Паша вылез из палатки, в глаза ударил яркий солнечный свет, в нос приятный запах макарон с тушенкой. Сон быстро улетучивался из головы, день, вопреки прогнозу, обещал быть жарким.
— О, медведь, доброе утро! — крикнула Таня, — Ты чего там так громко ревел?
— Таня, не надо так, — опять вступилась Катя.
— Да, ничего, Кать, всё нормально, — остановил их перепалку Паша.
После завтрака взялись за работу.
Юрий Владимирович торопил, прогноз в скором времени обещал дожди, и надо было закончить замеры раньше.
— Паш, подай мне штатив, а то руки заняты, — крикнула Таня.
Паша оторвался от своего прибора и принёс штатив.
— Паша, что-то у меня тут прибор барахлит. Ты не посмотришь? — спросил Тим.
— Да не вопрос, — ответил Паша.
— Паш, мы свои замеры сделать не успеем, — надула губки Катя.
— Успеем, всё нормально, — ты пока показатели поменяй. Вот на эти. Да. Вот так. Молодец. Ага, а я пока посмотрю, что там у Тима.
Паша отходил от Кати, когда в голове зазвучал голос:
"Пашенька, сыночек, помой пожалуйста посудку, я сегодня себя что-то плохо чувствую. Переволновалась, наверное, давление поднялось".
Паша тряхнул головой, смахивая наваждение и углубился в настройки нехитрого прибора.
— Смотри, ты здесь вот сюда нажал, а надо сюда. Запомнил?
— Угу, — буркнул Тим, не сводя глаз с Тани. — Спасибо.
— Паш, что-то у меня не получилось, — уже звала его Катя.
"Пашенька, зачем ты маму разочаровываешь? Что значит у тебя не получается? У такого хорошего мальчика не может что-то не получаться," — опять раздался голос мамы в голове.
— Что за?...
— Ты что-то сказал?
— Нет, давай настрою, — со вздохом сказал Паша.
— Паша, как закончите, посчитай всё. Завтра будем сворачивать лагерь. Пора домой возвращаться, — распорядился Юрий Владимирович.
— Сделаю.
"Ты же мой единственный мужчина, мне больше не на кого положиться. Ты же не бросишь мамочку," — снова зазвучало в голове парня.
Солнце уже клонилось к закату. Паша с руководителем сидели над отчётом. Таня с Катей бросили это дело сразу, сообщив, что кому-то надо и ужин готовить. Тим продержался чуть дольше, потом сказав, что у него разболелась голова и надо бы вещи собрать, раз уж завтра уезжать, скрылся в палатке.
— Сдавать практику за них тоже, видимо тебе придётся, — сказал Юрий Владимирович. — Ничего, Паша, с твоим стремлением к учёбе, ты далеко пойдёшь. Это сейчас кажется, что за других работать приходится, а это всё практика, которая в жизни очень пригодится.
"Сыночек, я тут подумала над твоими словами. Художник — это конечно, хорошо. Но помнишь я тебе рассказывала про твоего отца? Он был геологом. Эта такая романтичная профессия! Он меня как-то брал с собой в экспедицию. Страшно было, но рядом с ним так спокойно. Может ты пойдёшь по стопам отца? Возьмёшь меня как-нибудь с собой. Ты же единственный мой мужчина. Кто меня ещё порадует?" — снова раздался голос матери в голове.
— Знаете Юрий Владимирович, я ведь даже не хотел идти учиться на геолога. Мне всегда рисовать нравилось. Хотел в художественную академию поступить.
— Экзамены провалил?
— Нет, даже не пытался. Мама говорит, у меня отец геологом был. Очень хотела, чтобы я по его стопам пошёл.
— А отец, что говорит?
— Отца я не знаю. Мама ничего про него не рассказывала, кроме того, что он её в экспедицию брал.
Руководитель как-то странно посмотрел на парня, но промолчал.
Уже лёжа в спальнике, Паша подумал: "Чего это я так разоткровенничался с Юрием Владимировичем? Это всё этот голос. Лезут всякие непрошенные мысли в голову. Наверное, вчерашний сон так повлиял. Ладно, завтра вернусь домой, и всё наладится".
Ночью сон повторился. Паша проснулся от того, что его теребила Катя.
— Паша, утро уже. Мы не стали тебя будить, но ты так кричал, что тебе приснилось?
— Вчерашний сон. Он мне теперь каждую ночь что ли сниться будет?
Паша вылез из палатки, в глаза ударил яркий солнечный свет, в нос приятный запах макарон с тушенкой.
— Опять макароны?
— Почему опять? Вчера была каша.
Паша взглянул на Катю, может забыла.
— О, медведь, доброе утро! — крикнула Таня, — ты чего там так громко ревел?
— Таня, не надо так, — опять вступилась Катя.
Паша словил дежавю, но отмахнулся от этого наваждения.
— Так, завтракаем и за работу, — скомандовал Юрий Владимирович. — Сегодня надо закончить и завтра домой. Погода портиться. Надо успеть до дождей.
— Но мы ведь вчера всё сделали, — робко попытался возразить Паша.
— Сделали бы, если бы вы Хеллоуин не отмечали. Сегодня никаких поблажек.
Паша никак не мог понять, что происходит.
"Может я с ума схожу" — мелькнула мысль.
"Пашенька, ну ты что такое говоришь? Я же тебя люблю, как я могла такое сказать? Ты всё напутал", — опять зазвучал голос матери в голове.
После завтрака взялись за работу.
— Паш, подай мне штатив, а то руки заняты, — крикнула Таня.
Паша оторвался от своего прибора и принёс штатив.
— Паша, что-то у меня тут прибор барахлит. Ты не посмотришь? — спросил Тим.
"В принципе, они постоянно о чем-то меня просят. В этом нет ничего странного," — думал Паша, направляясь к Тиму.
"Ты единственное моё солнышко, я же люблю тебя, а ты не слушаешь мамочку. Так хорошие мальчики не поступают", — голос матери не унимался.
Весь день Паша ходил в своих мыслях. Что-то тревожило его. Толи голос, продолжавший твердить прописные истины, впитанные парнем с пелёнок, толи ощущение, что этот день уже был. Но ведь такого не могло быть. Может потеряли вчерашние расчёты?
Ночью Паша долго не мог заснуть, пытаясь понять, что происходит.
А потом ему снова приснился сон про бабку, и проснулся он от того, что его трясёт Катя.
— Паша, утро уже. Мы не стали тебя будить, но ты так кричал, что тебе приснилось?
— Я знаю. На завтрак макароны с тушенкой?
— Да. Как ты догадался? Ааа, по запаху.
Паша не слушал. Он вылез из палатки.
— О, медведь, доброе утро! — крикнула Таня, — ты чего там так громко ревел?
— Таня, не надо так, — опять вступилась Катя.
— Мы сегодня опять не уезжаем?
— Нет, конечно, — ответил Юрий Владимирович, — надо закончить замеры.
— Но мы их вчера закончили, и позавчера!
— Паш, ты не заболел?
— Нет. Хотите напишу все расчёты и поедем домой.
— Паша, это не просто развлечение. Замеры должны быть настоящими, а не из головы. Работать ты тоже так собираешься? — возразил руководитель.
Пашу начинало это злить.
Он молча принёс Тане штатив, Тиму настроил аппаратуру, Кате ввёл нужные параметры. И принялся за свою часть работы.
К обеду всё было закончено.
— Ну ты и герой сегодня, — восхитился Юрий Владимирович.
— Мы можем уехать сегодня?
— Автобус же только завтра приедет.
— А позвонить, вызвать сегодня?
— Паша, полдня ничего не изменят. Даже если сегодня вызовем, приедет он только к ночи. Завтра утром выедем.
"Паша, не стоит думать, что ты можешь изменить мир. Ты особенный только для мамочки, и только мамочка позаботится о тебе, а ты позаботишься о мамочке? Правда ведь?"
Утром Паша пропустил реплику Кати и сразу выбрался из палатки.
— О, медведь, доброе утро! — крикнула Таня, — ты чего там так громко ревел?
— Таня, не надо так, — опять вступилась Катя.
Паша не слушал. Он сразу направился к руководителю.
— Юрий Владимирович, можете вызвать автобус сегодня, мы к полудню закончим.
— С чего ты это взял? У нас работы ещё до вечера хватит.
— Точно вам говорю. Это всё уже было. Это какой-то день сурка! Мы каждый день делаем одно и тоже!
— Паша, ты меня пугаешь, — прошептала Катя.
— Паше просто нужно отдохнуть, — сказал Юрий Владимирович. — Мы сами справимся.
— Точно. Я себя плохо чувствую. Я полежу, а вы сами замеры сделайте.
Паша вернулся в палатку, собираясь весь день ничего не делать.
"Пусть попробуют без Пашеньки что-нибудь сами сделать", — подумал парень.
Но не тут-то было. Голос не унимался.
"Хорошие мальчики так не поступают. Как можно быть таким эгоистом? Как можно рисовать, пока мама тут горбатится? Ты же будущий мужчина".
— Мама, чего ты от меня хочешь? — спросил Паша вслух.
"Я хочу, чтобы ты вырос моей опорой и поддержкой. Ты же единственный мой мужчина".
— Мама, но я тебе помогаю!
"Я боюсь, что ты влюбишься в какую-нибудь вертихвостку, и она тебя обманет. Ты же у меня такой доверчивый".
— Мам, а если я тебя больше не увижу? Если я застрял в этом дне навсегда?
"Я буду с тобой всегда. Я же у тебя в голове. Ты же не бросишь свою мамочку?"
Паше вдруг стало страшно. Всегда — это слишком долго. Раньше он думал, что вырастит, женится, и они будут жить втроём с мамой. Он так же будет заботиться о ней. И мама будет любить его жену так же, как его. Но это слово "всегда", как-то не вязалось с идеальной картиной в его голове. Он любил маму. Она всегда желала ему добра. Всегда знала, как ему лучше поступить. Чтобы он делал без неё? Но "всегда"?
Он вдруг понял, что мама никогда не одобряла его дружбы с девочками. Она как-то ненавязчиво объясняла ему, почему не стоит дружить с той или иной девочкой. Так он дожил до двадцати лет и ни разу не был на свидании.
— И так будет всегда, — прошептал Паша. — Может остаться здесь лучший выход?
— Паша, мне нужен напарник, — заглянула в палатку Катя, — я запуталась.
— Хорошо иду.
"Молодец, ты сегодня хороший мальчик. Мама тебе пончиков приготовила. Ты заслужил".
— Я не хочу пончиков.
— А я бы съела, — сказала Катя.
Вечером Паша подсел к руководителю.
— Юрий Владимирович, можно вам задать вопрос личного, так сказать, характера? — начал Паша.
— Спрашивай.
— Вы смотрели "День сурка"?
— Это когда герой застрял в одном дне?
— Да.
— Давненько смотрел.
— А если бы вы застряли в одном дне, как думаете, что надо было бы сделать?
— Я думаю, что надо понять, что ты делаешь не так, и сделать по-другому.
— А как вы думаете, что я делаю не так?
— А что тебя не устраивает?
— Как бы вам объяснить? Я не знаю, но кажется, что что-то в моей жизни не так.
— А чего ты хочешь?
Паша задумался.
— Не знаю. Я не привык чего-то хотеть. По-моему, всегда чего-то хотят от меня.
— Да, кстати, есть у тебя такое. Никому не отказываешь. Может стоить научиться говорить нет? Не всегда стоит помогать другим, люди начинают этим пользоваться.
— Кажется, я понял.
Утро началось так же, как предыдущее.
Паша молча съел макароны, которые уже порядком надоели. И взялся за работу в ожидании, когда Таня попросит штатив.
— Паш, подай мне штатив, а то руки заняты, — крикнула Таня.
Паша набрал побольше воздуха в лёгкие и ответил:
— Возьми сама, я занят.
— Ну тебе что сложно? — тут же обиделась Таня.
— Тань, я не мальчик на побегушках. У меня своя работа есть. Сделаю, потом подам.
— Ладно, сама возьму.
Пашу била мелкая дрожь. Оказывается это не так сложно, отказать.
"Ты опять разочаровал маму. Я же тебя просила, а ты забыл. Опять мне всё самой делать. Ты совсем не любишь мамочку".
— Кыш из моей головы, — шепотом сказал Паша, — Я тебя люблю, но это не значит, что должен делать только то, что ты хочешь.
Голос замолчал.
Паша решил, что это победа.
После он отказал Тиму. Теперь он уже упивался своей новой способностью.
Потом пришла очередь Кати. Но тут случилось непредвиденное. Катя начала плакать.
— Я тебя защищаю перед всеми, чтобы тебя не обижали, а ты всю работу на меня свалить хочешь?
Женских слез Паша вынести не мог. Перед глазами встал образ мамы, картинно вытирающей платочком слезы.
"Видишь, до чего ты меня довел?" — вопрошал голос.
Чувство вины заполнило всё Пашино нутро. Как он мог так с Катей? Она же действительно всегда была на его стороне.
Утро началось как обычно. Паша отмахнулся от Кати, как от надоедливой мухи, и отвернулся, обхватив колени руками, остался лежать.
— Паша, ты заболел?
— Да, я что-то себя плохо чувствую. Завтракайте без меня.
Слезы душили парня. Всё бесполезно. Чтобы он ни делал, он застрял здесь. Что ещё он мог предпринять?
— Буду лежать здесь, пока не умру с голоду, — решил Паша.
От этой мысли он резко сел.
— Джек! Я же загадал желание. Может таким образом я должен был решить похудеть. Вот есть не буду и похудею.
Весь следующий день Паша голодал.
Утро началось как обычно.
— Паша, утро уже...
— Да оставьте меня все в покое!
Паша выбежал из палатки. Следом вышла озадаченная Катя.
— О, медведь, доброе утро!..
— Таня, вот скажи, тебе бы мог понравиться такой парень, как я? Паша сам удивился своей смелости.
— Эммм, Паш, я не хочу тебя обидеть, но тебе бы посмелее быть, тогда бы у тебя был бы шанс. Ну если не со мной, то с другой девушкой.
— Посмелее? А что со мной не так? Где я струсил-то? — перешёл на крик Паша.
— Да не струсил, Паша, — опять вступилась за него Катя. — Ты просто мягкий слишком. Тебя что ни попросишь, ты делаешь?
— Так что в этом плохого?
— Ничего, вообще ничего. Просто тебя в этом всём нет. Есть только чужие желания. А ты-то сам чего хочешь?
— Уехать отсюда!
— Куда?
— К мамочке, — вставил слово Тим. — Две недели уж мамочку не видел, вот и бесится.
— Да пошёл ты...
— Паш, Тим не так уж и не прав. Ты действительно на маменького сынка похож, — сказала Таня, — таких не уважают, и девочки не любят.
Паша аж задохнулся от негодования.
— Что за крики с утра пораньше? — к лагерю быстрым шагом возвращался Юрий Владимирович.
— Да меня здесь вообще быть не должно, — выпалил Паша.
— Ну да, твоё место у маминой юбки, — усмехнулся Тим.
— Тим, перестань, — на удивление в этот раз за него заступилась Таня. — Если не здесь то, где ты должен быть?
— В художественной академии, — сказал Паша.
— Что здесь случилось, — спросил подошедший руководитель.
— Я ухожу.
— Куда? Завтра приедет автобус.
— Нет, сегодня. Я ухожу отсюда и из института. Совсем. Забираю документы. Я ещё успею подать их в академию.
— Паш, не дури, обдумай всё хорошо, — постарался образумить его Юрий Владимирович.
— Я уже и так слишком много думал, пора что-нибудь сделать.
— И на чем ты поедешь?
— Дойду до дороги, поймаю попутку до ближайшего города, а там на автобусе.
— До завтра никак?
— Боюсь, что нет.
— Не останавливайте его, Юрий Владимирович, — серьёзно проговорил Тим.
— Ты-то чего? — удивился руководитель.
— Вы просто не понимаете. Может он первый раз в жизни решил поступить по-своему. Не мешайте, это и так сложно. Я знаю.
Паша посмотрел на Тима. Перед ним сидел парнишка с грустными глазами. Таким Паша его ещё не видел.
"У него тоже есть свои тайны" — подумал Паша. Но вслух сказал только:
— Спасибо.
С рюкзаком за плечами, Павел шагал в сторону дороги.
"Мама очень расстроится" — мелькнула непрошенная мысль.
Но Паша отогнал её. Надо было действовать, пока решимость ему не изменила.
Он выиграл только первый раунд. Основной бой был ещё впереди.