им рассказываю, как ездила на ферму, где разводят коал. Какие красоты есть в тамошних природных парках. Как тепло, солнечно, какие замечательные пляжи и волшебные закаты… Жаль, долго говорить не могу – дела. На десять часов назначено совещание в конференц-зале.
Когда вхожу туда, мой взгляд первым делом – это происходит бессознательно! – ищет Гранина. Он стоит во главе стола, рядом Роман Шварц и Марина Арнольдовна. Похоже, все трое глубоко погружены в обсуждение какого-то важного вопросы. Замечаю, что у Никиты тёмно-каштановые волосы стали длиннее и свисают на лицо, черты лица выглядят более угловатыми и жёсткими, а когда он поднимает глаза и видит меня, они темнеют ещё на один оттенок.
Я быстро киваю ему, делаю глубокий вдох и сажусь.
Когда все, наконец, собрались, он встаёт.
– Уважаемые коллеги! Я рад приветствовать докторов Шварца и Печерскую, – начинает он, старательно избегая смотреть в мою сторону
ЛЖЕЦ!
– Хочу вам сообщить, что доктор Шварц с сегодняшнего дня возвращается на должность хирурга общего профиля, и у нас есть мнение, – он смотрит на заведующую, – Роман Николаевич достоин повышения в должности. В ближайшее время будет рассмотрен вопрос о его назначении на должность заведующего отделением неотложной помощи, которое до недавнего времени возглавляла, – он даже теперь на меня не смотрит! – доктор Печерская. Ну, а теперь я рад представить вам нового детского кардиохирурга и руководителя планируемого детского кардиологического центра. Доктор Эллина Родионовна Печерская.
С этими словами Гранин оглядывает присутствующих, а коллеги смотрят на меня и аплодируют.
– Мы очень рады, доктор Печерская приняла наше предложение, – Гранин холодно кивает мне, опять не встречаясь глазами. Смотрит куда-то вниз.
ЛЖЕЦ!
– Возможно, Эллина Родионовна тоже хотела бы сказать несколько слов, – главврач садится.
Я встаю и судорожно улыбаюсь:
– Я очень рада, что вернулась в родные пенаты…
ЛЖЕЦ!
– С нетерпением жду открытия Детского кардиоцентра и работы с вами. Я получила самую лучшую подготовку в Сиднее, Брисбене и Дарвине и чувствую, что справлюсь с поставленными задачами, – оглядываюсь вокруг. – Моя личная жизнь также изменится, и хорошо, что я меняюсь и в профессиональном плане. Спасибо.
С этими словами снова сажусь. Начинается обсуждение текущих дел, как обычно это происходит в понедельник. Немного суматошное, но, тем не менее, в целом упорядоченное. Я не участвую в диспуте, поскольку мне пока нужно войти в курс дел. Мы с Граниным старательно избегаем смотреть друг на друга.
