Тяжёлая продовольственная ситуация в апреле 1929 года спровоцировала волнения. Были введены продуктовые карточки. Гершон покупал их у соседа. Забирали продукты с чёрного хода магазина. Марийка неожиданно нарвалась на мошенника и чуть было не угодила в тюрьму (в прошлой 74 серии)
"По дороге с ветром" серия 75
Пока Марийка ставила чай, гость показывал Абелю содержимое сумки. Мальчик воодушевлённо разговаривал с мужчиной.
А тот так заигрался с ним, что Марийка даже умилилась. Куда-то исчезла злость к нему.
Угостив мальчика конфетой, мужчина подошёл к Марийке.
Долго смотрел на её руки. Она заваривала чай, насыпала в миску сухари.
— Меня зовут Клим, а вас?
— Марья.
— У вас приятный голос. Завораживает.
Марийка засмущалась. На всякий случай отошла от гостя подальше.
— Вы не бойтесь, я не сделаю ничего плохого. Простите, что так вышло с карточками. Но мне иначе никак. Нужно кормить семью. На мне мать, сестра и трое её детей. Дети чуть старше вашего сына.
Сестра не может оставить детей, чтобы пойти работать. Она же ухаживает за матерью. Я не буду жаловаться о своей тяжёлой жизни. Всем нелегко.
Была революция, а еды всё равно хватало. А мир настал, так голодать стали. Мать моя помнит и самые лучшие времена. Отец тогда был офицером. Имел хорошее жалование. А потом всё покатилось к чертям. Вот и приходится крутиться.
— А честно не пробовали? — поинтересовалась Марийка.
— А зачем? О какой честности вы говорите? Где же плодородные колхозные поля, где полные зернохранилища? Где вообще всё?
Марийка пожала плечами.
— А я вам скажу вот что. Всё это есть. Только не в наших закромах. Не буду я честным, пока мои ноги по этой земле ходить будут. Уж можете прямо сейчас сдать меня. Но вы этого не сделаете, я уверен.
Марийка жестом пригласила Клима к столу.
Он кивнул.
— А вы? Что в вашей жизни есть такое, отчего вы так защищаете новый строй?
С чего он взял, что Марийка защищает, она сама не знала. Ничего и никого она не защищала. Перед глазами были последние минуты жизни её родителей, потом та чудовищная бoмбa, годы жизни в окружении Лазаревских и Инкерманов. Кто из них заслужил её жалости?
Марийке казалось, что никто.
— Вот и я живу как могу. Когда прихожу домой, ко мне бегут племянники. Сестра в основном рядом с матерью находится. Болеет мать.
— Зачем вы пришли ко мне? — Марийке было интересно, чем она так зацепила Клима.
— Да вы какая-то иная. Не ходите в косынке, держались там у магазина очень скромно, не скандалили. Я не люблю скандальных женщин. Раньше такой была моя мать. Нам с сестрой повезло с ней. Но теперь она даже двух слов связать не может.
Она жалеет, что пошла на поводу у своей гордости и вовремя не вывезла нас в безопасное место. Дело в том, что отец предлагал уехать за границу ещё в 1914 году. Но мать была против. Она из-за отца была против. Он помимо нас забирал с собой ещё и свою помощницу. Мать подозревала их много лет.
Отец уговаривал мать, но она сказала, что за границей не намерена делить мужа с бесстыдницей.
Отец уехал сам. Он ехал, плыл, ехал. Добрался до Парижа только в 1917 году. По пути его помощница сильно заболела, и они вынуждены были задержаться в Турции.
Он писал оттуда письма. Мать читала их нам с сестрой вслух и говорила, что отец нас любит.
Но в письме отец обращался только к матери. В конце он всегда писал: «Я скучаю без твоих глаз, моя Катерина».
Из Парижа отец прислал всего одно письмо. Мать не ответила на него. Там он делился впечатлениями о снятой квартире. Мы в то время жили в подвале. Нас просто выгнали из дома.
Потом мать пошла работать на завод. Знаете, как это было? Её поставили к какому-то страшному станку. Она не смогла с ним справиться. Чуть не лишилась ног. Ушла оттуда, велев мне искать работу. Я разгружал вагоны с боеприпасами, потом раненых, потом убитых.
Я видел смерть. Самую настоящую — чёрную с косой. Она скалила зубы и всё старалась до кого-то коснуться. Однажды она коснулась и меня. От какого-то раненого я подхватил инфекцию. Болезнь выкосила половину грузчиков. Каким-то чудом из мешка с костями я обратно стал человеком.
Я слышал, как мать рыдала ночами.
Мы с сестрой не могли терпеть её слёз. Написали отцу, чтобы тот немедленно выезжал.
Через некоторое время пришёл ответ. Но не от отца, а от его помощницы. Оказалось, что почти одновременно со мной отец заболел. У нас были похожие болезни. Он умер, я остался жить.
Письмо мне читала сестра. Матери мы ничего не сказали. Она до сих пор верит, что отец жив.
Пусть верит. Иначе она не простит себя никогда.
Сейчас мы снимаем квартиру недалеко от центра. Моя сестра воспитывает детей. Её муж прожил с нами пять лет. С ним было очень хорошо. Он работал и всех обеспечивал. А потом исчез и вся забота легла на меня. Сестра привыкла к хорошей жизни и многое от меня требует. От этого мы часто ругаемся. Но мама своим молчаливым укором мирит нас.
Сестра не проживёт без меня. Подделывать карточки я додумался сам. Однажды мне тоже подсунули поддельную. Я чуть было не попался. Карточку забрала продавщица, а мне велела проваливать.
Я решил попробовать. А теперь часто в толпе обманываю людей. Те смотрят на поддельную карточку, лежащую под ногами, сравнивают со своей, а я в это время настоящую забираю. И мне не жалко никого.
— А если я попрошу вас больше не делать так? — вкрадчиво спросила Марийка.
— А я всё равно буду делать. Вы мне не жена. Пока что не жена. Вы же не пойдёте кормить моих племянников, сестру и мать. Каждый крутится, как может. А вы просто понравились мне. Можно я буду иногда приходить?
— Можно, — кивнула Марийка.
Клим встал со стула, поблагодарил за чай, обнял Абеля и ушёл.
Марийка разобрала продукты, принесённые Климом. Там был хлеб, тушёнка, картофельный порошок, очень мелкая высушенная рыба, лапша, конфеты, яблоки.
Абель гордо ходил вокруг гостинцев и говорил, что у него новый друг — Клим.
О Климе Марийка рассказала Гершону. Тот посоветовал не отказываться от помощи.
— Маша, он ворует для себя. Грех на нём. Тебе он отдаёт уже очищенное от греха. Не отказывайся. Тебе тоже нужно нас кормить.
Гершон смеялся. Марийка ласково хлопала его по щекам.
— Не могу я так, — говорила она. — А как же расстрелы?
— В нас не стреляют ведь, поэтому нечего думать о плохом. Еда никогда не помешает. А мужичок этот интересный. Только ты никому не рассказывай о том, чем он занимается. Всё! Рассказала мне. Я хотя бы буду знать, где тебя искать в случае чего. Вдруг он душегуб. Ты адрес у него вымани и мне скажи. Для остальных это будет секретом. Ни Агнии, ни её мужу, ни моей жене!
Если спросят, где взяла, скажи, что я принёс.
Но маленький Абель проболтался, сказав, что приходил дядя Клим и приносил конфеты.
Агния заинтересовалась подробностями и стала допрашивать Марийку. Та соврала.
— Помогла починить пальто. Мне же нужно на что-то жить. Человек и угостил. А Абель только и радуется, когда ему внимание уделяют.
— Абелю нужен отец, — ответила Агния.
— Я разберусь, — голос Марийки был грубоватым, от этого сестра смутилась.
— Я ничего плохого не хотела сказать. Я просто желаю тебе счастья.
— Спасибо, — кивнула Марийка.
Больше о гостинцах не разговаривали, просто ели их и вели свои привычные воскресные беседы.
В ночь с той семейной субботы на воскресенье ровно в полночь Марийка услышала стук в окно, выглянула. Это был Клим. Открыла дверь, он сунул ей в руку стопку карточек и со словами: «Я скоро вернусь» и исчез в темноте.
Клим появился только через неделю. Уж сколько Марийка слёз пролила за эти дни, сколько не лила ранее. Сама не понимала, почему ревёт.
Под правым глазом мужчины было чёрно-жёлтое пятно, на лбу рана, рука забинтована.
— Представляешь, — вздохнул он, — схлестнулся с таким же, как я сам. Он мошенник, и я… Друг друга обманули. Маша, прости, я больше так не буду…
Продолжение тут
Все главы "По дороге с ветром" тут
Дорогие читатели! Спасибо за ваши лайки, комментарии, репосты!
Вы очень помогаете мне!
