Предыдущая часть:
Таким образом, причина, по которой уже 3 марта на перевале появилась группа саперов с миноискателями во главе с лейтенантом Авенбургом из 5-й железнодорожной бригады и Серова, а также "военный дознаватель" подполковник Шестопалов из той же бригады, была вовсе не в том, чтобы помочь в "поисках" тел дятловцев. Это был лишь повод. А главная причина (цель) состояла в том, чтобы собрать убедительные доказательства, что на перевале не было никакой "техногенной аварии", связанной с военными испытаниями и повлекшей гибель дятловцев.
Саперы Авенбурга со своими миноискателями должны были облазить там все вокруг, все внимательно осмотреть. А подполковник Шестопалов на основе этой работы, проведенной саперами, должен был составить соответствующий рапорт: "Саперы с помощью миноискателей провели обследование местности, там-то и там-то, никаких металлических предметов или очагов взрыва и крупных возгораний обнаружено не было". Все. И после этого заметка из газеты "Тагильский рабочий" об "огненных шарах" и другие свидетельства о наблюдении пролета ракеты Р-7 над Свердловской областью 17 февраля и 31 марта 1959 года, которые товарищ Иванов так старательно приобщил к уголовному делу, уже казались бы чем-то совсем несерьезным.
Кстати, об "очагах возгорания". Как я отмечал ранее, Иванов и в 1990-е годы активно пытался продвигать все ту же "техногенную версию". Вот что он рассказал в 1990-м году журналисту Богомолову:
— У меня свое объяснение случившегося, — сказал Иванов. — Можете даже в газете вынести в заголовок — «Прокурор-криминалист считает, что туристов убил НЛО!..» Я, кстати, и тогда предполагал это. Не берусь однозначно утверждать, оружие эти шары или нет, но то, что к гибели ребят они имеют прямое отношение — уверен.
— Но каким образом вы это себе представляете? Ведь никаких следов взрыва у Отортена и окрест нет.
— А его и не было в привычном для нас понимании — как взрыва снаряда, бомбы. Это было другое, ну как будто воздушный шар лопнул.
Полагаю, все произошло так. Ребята поужинали и легли спать. Один из них вышел по естественной надобности (были следы) и увидел нечто, что заставило всех тут же покинуть палатку и бежать вниз. Думаю, это был светящийся шар. И он-таки настиг их, или это случайно вышло, у опушки леса. Взрыв! Трое или четверо получают тяжелейшие травмы и умирают. По мнению судмедэксперта Возрожденного, это было что-то вроде ударной волны или удара, как при автокатастрофе. Ну а дальше началась борьба за выживание.
Да, вот примерно так Иванов и хотел документально оформить "техногенную версию" в рамках уголовного дела: "что-то такое" пролетело, взорвалось или упало недалеко от палатки дятловцев (по замыслу чекистов, либо советская ракета, либо американский Автоматический Дрейфующий Аэростат - такие "воздушные шары" американцы тогда над Совдепией постоянно запускали), и это якобы и стало "первопричиной" гибели дятловцев. После чего это дело передали бы чекистам. Но Иванову и Окишеву не дали "довести это дело до конца".
А в своей известной статье об "огненных шарах" 1990-го года Иванов идет еще дальше:
Когда уже в мае мы осматривали с Е. П. Масленниковым окрестности места происшествия, то обнаружили, что некоторые молодые елки на границе леса имели обожженный след, но эти следы не носили концентрической формы или иной системы, не было и эпицентра. Это еще раз подтверждало направленность как бы теплового луча или сильной, но совершенно не известной, во всяком случае, нам, энергии, действующей избирательно, снег не был оплавлен, деревья не были повреждены.
Создавалось впечатление, что когда туристы на своих ногах прошли более пятисот метров вниз с горы, то с некоторыми из них кто-то направленным образом расправился.
Врет, конечно. Никто, кроме Иванова, никаких обожженных следов на деревьях там не видел, и ничего подобного не сообщал. И где и когда их смог разглядеть товарищ Иванов - совершенно непонятно. В своих письмах журналистам в те же 1990-е годы Иванов рассказывал, что его спешно, чуть не на парашюте, забросили на перевал, и что он чуть ли не безвылазно сидел там все три месяца, героически перенося все трудности (см. ссылку ниже).
Однако установлено, что Иванов прибыл на перевал 1 марта, а уже 3 марта оттуда улетел. И в следующий раз он там появился уже только 6 мая (вместе с прокурором Темпаловым и экспертом Возрожденным), когда была найдена четверка в ручье. При этом, по воспоминаниям студента-поисковика Владимира Аскинадзи, Иванов не проявлял к происходящему какого-то особого интереса, и лишь мельком бросил взгляд в сторону ельника, из верхушек деревьев которого был сделан "настил" (уж не эти ли срубленные верхушки Иванов в своей статье пытался представить как "обожженные деревья"?). И Масленникова в мае на перевале точно не было (он там был в конце февраля-начале марта). Так что где и когда товарищ Иванов смог там найти обожженный след на молодых елках - совершенно непонятно. Может быть, у палатки поисковиков, когда Иванов 1-3 марта находился в лагере поисковиков в верховьях Ауспии?
Генерал Лелюшенко на перевале
Естественно, подполковник Шестопалов и группа лейтенанта Авенбурга получили приказ отправиться на перевал не от начальник штаба в/ч 01662 полковника Чугунова и не от начальника 5-й железнодорожной бригады полковника Казимирчука. Этот приказ пришел из штаба Уральского военного округа, от генерал-полковника Д.Д. Лелюшенко (он был командующим Уральским военным округом с января 1958 года по июнь 1960 года, и в мае 1959 года ему было присвоено звание генерала армии). А Лелюшенко (см. Фото 1 ниже), в свою очередь, получил такой приказ из Москвы, из Министерства обороны.
Лелюшенко также прилетал на перевал, это факт установленный (отсюда, кстати, совсем недавно появилась очередная идиотская "версия", что среди дятловцев были сын и дочь Лелюшенко). А зачем? Командующий Уральским военным округом - это в советской армейской иерархии был довольно большой начальник. Просто из любопытства? "Все в Свердловске только и говорят об этой трагедии, съезжу-ка я посмотрю, что там за перевал". Нет, такое большое советское начальство (тем более, военное) просто так, "из любопытства", никуда не ездило и не летало. Посмотреть, как подведомственные ему солдатики из железнодорожной бригады ходят там с щупами (см. Фото 2 ниже)? Посмотреть, "как устроились наши ребятки и хорошо ли они накормлены"? Да плевать такому высокому советскому начальству было на этих солдатиков. Тем более, из железнодорожной бригады. Этих солдатиков во время строительства ветки Ивдель-Обь постоянно в голую тайгу отправляли, с одной палаткой, и никого там особенно не интересовало, "как эти солдатики устроились и как они накормлены".
Лелюшенко приезжал на перевал потому, что группа саперов из 5-й железнодорожной бригады выполняла очень важную миссию - важную не только для штаба Уральского военного округа, но и для Министерства обороны. И Лелюшенко нужно было посмотреть, кто и как выполняет эту миссию. И получить личные представления о месте событий - не по картам или схемам, а воочию: чтобы в случае, если из Москвы, из Министерства обороны, поступят какие-то уточняющие вопросы по поводу этого рапорта, который готовил подполковник Шестопалов, Лелюшенко смог дать внятные и подробные ответы.
Подполковник Шестопалов на перевале
Что касается подполковника Шестопалова, то установлено, что в командировки в Ивдель (и на перевал) он из Серова выезжал в этот период трижды. Первая командировка состоялась со 2 по 15 марта: 3 марта Шестопалов прибыл на перевал, 7 марта он оттуда уехал, а затем еще несколько дней находился в Ивделе. Зачем? Видимо, чтобы быть поближе к штабу "поисковых работ", и обо всем интересном немедленно информировать свое начальства. А в случае необходимости - немедленно снова вылететь на перевал. И в этот же период Шестопалов готовил свой рапорт для Министерства обороны на основании работы группы саперов во главе с Авенбургом.
Вторая командировка Шестопалова в Ивдель (и на перевал) состоялась с 18 по 23 марта. Видимо, Шестопалов составил свой рапорт к 15 марта, съездил в Серов и Свердловск, представил свой рапорт, после чего его снова отправили в Ивдель. И в это же время поездку на перевал совершал Лелюшенко.
А третья его командировка была с 31 марта по 30 апреля 1959 года. Связана она была, видимо, с поступившим сообщением лейтенанта Авенбурга о наблюдении на перевале пролета той самой ракеты Р-7 31 марта (см. Фото 4 ниже). И после этого Шестопалов уже почти безвылазно сидел в Ивделе, почти до самого окончания "поисковых работ".
Группа саперов на перевале
Наконец, что касается саперов из 5-й железнодорожной бригады, то они, как и подполковник Шестопалов, находились в командировке (на перевале) почти все время "поисковых работ".
Как удалось установить корреспондентам "Комсомольской правды" Николаю и Натальи Варсеговой по архиву воинской части 01662 (точнее сказать, части 24594, которая подчинялась штабу части 01662), группу саперов во главе со старшим лейтенантом Авенбургом и сержантом Савельевым, по приказу из штаба бригады, сначала в командировку отправили с 3 по 7 марта (см. ссылку и Фото 5 ниже).
Но эту командировку им продлили до 13 марта, и 14 марта они вернулись в Серов, в расположение своей части. Но уже 19 марта, - дав им несколько несколько дней на то, чтобы "помыться-постираться", - их снова отправляют в командировку на перевал до 24 марта (см. Фото 6 ниже), почти в том же составе (только вместо рядового Кудина на перевал отправляются рядовые Хисамутдинов, Фаизов и Петросян).
И эта их командировка сначала продлевается до 29 марта, а затем - до 9 апреля. А после этого, с 14 до 28 апреля (28 апреля истекал срок следствия по делу дятловцев), на перевал отправляют уже другую группу саперов во главе со старшим лейтенантом М. Стариковским и младшим сержантом Замирайло, с рядовыми Минулиным, Криштафовичем и Миргородским (см Фото 7).
О том, что все эти командировки были связаны с "поисками" дятловцев, говорит приказ от 15 мая о списании патронов (см. Фото 8).
"Сюрпризы" от товарища Ортюкова
Спрашивается, а зачем в штабе Уральского округа (и в Министерстве обороны) держали этих саперов почти безвылазно на перевале, вплоть до истечения срока следствия 28 апреля (как мы знаем, следствие 28 апреля было продлено еще на месяц, но все "поисковые работы" по сути были закончены 6 мая, когда "нашли" последнюю четверку)? Ведь всю работу по сбору доказательств, что никакой "техногенной аварии" на перевале не было, группа Авенбурга провела еще в первой половине марта. И подполковник Шестопалов к этому времени уже составил свой рапорт и этот рапорт отправили в Москву. Просто, чтобы помочь в "поисковых работах"?
Нет, не совсем. Есть очень любопытная фотография, сделанная на перевале во время "поисковых работ", по поводу которой в "дятловедении" давно ведутся споры (см. Фото 9 ниже). На ней мы видим группу поисковиков: внизу сидят студенты-поисковики, сзади стоят солдаты.
Когда было сделано это фото? На этом фото легко узнаются двое: Петр Бартоломей и капитан Чернышев. При этом известно, что Петр Бартоломей участвовал в поисковых работах во "вторую смену", с 13 по 23 марта (в эту группу студентов-поисковиков входили: Абрам Кикоин (руководитель группы), Петр Бартоломей, Владимир Крылов, Юрий Сахнин, Владислав Шкодин, Станислав Мерцалов, Геннадий Соловьёв, Юрий Смирнов, Юрий Котенев - все из УПИ). А значит, именно в этот промежуток времени и было сделано это фото.
Но главный "герой" этого фото остался за кадром (он это фото, видимо, и сделал). И это полковник Ортюков. И, чтобы как-то обозначить свое присутствие, Ортюков повесил на лыжную палку свою полковничью папаху и положил на снег свой полковничий тулуп.
Но самое интересное на этом фото - то, что Ортюков положил на свой тулуп (на Фото 9 выше я эту "штуку" выделил красным кружком - см. также Фото 12 ниже). Некоторые "дятловеды" полагают, что там ничего не лежит, и что это просто карман тулупа, который так сильно оттопырился из-за того, что Ортюков что-то в него положил (варежки или что-то еще). Но нет. На полковничьих тулупах карманов не было (в отличие от полушубков и бекеш младших офицеров и солдат), тем более, таких огромных (см. Фото 10-11 ниже).
Да и даже визуально это не похоже на карман - на тулупе явно лежит какая-то "штука", какой-то "агрегат" (назовем это так), явно рукотворного происхождения. И эту фотосессию Ортюков, очевидно, и устроил, чтобы продемонстрировать эту "штуку" - положив ее на самое видное и заметное место, на свой тулуп (см. Фото 12 ниже).
Что это за "штука" - мне сложно сказать. Но вот откуда она там появилась и зачем Ортюков решил ее сфотографировать - догадаться можно. Я полагаю, что Ортюков здесь пытается продемонстрировать какую-то "находку", которая бы могла стать "доказательством" того, что "техногенная авария" на перевале все-таки была. И я полагаю, что эту "штуку" сам же полковник Ортюков и подкинул (скорее всего, с помощью того же Степана Курикова - тот во время "поисковых работ" там вертелся почти безвылазно).
Ранее я уже приводил краткую биографию полковника Ортюкова (см. ссылку ниже), и рассказывал, что - когда Уральский военный округ с 1948 по 1953 возглавлял Жуков - Ортюков, с 1950 года, служил при штабе этого округа. И был по сути личным денщиком Жукова, выполняя его личные (порой весьма "щекотливые") поручения.
И, видимо, чекисты его где-то на чем-то "подловили" и посадили его на свой "крючок". Ортюков (как и многие другие советские "офицеры") чекистов до смерти боялся. И поэтому когда они ему поручили подбросить на перевале вот эту "штуку" - он не смог им отказать в такой просьбе. Я напомню еще раз высказывание студента Аскинадзи в одном из его интервью:
"Тогда весь Свердловск говорил, что где-то на перевале взорвалась ракета. Этой же информацией начинял нас и полковник Ортюков. Возможно, что у него задание было такое. Властям (прокуратуре) было выгодно пустить слух о ракетной версии, потому что эта версия оправдывала всю секретность вокруг этого дела. Это как-то успокаивало людей и даже родственников погибших. Эта версия уводила от поиска настоящей правды. Ну, раз ракета, то это все связано с государственной тайной".
То есть Ортюков, когда он руководил "поисковыми работами" на перевале, всем студентам (и другим поисковикам) постоянно "вдувал в уши" "техногенную версию". И Аскинадзи совершенно правильно понял, что Ортюков делал это "по заданию" от других людей. Только не "по заданию" прокуратуры, конечно, а "по заданию" чекистов. И по их же заданию он подкинул эту "штуку", а потом - чтобы как бы "отчитаться" перед чекистами в успешном выполнении этого задания - сделал это фото.
Что стало с этой "штукой" - неизвестно. Но, очевидно, именно для того, чтобы подобных "сюрпризов" от товарища Ортюкова (то есть от чекистов) на перевале больше не было (или, по крайней мере, чтобы их было поменьше), военные (Министерство обороны) и держали на перевале почти безвылазно своих людей, этих саперов, вплоть до окончания "следствия" и "поисковых работ".
И со своей задачей эти саперы и подполковник Шестопалов - несмотря на все старания Ортюкова, Иванова и Окишева - все же справились. И одной этой "штуки", "найденной" на перевале, и газетных вырезок об "огненных шарах", приобщенных Ивановым к уголовному делу, оказалось недостаточно, чтобы обосновать "техногенную версию" и чтобы это дело передали чекистам. Ну, а устроить там что-то посерьезней (например, организовать "следы очага крупного возгорания или взрыва") чекистам в присутствии этих саперов на перевале было сложно, и вся эта болтовня Иванова об "обожженных следах на деревьях" так и осталась болтовней.
Продолжение: