В прошлой 70 серии:
Обходительный Лев Артурович оказался буйным. Во время неожиданного приступа он упал на пол, а дочка Раечка стала жалеть его, приговаривая что так делала мама.
Смирнов очнулся и якобы не помнил, как бросался на детей, Ольгу и Марийку.
Узнав о том, что Марийка хочет избавиться от ребёнка, смягчил свой гнев и пригласил Марийку к себе.
Начало тут
"По дороге с ветром" серия 71
Молодой женщине казалось, что она ещё никогда так не скучала, как сейчас по Льву Артуровичу. Он был нежен настолько, что Марийка даже не могла злиться на него за всё, что было ранее.
Пять дней какого-то невообразимого счастья закончились тем, что Лев встречал Марийку у дома повитухи.
Ольга Станиславовна, сопровождавшая Марийку, увидев грозного мужчину, встала перед ним и сказала:
— Уйди! Не твоего ума дела, что нам тут нужно.
— Моего, — Лев сжал кулаки и вот-вот был готов ударить Ольгу.
Но та даже не испугалась.
— Она тебе не жена.
— Жена. Она моя жена, и моя кровь внутри неё.
Марийка испуганно смотрела на то, как Смирнов и Ольга Станиславовна вступили в словесную борьбу.
И, казалось, они совсем о ней забыли.
Потихоньку пятясь назад, она оглянулась, оценила расстояние и свои силы и побежала за угол дома.
Когда уже оказалась там, выглянула.
Лев и Ольга кричали на всю улицу так, что вокруг них стала собираться толпа.
Марийка не стала терять времени. Она побежала домой, схватила сонного Абеля. Прижала его к себе.
Раечка удивлённо смотрела на испуганную женщину.
— Тётя Маша, что же вы вся такая бледная?
Марийка понимала, что девочка ни в чём не виновата. Но она так посмотрела на неё, что Раечка вся сжалась.
Пулей Марийка вылетела на улицу.
Абель прижимался к матери, молчал.
Марийке казалось, что бежит она быстрее машин, и даже не бежит, а летит по воздуху свободной птицей.
Казалось, она только моргнула, а налетела на кого-то встречного, да так сильно ударилась лбом, что в глазах потемнело.
— Простите, простите, простите, — услышала она и почувствовала, как кто-то гладит её по голове.
Марийка обнаружила себя сидящей на земле. Абель по-прежнему был у неё на руках.
Когда женщина подняла глаза, ахнула.
Склонившийся над ней прохожий был Савелием.
Она даже улыбнулась, но быстро надула губы. Постаралась сделать вид, что не знает его.
Но Савелий узнал.
— Здравствуй, Маша! Вот уж не ожидал тебя увидеть. Сколько лет прошло?
Марийка молчала.
— Ты куда так торопилась? Время есть?
— Спрячь меня, — вдруг взмолилась Марийка и посмотрела на Савелия такими глазами, что он не стал задавать лишних вопросов.
Забрал Абеля и бодро пошагал, держа при этом Марийку за руку.
— Вот Агнюша будет рада! Счастье-то какое, что я тебя встретил.
Савелий жил в доме на краю города.
Ухоженный двор, красивый забор, резные ставни — всё это на мгновение выбросило из Марийкиного сердца тревогу.
В доме пахло хлебом.
Марийка жадно вдыхала этот горячий пьянящий аромат.
Перед ней предстала молодая женщина. Она держала на руках годовалую девочку.
Сердце Марийки сжалось.
Женщина отпустила дочку и прошептала:
— Сходи к дядечке, вдруг он ждёт тебя.
Девочка убежала.
Марийка не узнала Агнию.
Расцвела сестра Гершона и стала очень красивой.
— Маша, — произнесла Агния, — вот и встретились. Неожиданно. Ты не стесняйся, проходи. Вот уж Савелий угодил… Я и думать забыла о том, что когда-то свидимся. Гришка бывал у нас, но о тебе никогда не говорил. Хотя он мог и не знать, что ты жива.
Марийка ничего не говорила. Она рассматривала убранство дома, почему-то следила именно за руками Агнии.
Та проворно резала ими хлеб, наливала молоко, ставила на стол ароматное пшено, сдабривала кашу большим куском сливочного масла.
У Марийки кружилась голова. Абель сосал пустую грудь: то кряхтел, то злился, то засыпал, но не плакал.
Когда Савелий пригласил Марийку за стол, она почувствовала сильную боль внизу живота.
Руки вдруг ослабли, и она услышала:
— Хватай дитя.
Боль нарастала, надвигалась огромной чёрной тучей и давила где-то под лопаткой. Потом перекатывала огненным шаром в пах, задерживалась там и опять била под лопатку.
— Савелий, что же будет, а?
— Ничего не будет. Сказали, что выживет. Дитё из неё вышло.
Марийка не чувствовала своего тела.
***
Ольга Станиславовна выиграла борьбу со Львом.
Его, беснующегося, оттащили от неё и забрали в милицию.
Дома встревоженная Раечка рассказала, что Марийка убежала с Абелем.
Женщина прижала к себе девочку. Потом по очереди обняла близнецов. Маленькие Аким и Антип жались к Ольге, словно она родной им человек.
— Значит так, — как-то строго произнесла женщина, — с этой минуты я вам мать. Называть строго мамой, не баловаться, а не то выгоню к чертям собачьим. Отца в дом не пускать.
— Как же так? — всхлипнула Раечка. — Тятенька ведь нас любит.
— Никого ваш тятенька не любит.
Прошло три дня.
Лев Артурович так и не появился, хотя Ольга Станиславовна знала, что его уже отпустили.
Вечерами она читала детям книги, играла с ними, укладывала спать.
Когда маленькие носики начинали сопеть, вытаскивала из-под матраса маленькую иконку и говорила:
— Спасибо, господи, за этих детей. С ними я обрела жизнь.
Раечка помогала по дому. Подметала, могла приготовить что-то простое, переодевала и успокаивала братьев.
Ольга Станиславовна не стала искать Марийку, она посчитала сбежавшую предательницей.
***
Марийка отрыла глаза с большим трудом.
Пришлось даже потереть их руками, чтобы что-то разглядеть. Глаза как будто заволокло пеленой.
Сквозь эту пелену она смогла разглядеть человека, который сидел неподалёку от неё.
Взрослый мужчина с длинной седоватой бородой и абсолютно лысой головой смотрел на неё в упор.
Глаза были до того знакомыми, что Марийка даже не поверила своему видению.
Это был Гершон.
Он смотрел на Марийку исподлобья, потом поднялся со стула, подошёл к ней. Кивнул приветственно.
— Где мой сын? — прошептала Марийка.
— Спит…
Голос Гершона был таким родным и знакомым, таким ласковым и добрым, что из глаз Марийки брызнули слёзы.
— Не реви, — произнёс Гершон. — Всё позади. Жить будешь.
Марийка глотала солёные слёзы, всхлипывала.
— И как это тебя жизнь опять с нами свела? Хорошо, что матери уже нет. А то она извела бы тебя со свету.
— Спасибо, — сказала Марийка, — что помогли мне. Можно мне к сыну?
— Да иди, — ответил Гершон, — только тебе ходить пока нельзя. Вот вернётся домой Агния, позовёт врача, тот уже скажет, как быть. А вот Савелий уехал на неделю. У него какой-то съезд какой-то партии. Он человек общественный. Дома почти не бывает. А вот Агнюша на дом шитьё берёт, да за Ленкой смотрит.
— Красивая у неё дочь, — Марийка вспомнила пухлощёкую девочку на руках у Агнии.
— Красивая, да не её… Савелий привёз из командировки. Нашёл на станции. Отдавать не захотел. Мать искали, не нашли. Вот она теперь у нас. Где ж ты там красоту увидела? Ноги кривые, руки короткие. Вот твой сын благородных кровей. Сразу видно, что с характером. Насупится и сидит, да так смотрит, что и убить может.
Марийка с трудом засмеялась, представив своего Абеля таким, как описал Гершон.
— Нет, — сказала она, — мой сынок добрый и ласковый. Он самое лучшее, что было в моей никчёмной чёрной жизни.
— Ладно, — кивнул Гершон, — отдыхай. Пойду принесу твоего Абеля. Имя-то какое. Назвала же так, что не выговоришь.
Марийка промолчала. Имя «Гершон» тоже не казалось ей лёгким. Но она спорить не стала.
Продолжение тут
Спасибо за ваши лайки, репосты, комментарии. Они помогают моему каналу выжить в бурном течении Дзена.