В «Страстях по Иосифу» он, словно обезумевший послеполуденный фавн, метался по покрытым опилками (песком пустыни?) подмосткам, привлекая к себе, и одновременно отталкивая клубок сладострастных фемин.
В начале спектакля «Крысолов» по поэме Марины Цветаевой в образе домашнего учителя, рассказывая легенду о Гамельнском крысолове, легко переходил на немецкий язык, садистски выжимал апельсин, иронично затем облизывая пальцы изящных рук, а к середине действа обращался к подобию кафкианской клоунады.
В «Маленьком принце» в составе «летчиков и принцев», скрывая отчаяние, закрыв уши руками, кричал музыку из «Болеро» Равеля и невесомо порхал над пустыней и непереносимым грузом обстоятельств.
Играя художника в «Портрете», технично выныривал из толщи текста гоголевской фантасмагории, позволяя увидеть публике даже с дальних рядов свой «крупный план». А в «Чудной бабе» по Нине Садур не побоялся вытащить на свет Божий актерскую андрогинную и даже какую-то звериную суть.
Будь в театре-студии «Alter Ego» под руководством Светланы Аюповой хоть какое-то деление на жанры, способ сценического бытия его главного актера Владимира Шошина, предпочитающего называть себя Володей, можно было назвать ритуалом. Если бы в студии наличествовали амплуа, Володя Шошин получил бы прочное место «героя-неврастеника». Хорошо все-таки, что в этом уникальном коллективе отсутствует само понятие формата со всеми вытекающими отсюда табелями о рангах.
Отвечая на вопросы письменно, Владимир Шошин откровенно раскрывал свою человеческую сущность, укрытую за сыгранными ролями, пожалуй, лучше, что у многих ранее виденных актеров.
- Откуда Вы родом? Ваши родители имеют какое-то отношение к искусству?
- Я родился и вырос в Уфе. Мама и папа никакого отношения к искусству не имеют. Оба уже на пенсии, мама работала лаборантом в роддоме, а папа -диспетчером. Мама любит театр как зритель до сих пор. Думаю, от неё заразился и полюбил, - нет, не театр, но книги. В детстве она очень много читала мне. Страшная любовь к книгам у меня до сих пор.
- Расскажите о Вашем детстве, образовании.
- Родился в 1979-м году. Вырос в Черниковке, на улице Космонавтов. Знаете, там такие большие дома с арками и высокими потолками? С лепниной. Их пленные немцы строили. Двор, друзья, последние годы СССР. Достаточно голодное время было, помню как нам в школе в начальных классах выдавали материальную помощь из США: консервы и пр. Нам было страшно интересно, нужно сказать, а вот родителям – стыдно, наверное, ужасно… Помню, как принимали в пионеры, шалости там разные дворовые. Голубятню. Счастливое время было, может быть, даже самое счастливое.
Потом переехали в новую квартиру, потом – 9-й класс и поступление в лицей при УГАТУ с семью баллами (тогда ещё был недобор, сейчас это трудно представить). А потом - поступление в УГАТУ. Всё по-взрослому. 5 лет. Красный диплом.
- С чего началось Ваше увлечение театром?
- Случай. Вообще, театр был все эти годы где-то очень далеко от меня. Я даже в нём ни разу в детстве и юношестве не был. Не считал нужным ходить и не ходил ни в школе с группой, ни в университете.
Книги - да, фильмы хорошие - тоже. Музыка. Как-то сам набирался. Но театр? Единственное, засвербило, когда 15 лет назад по ТВ показали о съемках “Трудно быть богом” Германа и сказали, что нужны непрофессионалы для массовки, и вообще помощь. Съемки под Питером. Кадры со съемочной площадки, которые просто гипнотизировали и тянули. А я уже тогда посмотрел фильмы Германа “Проверка на дорогах”, “Мой друг Иван Лапшин” и даже “Хрусталёва”, тогда это всё ещё показывали по ТВ и выпускали на видеокассетах. В общем, прямо потянуло… но не срослось, не решился.
Как-то со своими друзьями ролевиками (тогда было время их бума) были в детском саду. И в соседней комнате отмечали чей-то день рождения весёлые такие ребята. Познакомились и позвали на спектакль в библиотеку. Ну, я и пришёл. Не знаю, почему. Пришёл. Это был студийный спектакль “Мышеловка”. Гениальная была постановка. Меня ударило по голове, и очень сильно. Я решил, что технарь хороший и, может, им помощь там нужна: свет, звук… и понимал, что если не попрошусь сейчас, то пропущу что-то очень важное. Развилка в жизни, да?.. Помню, что после показа какой-то мужчина сетовал на неясность произношения шекспировского текста.… А я после встал и спорил, спорил с ним. Потому что это было нечто очень настоящее, очень живое, очень личное. А после подошёл и предложил им свою помощь, любую, особо ни на что не надеясь. Они посмеялись и позвали на тренинг. Я пришёл. Сейчас думаю, меня оставили, потому что “брюки” нужны всегда. Но разве это важно? И остался. На 15 лет. Или больше уже даже? Я, честно, не помню.
- Вы играете в «Alter Ego» с момента его основания в 1998 году?
- Нет, в “Alter ego” я пришел, по-моему, в 2000-м. И тогда это была очень сплоченная малая группа единомышленников. Где-то 7-8 человек. И Светлана Рифовна. Они были просто боги тогда для меня. Да и не только для меня.
- Насколько я понимаю, Ваша основная работа не связана с искусством?
- Да. По профессии я - программист. Занимаюсь сопровождением 1С. Бухгалтерии, - в меру сил и возможностей.
- Светлана Рифовна Аюпова называет Вас «профессионалом». Вам мешает или помогает отсутствие театрального образования?
- Да? Правда? Ха-ха-ха.… При мне она такого не говорит.… Есть ли у меня диплом по театральной специальности? – нет. Зарабатываю ли я этим на жизнь (т.е. живу тем, что только служу в театре)? - тоже нет.
Нет - профессионалом не являюсь.… Ну, по крайней мере, я так думаю.
Вы, наверное, хотели услышать о том, что порой любители похлеще некоторых профессионалов и тому подобное? Да так бывает, но это - грустные исключения из правила. Я думаю, если бы я занимался только театром и жил только им, то рос бы более “динамично”. Пока я себе этого позволить не могу. Но и без площадки сегодня уже тоже себя не мыслю. И это не хобби, невозможность “отключиться от быта” - это нечто сильнее, больнее (если так можно сказать) для меня. Хотя возможно это лишь иллюзии моего мозга, но в конечно счете это не так важно. Важно, что я так чувствую и верю в это.
- Какой спектакль из тех, в которых Вы играли, можно назвать судьбоносным? Были ли самые сложные постановки?
- Судьбоносный, т.е., который повернул судьбу? Наверное, нет. Каждый спектакль (даже если я там не занят) – это, каждый раз, новые близкие люди, новые переживания, новый кусочек жизни. И все очень дороги.
Сложно мне всегда, но, наверное, назову "Портрет" и "Крысолова". Очень жалею, что нельзя их сейчас еще раз прожить, показать людям.
- «Alter Ego» наконец-то выходит из статуса «подпольного» театра. Как Вы считаете, что важнее – победы на фестивалях в столицах или признание в родном городе?
Я не думаю, что мы стали менее “подпольными”. Про нас примерно столько же пишут, столько же говорят. У нас не сильно уменьшилось, но и не очень увеличилось число постоянных зрителей.
Фестивалей не стало больше. Вот разве, что нас приметили в Питере. Девочки наши - большие молодцы. Очень люблю их и стараюсь поддерживать, они отдают себя сильно, и это приносит результат.
Что важнее… победы или признания?
Победы на фестивалях, скорее, тешат самолюбие. Я бы предпочёл участие в фестивале, где крайне сильный состав участников, и не удалось бы забрать какой-нибудь приз.
А признание в родном городе. Что это? Это когда тебя узнают на улицах? Зачем? Я бы предпочёл признанию - просто удобную площадку для работы, для этюдов, для творчества. Сейчас у нас с этим трудности.
- Насколько в вашем театре актер является соавтором постановки?
Это всегда совместное творчество. Общий поиск. …
Элла Молочковецкая, фото Булата Бадамшина
