Во все эры, времена, столетия судьба России - защищать мир от нечисти. Ликвидировать Иуд России. Век за веком на наши границы накатывают то орды кочевников, то танки с крестами. А позади родная земля.
Врагов много, а пограничников мало. Именно российские пограничники защищают Пограничье от сорока вражеских вселенных. Ничего не напоминает?
Продолжаю поглавную публикацию романа "Пограничники Эфы". Удивительно, но с каждым годом он звучит все актуальней, хотя книге 15 лет. Достаточно привести название частей романа: "Пограничье" и "Против всех миров".
Периодичность публикации - одна глава в 10-15 дней. На обложке публикации - фото наших пограничников. В названии указан номер главы. Все главы собраны в подборке "Пограничники Эфы".
Имя и фамилию главного героя взял у своего друга, героя Новороссии. Ведь Новороссия это тоже граница миров. Имя Героя Новороссии приведу в конце этого текста.
Сегодня публикую 16 главу.
Поехали! На Эфу! Спасать мир!
Глава 16
Издалека казалось, что человеку не дают уползти в кусты веревки. Запутался он в них, те зацепились за корни и не дают человеку забиться в чащу.
Вблизи картина выглядела по-другому. Не веревки, а собственные кишки не пускали человека, не давали спрятаться. Узловатыми веревками они запутались в корнях и ветках и держали человека на мертвой привязи. Он хрипел, бился из последних сил, а натянутые «постромки» не пускали. От тела тянулся длинный кровавый след – только Мельник с его богатырским здоровьем мог столько проползти с распоротым брюхом.
Сураб не унимался. Он с наслаждением тыкал ножом в тушу Мельника, заставляя того скулить щенком. Покуривая в сторонке на поваленном дереве, Чамп спокойно наблюдал за зверствами друга. Перепуганные горожане сбились в кучу и спрятались за Геркулеса. Автоматы тряслись у них в руках.
Заметив лейтенанта, Сураб резко ширнул Мельника в сердце, тот хрюкнул и наконец затих. Склонившийся над телом Федор сразу понял, тут он уже ничем не поможет, и тогда он поспешил к горожанам.
- Молчите? Вашего друга режут, а вы ни слова? Может, радуетесь? Все-таки конкурентом меньше. Так рано…
От сильного удара в спину разведчик еле устоял на ногах.
- Хватит болтать, гала. Ты здесь не командир.
Перед глазами Федора сверкнуло лезвие – это подкравшийся Сураб вовсю размахивал ножом.
- Ты нарушил клятву, Сураб.
- Ерунда. Мельник меня первым ударил. Я по правилам его зарезал – защищался.
Он угрожающе повернулся к Артуру:
- Ты, сопляк, тебе говорю, Малец. А ну скажи, кто первый начал драку. Что молчишь?
Под напором бандита парень стушевался, выдавил:
- Мельник.
- То-то. Слышал, гала, что Малец сказал?
- Разберемся.
- А кто ты такой, чтобы разбираться? Тряпка. Ты не то что человека, ты даже осла не сможешь зарезать. А я запросто! Хочешь? Прямо сейчас скотине горло перережу. Чик! И готово.
В кураже Сураб бросился к ослу, поднес нож к серой шее и махнул лезвием. Показав, с какой легкостью он мог бы полоснуть Геркулеса по горлу, бандит ткнул острием в ослиный зад. Обиженный осел потрусил в сторону.
- Так что не командуй, слизняк зеленоголовый. Кто ты вообще такой? – бандит уже размахивал ножом перед лицом Федора.
- Пограничник.
- Ох-ох, пограничник! А хочешь, я тебе на ботинок плюну, пограничник?
Толстые губы и щеки Сураба пришли в привычное верблюжье движение. Он уже предвкушал еще ни разу в жизни не подводивший его трюк. Все просто! Плюнул дурачку на ботинок. Подставил морду. Получил по морде. А потом доставай нож и режь дурачка в свое удовольствие.
- Не трудись. Я тебя и так пристрелю.
Движение было настолько молниеносным, что бандит толком ничего и не понял. Три раза грохнуло, и Сураб обнаружил себя сидящим на песке. С пистолета в руке разведчика Сураб перевел взгляд на свой развороченный живот.
- Гляди, бо-ольно, - удивился бандит, прислушиваясь к давно забытым ощущениям, - хорошо больно.
На его роже, как солнце в грязной луже, улыбка кайфа расплывалась по гримасе боли.
- А так?
Разведчик пару раз выстрелил бандиту в пах.
- Здорово! Очень больно.
- Там много нервных окончаний, - объяснил Федор.
Сквозь шрамы на лице бандита проступило недоумение.
- Погоди, ты меня убил?
- Да.
- Нехорошо как-то.
- Ну, извини…
- Не по закону ты меня убил. Нельзя пограничникам убивать, Федя.
- По уставу российских пограничников, в боевых условиях боец самостоятельно определяет демовство вероятного противника, а нахождение в пограничье приравнивается к условиям боя. Так что все по закону. И стрелял я сознательно, по собственному выбору. Сам посуди, ну какой ты человек? – носком ботинка разведчик отшвырнул окровавленный нож в сторону и нацелил пистолет бандиту прямо в лоб.
- Ты не прав, Федя. Мне бо-ольно! – морщась от боли и удовольствия Сураб приподнялся навстречу пуле. - Я человек!
- Посмотрим.
Федор опустил ствол, вернул оружие в кобуру, наклонился, отобрал у Сураба пистолет, извлек обойму и принялся вылущивать из нее патроны, по ходу дела рассуждая:
- Великая Темнота – это честная сволочь, она дает каждому то, что человек заслужил, без обману. Убегай – не убегай, а получишь от нее именно то, что ты по-настоящему хочешь. Ты меня понимаешь?
- Да.
- Ты этого всегда хотел. Разве нет?
- Точно.
- Жить по-человечески ты не смог, постарайся хотя бы это сделать, - патроны пригоршней желудей полетели в сторону, а пистолет, снаряженный единственным оставшимся патроном, пограничник швырнул под левую руку Сураба, - держи.
- Спасибо, Федя, - Сураб посмотрел на пистолет, - хорошо-то как, наконец-то мне больно, а надо подыхать. Обидно. Слышишь, пограничник?
Федор не слышал, он уходил прочь.
Сураб дышал тяжело, его трясло – начался озноб. Он поднял пистолет и принялся выцеливать спину уходящего пограничника. Пистолет водило из стороны в сторону, силы руке не хватало - слишком много крови было потеряно - перед глазами все расплывалось. Поэтому Сураб не торопился, ждал, когда мушка попадет на контур фигуры.
Федор подходил к горожанам, когда грохнул выстрел, и Сураб с простреленной головой рухнул на песок. В ту же секунду Чамп отшвырнул окурок и беззвучно, так, чтобы его никто не слышал, пробормотал: «Их осталось пять» и поднялся.
Особой скорби на лицах оставшихся в живых горожан Федор не заметил. Страх – да, и, пожалуй, радость. Еще бы, двумя конкурентами стало меньше. Да какими! Везунчик Мельник точно мог вытащить счастливый жребий. Сураба тем более не жалко - теперь ночью можно не бояться бандитского ножа. И вообще, нечего было цапаться, кто не высовывался, тот и живой!
- Радуетесь, значит? Шансы подсчитываете? А за командира почему не вступились, почему не разняли дерущихся? – Федор пытался с кем-нибудь из горожан встретиться взглядом, но ничего не получилось. Бесполезно. Сбились в кучку, спрятались за осла, глаза отводят, морды довольные. Не люди, а какое-то человеческое стадо.
- Не хотел бы я, чтобы кто-то из вас стал дэвом. Мы ведь клялись, что убийства не допустим. Забыли? Надо вспомнить, иначе до храма мало кто доберется.
- Ты, гала, не доберешься точно.
За спиной пограничника стоял Чамп. Шляпа надвинута на глаза, рука на кобуре. Попытавшегося вмешаться Бухгалтера он отшвырнул:
- К демам! Гала расстреляли моего брата, этот на ваших глазах убил друга – по всем законам Эфы я имею право на настоящий поединок без защитного экрана, - он повернулся к Федору: - Я тебя честно убью, дедушка.
- Посмотрим. Если народ разрешит. Дуэль можно отложить и устроить ее после того как доберемся до храма. Что скажете? Все от вас зависит. Если будете против, поединка сейчас не будет.
Федор смотрел на горожан, а те, тщательно отворачивались, лихорадочно соображая свою выгоду. Чамп пристрелит пограничника, пограничник – Чампа: при всех раскладах одним конкурентом меньше. Быстрее всего победит стрелок? Ничего, на четыре автомата небось потом не попрет.
- Не надейся, гала, это быдло тебя не спасет, - Чамп не скрывал ни своего презрения к горожанам, ни своего торжества, - сейчас погляжу, как умеют стрелять хваленые гала, когда нельзя спрятаться за черный экран.
Начались приготовления к дуэли.
Молчуны принялись натягивать палатку между двух молодых берез, действуя по обычной, проверенной веками схеме. Сперва вбили под деревьями колья, затем набросили на верхушки берез веревки и нагнули их к земле. Через простую систему сделанных из палок блоков привязали палатку к кольям и верхушкам деревьев и в итоге получили некое матерчатое подобие черного экрана. Оставалось отпустить верхушки берез на свободу, они приподнимутся, натянут палатку экраном, и к поединку все готово. Дуэлянты встанут по разные стороны «экрана», дадут сигнал, топор рубанет по веревке, полностью распрямившиеся березы махнут палатку в сторону и…
Молчуны ловко чалили веревки, довязывали последние узлы. Работали споро и настолько умело сооружали ширму для дуэли, что возникало сомнение, а так ли они просты, как кажутся.
Пришла пора расходиться дуэлянтам на стандартные тридцать шагов. Все устроено, чего ждать, но тут Федор чуть ли не целую речь закатил, совершенно удивив и горожан, и бандита. Говорил Федор о том, что они не дуэль организовали, а убийство, что с таким же успехом не экран из палатки можно сооружать, а просто связать человека и выстрелить ему в затылок. Не хорошо, мол, так поступать, не по-человечески это. Поэтому он и предупреждает, все они сейчас берут на душу смертный грех.
Отряд не ожидал от пограничника таких плаксивых и извиняющихся интонаций. Горожане смотрели на Федора с недоумением, а Чамп так и с откровенным презрением любовался тем, как гала празднует труса.
- Хватит ныть, становись на линию огня, - оборвал его бандит.
Федор повернулся к горожанам, но и на их лицах не нашел сочувствия. Когда же пограничник понял, что они подумали то же самое, он не выдержал, хмыкнул и сказал:
- Так вы обо мне даже этого не знаете? Плоховато устроил Инженер сбор информации в отряде.
- Что ты хочешь сказать? – спросил Бухгалтер.
- Не обо мне речь идет. Это убийство, но вовсе не меня. Что смотришь, Чампушка? Ты, конечно, знаменитый стрелок и все такое, но сегодня у тебя нет ни единого шанса. Тебе помирать придется.
Заинтересованные словами Федора горожане придвинулись, а он растолковал им ситуацию. Как правило Рама подбрасывает отмеченным один дар, одну необычную способность, но частенько случается по-другому, и человек получает сразу несколько сверхспособностей, а то и целый пакет. С Федором так случилось. Никто в отряде не задумывался, почему он четверть века по границе киселя ходит, а живой до сих пор? Зря. Четверть века он в разведке и искательстве, абсолютно все разведчики, с кем он начинал службу, давно уже ушли в Великую Темноту, а он все тянет свою лямку. А почему? А потому, что не только демов он чует, но и свою смерть. В день, когда настанет его очередь уходить в вечный запас, Великая Темнота обязательно шепнет ему об этом на ушко, но сегодня она промолчала. Так что если кого-то и ждет сейчас свидание со смертью, то только не его.
Горожане посмотрели на давно посерьезневшего красавчика и принялись обсуждать услышанное. Многое им припомнилось из того, на что раньше они не обращали внимания: и спокойствие Федора под десятком стволов, и его равнодушное молчание, когда они «уничтожали» Антропа, а на самом деле помогали включиться боевой программе УБМ5М, после чего в живых вообще бы никто не остался. По всему выходило: отменять надо дуэль.
Все эти соображения Бухгалтер пересказал Чампу, не сомневаясь, что тот от поединка откажется.
- Поднимайте палатку, - вместо этого скомандовал Чернорукий и отмерил тридцать шагов.
Пограничник встал на линию огня.
Осталось сделать всего ничего. Отпустить верхушки берез, те натянут палатку, она экраном закроет дуэлянтов друг от друга, и к честному смертоубийству в полевых условиях все устроено. Когда оба участника поединка скажут «готов», секундант рубанет топором по веревке, палатка взлетит к небесам, а там, кто первый выхватит пистолет из кобуры, тот и живой. Что касается конструкции с матерчатым экраном, то ее не зря придумали. Бывали случаи «фальстартов», когда кто-то из стрелков открывал огонь на сотые доли секунды раньше сигнала, а этого вполне хватало, чтобы прострелить лоб противнику. «Экранная» конструкция исключала грязную игру.
- Хватит возиться, поднимай! – повторил красавчик в шляпе.
Бухгалтер потянулся к веревке, но отпустить ее не успел. Совершенно неожиданно для всех пограничник выхватил пистолет и три раза подряд выстрелил в бандита. Никто глазом не успел моргнуть, а офицер уже вернул оружие в кобуру.
Чамп снял шляпу принялся ее внимательно разглядывать. Верхушки великолепных орлиных перьев были аккуратно срезаны. Три орлиных пера - и три пули, как три слова. Пограничник. Разведчик. Отмеченный.
Нахлобучив шляпу на голову, Чамп вызывающе сдвинул ее на затылок. И только успел убрать руку, лейтенант повторил предупреждение. Опять – молниеносное движение, опять – три выстрела, но на этот раз последняя пуля сорвала шляпу и отшвырнула ее на несколько шагов в сторону. Теперь от перьев вообще ничего не осталось – пули срезали их под основание.
- Экран! - рявкнул Чамп и отбросил назад свои великолепные кудри.
Перепуганный Бухгалтер дернул за веревку, березы махнули верхушки вверх и палатка натянулась, в таком виде напоминая шкуру неведомого животного на просушке. На всякий случай секундант с топором спрятался от шальной пули за ствол.
- Готов, - первым объявил пограничник, любезно предоставляя бандиту последнее слово.
Бухгалтер занес топор над натянутой веревкой и повернул голову в сторону Чампа.
Конец главы 16
Аннотация
Триста лет российские пограничники на далекой планете Эфа стоят на страже Махатрамы - портала в иные вселенные. И все триста лет беспощадно уничтожают любую нечисть, которая пытается прорваться в наш мир. Однажды начинается чрезвычайно мощное извержение чудовищ из Махатрамы. Но даже это оказывается пустяком по сравнению с той угрозой, что наслала на Эфу и весь наш мир Махатрама, второе имя которой - Великая Темнота.
Герой Новороссии и гг романа – Федор Березин.
