— Говорят в Хеллоуин можно загадать самое заветное желание, и Джек с фонарём его выполнит, если оно действительно идёт из самого сердца. Так он всё ещё надеется искупить свои грехи и покинуть эту землю, — таинственным шёпотом говорил Тим.
— Сказки всё это, — красавица Таня передернула плечами, словно сбрасывала с себя наваждение.
— Вообще, это не наш праздник, в новый год желания загадывать надо, — проговорил Пашка, засовывая в рот очередной шоколадный батончик.
— А ты-то загадываешь? — зло засмеялась Таня. — Загадал бы жрать поменьше, глядишь похудел бы.
Пашка опустил глаза и промолчал. Взгляд упал на живот, нависающий над ремнём брюк, который Паша тут же попытался безуспешно втянуть.
Таня ему нравилась, вернее, он был влюблён в эту строптивую красавицу. В неё вообще были влюблены все парни с курса. Но Таня встречалась с таким же смазливым Тимом. А Паше не помешало бы скинуть килограмм так тридцать, чтобы дотянуть до Тима.
Раньше его это не сильно беспокоило, мама всегда говорила, что хорошего человека должно быть много и умилялась, когда сынок с аппетитом уплетал многочисленные плюшки, заботливо испеченные любящей мамой.
Но потом он поступил на геолога и встретил Таню. Вот тут-то оказалось, что девушки не готовы рассматривать его доброту за слоем лишнего жира. Но привычку постоянно жевать искоренить оказалось не так просто.
— Тань, нельзя быть такой злой, — вступилась за Пашу Катя.
— Так я, наоборот, добра Пашке желаю. А то девушки ему не видать, как своих ушей.
— Так, ребята, время позднее. Давайте по палаткам и спать, — Юрий Владимирович, руководитель экспедиции, поднялся на ноги и направился за баклажкой с водой. — Костёр потушить надо во избежание пожара.
— Давайте только тыкву со свечкой оставим, она же не загорится. Хеллоуин всё-таки. Мало ли чего, нечисть отпугнёт, зверей там, — проговорила Таня.
— Мышей разве, — засмеялся Тим.
— Мыши тоже противные!
— Ладно Тань, не сердись, пусть горит. Можно же, Юрий Владимирович?
— Можно, давайте спать все.
Ребята разбрелись по своим палаткам. Паша долго лежал без сна и слушал шёпот ребят. Наконец всё затихло. Только одна мысль громко и настойчиво стучалась в голове. Если он не похудеет, девушки ему не видать, как своих ушей. А когда тебе двадцать лет, вопрос с девушкой оказывается первостепенным.
Паша тихонько выглянул из палатки. Полная луна щедро поливала холодным светом пустырь, на котором расположилась их экспедиция, аппаратуру, расставленную, казалось, в хаотичном порядке, палатки, со спящими сокурсниками, пепелище от костра и одинокую тыкву, светящуюся пустыми глазницами и злобным оскалом.
Когда Тим вырезал морду у тыквы, это было смешно. Сейчас Паше показалось, что тыква смеётся над ним.
— Это просто тыква, — сказал сам себе Паша и вылез из палатки.
Нет, он не верил во все эти сказки. Это просто игра.
— Подсознание поверит в ритуал и даст сигнал сознанию на уменьшение аппетита, — объяснил себе Паша, зачем он посреди ночи вдруг решил пообщаться с овощем.
Сам он тем временем уже держал тыкву в руках и вглядывался в горящие огнём глаза—отверстия.
— Надо отойти подальше, чтобы никого не разбудить.
Оказавшись на приличном расстоянии от лагеря, Паша поставил тыкву на одинокий валун, и сел напротив.
— Уважаемый Джек, ты можешь исполнить моё самое сокровенное желание?
Паша нервно засмеялся.
— До чего я дошёл? Лучший студент университета, ночью, за тысячи километров от цивилизации, разговаривает с тыквой.
— Каково твоё желание?
Паша вздрогнул и огляделся. Вокруг был пустырь, спрятаться, чтобы пошутить над ним, было негде. "Это мой внутренний голос шутит" — решил Паша. Но вслух всё же сказал:
— Я хочу похудеть и нравиться девушкам. Особенно Тане.
— Это твоё самое сокровенное желание?
Паша опять оглянулся. По спине побежали мурашки, но он всё же ответил:
— Да.
— Ты готов отдать за него жизнь?
— Я что умру? — Пашка опять затравленно огляделся. Может всё же ребята над ним шутят.
— Нет, тогда я не смогу исполнить твоё желание. Мёртвые никому не нравятся. Это проверка на истинность желания.
— Ааа, ну тогда, да, — не совсем уверенно проговорил Паша.
— Хорошо, будь, по-твоему.
Непонятно откуда взявшийся ветерок задул свечу. Глазницы погасли. Перед парнем была обычная тыква.
Пашка осмотрел себя. Живот был на прежнем месте и всё так же безобразно нависал над ремнём.
— Разыгралось же воображение. Спать надо, рассвет скоро.
Захватив с собой тыкву, Паша направился в сторону лагеря.