Ни дети, ни свекровь не пожелали меня понять. Однако я живой человек и имею полное право на то, чтобы рядом был кто-то чуткий, любящий и заботливый!
Мне было сорок восемь, когда не стало Ивана. Мы с мужем собирались праздновать серебряную свадьбу, а за день до этого у него случился инфаркт. Ваня умер на месте, и я едва не ушла за ним следом. После похорон, закрывшись в спальне, часами листала семейные альбомы и разговаривала с мужем. Дочь с сыном ужасно переживали за меня, но до них мне дела не было. Я почти не спала, терзая себя воспоминаниями. Однажды под утро я провалилась в странное забытье. До сих пор не знаю, что это было: видение или сон. Я увидела Ивана на залитой солнцем зеленой лужайке. У него было такое просветленное, счастливое лицо, что, очнувшись, поняла: нужно жить дальше. Ради него, ради детей! Собрав волю в кулак, вернулась к своим обязанностям.
Место Вани за большим столом по-прежнему оставалось незанятым. И часто, споря о чем-нибудь с детьми за обедом, я по привычке поворачивала голову к пустому стулу, желая увидеть, как реагирует на их реплики отец. Очень тяжело переносила его отсутствие, гораздо хуже, чем дети. Нине было шестнадцать, Паше – четырнадцать. Непростой возраст. И запросы серьезные. Я работала на полторы ставки, чтобы они ни в чем не нуждались.
Сразу после окончания университета дочка вышла замуж и забеременела. Вскоре появился Антошка. Я стала образцовой бабушкой. Вскакивала к внуку по ночам, забирала к себе, позволяя молодежи выспаться. По выходным целый день сидела с Тошенькой, при этом успевала и в доме прибрать, и еды наготовить. Уставала, конечно. Боялась, когда-нибудь усну стоя, как лошадь. «Ты выдержишь, – подбадривала себя. – Да и кто им, кроме меня, поможет?»
Наступила десятая годовщина смерти мужа. С утра я сходила на кладбище, а потом пришли на обед свекровь со свекром. Это был хороший день. Впервые за много лет мы разговаривали об Иване спокойно, без боли. Казалось, жизнь начала налаживаться... А приблизительно через год я познакомилась с Всеволодом. Он стоял на аллее в парке и кормил голубей. Подбежав к нему, Антошка нечаянно разогнал птиц, но мужчина не рассердился. Потом мы беседовали. Вернее, говорила в основном я: о погоде, о любимых книгах и театре. Кстати, мой новый знакомый сразу же поладил с Антошкой, хотя рассказал мне, что у него никогда не было своих детей. С тех пор мы встречались довольно часто. А однажды, когда сидели на скамейке в сквере, Всеволод вдруг взял меня за руку и спросил:
– Валечка, могу я пригласить тебя в кино?
– В кино? – растерянно переспросила я. – Господи, сто лет там не была!
– Так да или нет? – уточнил он.
Не в силах ответить, я лишь кивнула. На свидание собиралась, как девчонка. Краснела от волнения и боялась, что дети меня осудят. Решила им ничего не говорить, вернее, солгала, что иду к приятельнице. К кинотеатру подошла за десять минут до начала сеанса. У входа ждал Всеволод – элегантный, в длинном черном пальто, пахнущий хорошим одеколоном и с букетом... ромашек. И где он их нашел в это время года?
– Это мне? – удивилась.
– Тебе, – ответил он с улыбкой. – Среди зимы – маленькие солнышки. Нравятся?
– Не то слово! Знаешь, мне давно никто не дарил цветов просто так. Без причины.
– Допустим, причина есть, – прищурился Всеволод. – Как-никак первое свидание.
– Да какое еще свидание! Скажешь тоже... – начала я, но он не дал мне закончить.
– Пойдем-ка в зал, Валечка, а то замерзнешь...
Весь сеанс мы держались за руки, а когда прощались, Сева нежно поцеловал меня в щеку.
– Ты удивительная женщина, – сказал он проникновенным голосом. – И я счастлив, что судьба послала мне тебя на склоне дней.
Его слова сначала меня очень смутили, но потом, не подумав о последствиях, я пригласила его к себе на кофе. А Сева не стал отказываться. В общем, я преподнесла детям сюрприз.
– У тебя с ним роман? – спросила дочка, когда Всеволод ушел.
– Ну что ты! – испугалась я. – Мы просто дружим.
– Правда? – скривилась она. – А может быть, у тебя просто такой запоздалый всплеск гормонов?
Слова дочери прозвучали оскорбительно для меня.
– Может! – ответила я ей с вызовом. – И впредь запомни: я не собираюсь перед тобой отчитываться. И еще, когда Всеволод Васильевич придет в гости в следующий раз, будь с ним, пожалуйста, поделикатней.
– Да на кой он тебе сдался-то?!
– Жаль, что ты не поняла, – я вздохнула. – Но у меня нет желания ссориться... Ах да, – добавила, спохватившись, – в следующую субботу на меня не рассчитывай. Мы с Севой идем в театр.
– О боже, – глядя на мужа, выдавила из себя дочь. – Она влюбилась...
Конечно, было неприятно, что дети так воспринимают мои отношения с Всеволодом, но я старалась не переживать по этому поводу. Ведь снова чувствовала себя женщиной! Сева оказался прекрасным человеком. Внимательным, заботливым, чутким. Благодаря ему у меня словно вторая молодость настала. «Ведь я еще не старуха, – оправдывала себя. – Имею право на личную жизнь. А дети этого не понимают. Впрочем, им придется смириться...»
Напрасно я на это надеялась. Через месяц позвонила взбудораженная свекровь:
– Ну, здравствуй, невестушка! Говорят, ты снова замуж собираешься?
– Пока нет, – ответила честно. – Но это не исключено.
– Ох, Валя, Валя! Быстро же ты Ивана забыла! – упрекнула она.
От обиды обручем сдавило горло.
– Да не забыла я его! Просто хоронить себя вместе с ним было бы глупо. Не думаю, что Иван этого хотел бы. Ведь я пока еще живая, а живому сердцу хочется тепла.
– Ну, как знаешь, – пробурчала она. – Только мы с Романом Ильичем этого не одобряем...
Тем и кончился наш разговор.
А вчера Сева действительно сделал мне предложение и попросил после свадьбы перебраться к нему.
– Может, ты торопишь события? – засомневалась я, но он покачал головой:
– Я тебя, Валюша, всю жизнь ждал. Да и рано тебе еще крест на себе ставить. – Ты так думаешь? – спросила тихо, а у самой щеки зарделись.
Неужели я невеста?!
