Из названия статьи не догадаться, но я снова буду писать про Александра Сергеевича и музыку. Вот здесь читали?
Среди своих гениальных методических находок (сарказм) я люблю, когда мои ученики пишут тексты-впечатления / тексты-исследования. До сегодня они должны раскрыть тему: как Глинка, Балакирев и Рахманинов на один текст Пушкина написали разную музыку?
А что написала бы я? Может им и вам будет интересно.
Речь идет про известное стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «Не пой красавица при мне» (1828 г.)
Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной:
Напоминают мне онe
Другую жизнь и берег дальный.
Увы! напоминают мне
Твои жестокие напевы
И степь, и ночь — и при луне
Черты далёкой, бедной девы!..
Я призрак милый, роковой,
Тебя увидев, забываю;
Но ты поёшь — и предо мной
Его я вновь воображаю.
Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной:
Напоминают мне оне
Другую жизнь и берег дальный.
Самым популярным у исполнителей является романс С.В. Рахманинова на этот текст. И как только вы его услышите, то другие спокойно и независимо оценивать не получится. Это как с каверами известных песен или «а книга лучше фильма». Действительно этому композитору-романтику, наследнику лирики Чайковского удается пленить нас запоминающейся мелодией, тонкой динамической нюансировкой и выразительными акцентами. Слушайте:
«Восточное» стихотворение Пушкина получает ориентальную окраску, в первую очередь, в отыгрышах фортепиано: в левой руке часто повторяется один звук (остинато), а в правой руке возникает хроматическое опевающее движение шестнадцатыми, синкопы и украшения.
Композитор не везде следует за ритмом стиха. Послушайте первую вокальную фразу (в этот момент фортепиано уходит на второй план, исполняя раскатистые разложенные аккорды):
минорный аккорд – «не пой (здесь вверх щемящая малая терция в высоком регистре), красавица при мне» (покатилось вниз) – мажорный аккорд – «ты песен Грузии» (и через паузу) – «печальной» (обреченно, опять с тенуто).
Этот текст повторится у Пушкина в четвертой строфе. И Рахманинов сделает репризу. При этом вторая часть строфы получит другое мелодическое оформление. Томящей негой растянуты долгие протяжные остановки на каждом слове завершающих фраз о дальном береге.
В контрасте с "не пой" возникает «но ты поешь». Для Рахманинова эта фраза становится кульминацией . Голос поднимется на долгую и высокую ноту «ля» второй октавы в динамике фортиссимо. А фортепиано будет заполнять такой напряжённый момент быстрым повторением неустойчивых аккордов. Как пение красавицы разрывает сердце героя, так и композитор учащает дыхание музыки. На подходе к этой точке экстаза он ускоряет движение у голоса и фортепиано. Слова «я призрак милый, роковой, Тебя увидев, забываю» звучат сплошным потоком.
А теперь давайте послушаем М.И. Глинку в исполнении Сергея Лемешева.
Этот романс кажется простым, в чем-то скучным, коротким, без изюминки? Ну вот я же предупреждала! Всё потому, что наш слух любит минорную романтическую музыку, в ней есть драматизм и страдание, искренность, личностное что-то.
А что если я скажу, что стихотворение появилось благодаря Глинке? Ага, вот уже он и не так прост. Ну и еще небольшой спойлер, в создании этого шедевра принимали участие два Александра Сергеевича. Теперь рассказываю, как возник этот первый «восточный» романс Глинки. Спасибо, его друзьям и сестре, что сказали великому композитору писать «Записки», так что это мы знаем из первых уст, хоть и записанное им спустя время.
Дело было так: летом 1828 года в имении «Приютино» Алексея Николаевича Оленина (директора Публичной библиотеки в Петербурге) состоялась встреча, на которой были Пушкин, Глинка и Грибоедов. Грибоедов был писателем, дипломатом (служил в том числе в Грузии) и музыкантом-любителем. Он исполнил для Глинки тему подлинной грузинской песни, на которую Пушкин придумал слова «Не пой, волшебница, при мне».
Первая версия содержала две строфы (никаких призраков и потрясений), которые Глинка превратил в романс в ритме 6/8 в Си-бемоль мажоре. Печальный текст оттеняет плавное равномерное движение мелодии и аккомпанемента. Народную тему композитор обработал по правилам того времени, чтобы она звучала в общеклассическом оформлении: во второй части строфы есть отклонение в параллельный соль минор, но при повторе последних слов (с выразительным октавным скачком у голоса) возвращается первоначальная тональность.
Напоследок послушайте "Грузинскую песню" Балакирева. Здесь всего в изобилии: изысканный чувственный "восток" у фортепиано (остинатные удары как малый барабан) и у голоса (много распевов с типичными увеличенными секундами), и опять же романтизация (си-бемоль минор, неустойчивые гармонии, тремоло у фортепиано). Композитор выделяет другие слова (драматизация фразы о бедной деве и повтор слов о воображаемом милом призраке). А начальные слова при повторе дает с другой интонацией и !в мажоре!, что передает свет и ласку в отношении героя к волшебнице-красавице, но неизбежен этот тягостный поворот к исходному состоянию, который Балакирев оттягивает до последнего слога..
