Нынешние адыгейцы - пожалуй, самый мирный народ Кавказа (наряду с балкарцами), а первая ассоциация с ними - конечно, адыгейский сыр. Но за этим миролюбием, как и за "перевёрнутостью" Адыгеи, стоит великая трагедия: в теперешних адыгейцах сложно признать грозных черкесов, свист шашки которых много веков устрашал купцов и солдат от Петербурга до Каира.
Древнейшие жители Причерноморья, дальняя родня хаттов, ассимилированных индоевропейскими кочевниками, а может и пеласгов, населявших Грецию до эллинов, за тысячи лет адыги создали в дебрях Западного Кавказа странный, неповторимый мирок. Они растили просо, кочуя раз в несколько лет с одних делянок на другие, разводили коней и овец, поклонялись непознаваемому богу Тхьа, соотносили все свои мысли и поступки с кодексом Хабзы и постоянно с сражались.
Не столько даже с соседними народами, хотя основой черкесского благополучия были набеги и работорговля, сколько друг с другом, разделяясь на два десятка племён. Река Шъхьагуащэ (да, многие черкесские слова кириллицей выглядят так, будто кот пробежал по клавиатуре), по-русски просто Белая, служила границей двух крупных племён абадзехов и темиргоецев.
Первые на левом берегу, - 80 родов, делившихся на "ближних" (степняков) и "дальних" (горцев), - относились к "демократическим" племенам, не имевшим князей: каждая община тут существовала автономно, а общие вопросы решали советы тлекотлешей (военной знати) и старейшин. Правобережные темиргои, напротив, были из "аристократических" племён во главе с пши (князем), и более того, со времён Инала Светлого, ненадолго сумевшего объединить Черкесию в подобие государства, именно темиргоевские князья претендовали на роль адыгских царей.
В общем, на двух берегах Белой сложилась критическая разница потенциалов, и разве что Тхьа ведает, сколько её вода унесла павших уорков (адыгских воинов). Но от Тхьа и те, и другие отвернулись ещё в 18-19 веках, или вернее узнали от турецких проповедников его новое имя Аллах: именно Кавказская война сделала прежде в основном языческих горцев правоверными мусульманами.
Против "белых волков" горцы дрались отчаянно, и двигали ими даже не свободолюбие и вера, а невозможность жить иначе, чем предки, веками ходившие в набеги и продававшие рабов. Россия долго и планомерно вгрызалась в Кавказ, пронизывая горные дебри просеками и кордонными линиями, и вот в 1860-х годах сопротивление горцев почти повсеместно дало надлом.
Адыгам предложили выбор: либо переселяться на равнину вдоль Кубани и жить в прицеле русских пушек, либо покинуть страну. В итоге от 3/4 до 9/10 (по разным оценкам) черкесов подались в мухаджиры, как в Османской империи называют беженцев от гонений на веру, и расселились по всему Ближнему Востоку. Масштабов мухаджирства не ожидали ни в России, ни в Турции, и как перевалочные лагеря беженцев на Черноморском побережье разрастались целые города вроде Батуми.
Сейчас сложно оценить, сколько жизней унесли война, карательные рейды русской армии и этот грандиозный исход, но Хасэ (парламент Адыгеи) ещё в 1994 году официально признал те события геноцидом. В конце 18 века на Кавказе жило от 400 тысяч до миллиона адыгов, то есть в нынешних границах России это мог быть народ №3 после татар.
Однако большинство племён, например натухаевцы, жанеевцы или отдельный народ убыхов, ушли за границу в полном составе: теперь в мире от 3 до 7 миллионов человек имеют адыгские корни, и лишь 750 тысяч из них приходится на российских кабардинцев, черкесов, шапсугов и адыгейцев.
Основой последних стали бжедуги - "аристократическое" племя, в 15 веке ушедшее с Туапсе и Шахе на Кубань напротив теперешнего Краснодара. Их знать традиционно была на ножах с остальными племенами, особенно - с шапсугами, чьи изгнанные князья нашли приют в Бжедугии, и потому бжедуги быстро нашли общий язык с Россией. Позже к ним добавились немногочисленные остатки абадзехов, темиргоев, адамийцев, мамхегов и мамхошевцев, расселившись узкой полосой по левобережью.
Но на уровне личностей и семей были всё это весьма нетипичные адыги - те, кому варить сыр интереснее, чем махать шашкой, а жить на одном месте - уютнее, чем кочевать. Адыгейцы - своеобразный экстракт миролюбивых и лояльных сынов своего воинственного и непокорного народа.
И суровый черкесский дух теперь лучше искать в Кабарде, зато многие адыгейцы носят нерусифицированные имена, как например революционер Шахан-Гирей Хакурате или, пожалуй, самый влиятельный черкес современности Хазрет Совмен, начинавший в старательской артели на Северном земле, а в итоге во главе компании "Полюс" ставший в России главным по золоту.
Ныне адыгейцев 110 тыс. человек, причём со 125 тыс. в прошлой переписи численность снизилась по весьма неожиданной причине: 4 народа неспеша консолидируются, и многие их представители в 2010-х годах стали идентифицировать себя как "черкесы".
Настоящая, национальная Адыгея - это, как и прежде, узкая полоса вдоль Кубани, где даже Краснодару противолежат аулы со звучными названиями вроде Тахтамукай или Тлюстенхабль. Стоящий чуть дальше Адыгейск, построенный в 1960-х годах для выселенцев из зоны затопления Краснодарского водохранилища, хоть и напрочь лишён достопримечательностей, а даже с трассы неуловимо напоминает города Азербайджана или Грузии.
В самом Краснодаре мне рассказывали, что если по улице с оглушительной национальной музыкой мчится заниженная "Приора" без глушителя - то это точно Регион-01, однако я таких сюжетов не наблюдал ни там, ни в Майкопе. Статистика говорит об обратном: краснодарское заречье - как бы не единственное место на Кавказе, где русские (которым чуть-чуть не хватило на квартиру в кубанской столице) теснят и ассимилируют местных. С 2010 года население Адыгеи выросло на 60 тыс. человек, и в основном - именно за счёт краснодарских предместий.
Впрочем, даже учредив в 1922 году Черкесскую (Адыгейскую) автономную область, в 1924 году ставшую Адыгейской (Черкесской), советы не смогли провести её границу так, чтобы титульный народ стал большинством: по переписи 1926 года в А(Ч)АО лишь 44% жителей составляли адыгейцы, а 50% (примерно поровну) приходилось на русских и украинцев.
Городить огород с отдельным центром автономии, как это было в Усть-Орде, Советы тогда не стали, и просто разместили все её органы и учреждения от обкома до техникума в Краснодаре. Принцип "один регион - один центр" возобладал лишь в 1936 году, и вот Адыгею протянули наверх до Майкопа, а в 1962 добавили в состав республики ещё сёла вдоль уходящей из него вверх по горам тупиковой дороги.
И жил бы тут народ более плодовитый и пассионарный, скорее всего русского в Майкопе теперь было бы не сыскать днём с огнём, горные станицы превратились бы в пёстрые аулы с роскошью свадебных дворцов и стамбульского вида мечетями, а положение человека в обществе измерялось бы тем, кто абадзех, кто бдежуг, кто темиргоец.
На деле же приблизиться к этому адыгейцам не помогли даже попытки репатриации мухаджиров - в 1998 году близ Майкопа полторы сотни черкесов из Косово основали аул Мафэхабль, а в 2010-х в республику прибыло около 2000 адыгов из Сирии. Но в Майкопе адыгейцев всего 18% жителей, а в горных сёлах - меньше, чем армян или татар.
Однако присутствие былых хозяев ощущается и тут: в топонимике (тот же Майкоп - это вовсе не немецкая колония Mein Kopf, а адыгское "устье долины яблок"), кухне придорожных кафешек и легендах разной степени оченьгрустности. Того и другого тут вдосталь: буквально все достопримечательности Адыгеи - в её "нетитульных" частях.
