Все мы помним, как на уроках литературы школьные учителя выедали нам мозги пафосной титулатурой средневековых феодалов. Не довольствуясь разнообразными графами, ярлами, ханами и князьями, эксплуататорские классы старательно присобачивали к своим официальным статусам громоздкие и разнообразные почётные прозвища. Широко известно послание Баато-Хана, более известного, как Батый, Даниилу Галицкому. Написанное на свитке длиной в несколько аршин, оно включало длинный ряд величаний от лаконичного "Хан" до неопределённого "попирателя чрева Вселенной", содержательная часть депеши, как мы помним, состояла из двух слов - "Отдай Галич".
Похвальная лаконичность автора, компенсирующая многословие писцов. Однако именно последнее, по всей видимости, сформировало имидж древних номинативов, прихотливые конструкции которых стали неотъемлемой частью старых текстов. Русским авторам, хотя и не были свойственны тяжелейшие обороты, типа скандинавских кеннингов - "кормчий коня морского" или "юная Скади колец", что в просторечии являлось "воином" и "девушкой" соответственно - всё же, разных витиеватостей при описаниях героев или, наоборот, особо заметных супостатов, они не чурались.
Пестрит такими номинативами и текст "Слова о Полку Игореве". И самое первое, что всплывает в памяти - "Буй-Тур". Который, как мы понимаем - Всеволод. А что, собственно, этот самый "буй-тур" означает? Проблема не новая.
Мусин-Пушкин, представивший миру первый текст "Слова", по своей сенаторской привычке, долго по этому поводу не раздумывал. Пошёл простейшим путём интерпретаций созвучий и объявил Всеволода "буйным быком", то есть, туром. Вполне логично - с точки зрения предполагаемых воинских стандартов и предпочтений.
Однако беда в том, что "тур" в отношении первопредка домашнего КРС верно лишь частично. Древнерусское "тур" толкуется прозаически - "скотина" - и родственно тюркскому "туар". Если уж искать родственные понятия, то ближе к искомому будет "товар", что, согласитесь, не вяжется с обликом благородного витязя.
А вот Олжас Сулейменов, как носитель одного из тюркских языков, оказался точнее - "Буй-Тур Всеволод" в его толковании означает "Высокий Господин". Казаху было ведомо то, что осталось тайной для русского графа: "буй" - не значит "буйный". Это вполне нейтральное "рост". А вот "тур" имеет смутные объяснения. Самое распространённое - "стоящий"-"восставший". Но для русского уха привычны отглагольные прилагательные, наличие указания на действие их природу признака не меняют. В тюркских же языках, по всей видимости, развитие семантики глагольных корней пошло несколько дальше - до предикативного равноправия глаголов и родственных им существительных. В остаточной форме это наблюдается в балкарском языке: "сана" - "сан" ("считай" - "сан-уровень"), "къош" - "къоша" ("прибавь" - "пара"), "сал" - "сал" ("нарузить-положить" - "вьюк"), "тиз"-"тюз" ("строй-ровняй" - "равнина") и др.
Таким образом, мы имеем пару "рост"-"тот, кто стоит, кто восстал". Очень близко к версии Сулейменова. Однако - не "господин". Но нас интересует именно существительное "тур". Его апперцептивную сущность для русского сознания чётче всего передаёт устаревший шахматный термин - "тура". Или балкарское наименование вожака турьего стада - "жугъу-тур", что буквально означает "собирающий тур". И если усвоить все нюансы тюркского контента лексемы, получается, что "Буй-Тур Всеволод" - "Рослый бунтарь", "Рослый восстающий" Всеволод. Ну, а "тюрк" тогда - "тур+ук/ок" - "семя-сын восставшего". Подходит к обстоятельствам появления 1-го тюркского каганата почти без оговорок.
