В прошлой серии "Воронья мать":
Веста как будто освобождена от колдовских оков. Но встреча с Устином опять вносит в жизнь женщины испытания. Её знакомый мужчина Кондрат становится жертвой магической игры, главным персонажем которой по-прежнему является Веста.
Серия 26
Серия 1
27
Каким тяжёлым было ожидание. Веста вся извелась.
Ночь пугала неизвестностью и беспокойством за старика и Кондрата.
Уже наступило утро, а они всё не возвращались.
Женщина вышла на улицу. Тяжёлая мрачная туча нависла над домом и стала как будто опускаться ниже. Она уже касалась крыш домов.
Веста присела на корточки от страха, хотелось оказаться в доме, спрятаться под одеялом.
Но туча опустилась всё ниже, ниже и уже как будто готова была поглотить собой Весту, как вдруг со всех сторон послышалось карканье.
Это были вороны. Они хлопали крыльями так сильно, что оглушали Весту. А она закрывала руками лицо, боясь, что пострадают глаза.
Птицы кружились долго, на какое-то время они полностью покрыли землю, а потом растворились, как будто их и не было.
Веста поднялась на ноги и вдруг увидела рядом с собой лежащего на земле старика.
Он не шевелился.
Женщина подошла ближе и присела рядом, взяв его за руку.
Дед был бледен. Его губы как будто впали внутрь и вместо них было видно два ряда мелких пожелтевших зубов.
— Вес-та, — скрипучий голос как будто не принадлежал старику, а был слышен откуда-то сверху, — я умираю. Я сделал всё, что должен был сделать.
Но прошу тебя, сделай так, чтобы я ушёл полностью освобождённым от всего, что на меня было возложено. У меня никого не осталось, кто может перенять мои силы.
Старик привстал и схватил женщину за руку.
Веста пыталась освободиться, но не могла.
— Я отдам тебе всё, что есть во мне. Ты будешь знать, как страдают люди, как они делают себя несчастными. Ты поможешь им, пока у тебя будут силы. Но ты не поможешь себе. Ты проклята, и обратного пути больше нет. А я теперь спокоен. Прощай…
Старик ослабил хватку, его рука шмякнулась на землю, а пальцы скрючились.
На своей ладони Веста увидела капельки крoви. Быстро вытерла их о платье и стала трясти старика за плечи. Тот был мёртв.
Из горла женщины вырвался крик. Она то трясла умершего, то била его по щекам, то билась головой о землю.
Тяжёлым бременем легла на неё смерть старика.
Соседи стали обвинять Весту в том, что она его отравила, чтобы поселиться в доме.
Более того, пропавшего Кондрата не нашли, и к Весте на следующий же день приехали из города следователи.
На вопросы женщина отвечала бессвязно. Она что-то невнятно бормотала, иногда визжала и размахивала руками. Её посчитали сумасшедшей, связали и забрали в город в больницу.
После беседы Весты с врачом, в деле почему-то появилось её признание в том, что она отравила старика и убила Кондрата.
Но Веста не сразу узнала об этом.
В больнице ей давали какие-то порошки, разбавленные водой. Женщина пила их нехотя, но искренне верила, что они во благо.
Но сознание от этого было нестабильным. И вскоре только некоторые моменты оставались в памяти. Они были как будто яркими вспышками, а всё остальное стало туманом.
Веста хорошо помнила, как её и ещё пятерых женщин куда-то долго везли на повозке.
Было несколько остановок на пути.
Арестованных за руку водили в туалет. Кормили скудно. Давали грубую лепёшку размером с детскую ладошку и в кружке какой-то неприятно пахнущий суп.
Веста кроме лепёшки ничего не ела.
На месте, куда их привезли, было распределение по работам.
Сначала всех привезённых выстроили в два ряда.
Между рядами прохаживался мужчина. Даже рассматривая его со спины, можно было понять, какой власти и силы этот человек. Он как будто возвышался над всеми. Хотя был ростом ниже некоторых женщин.
Его искромётный взгляд оценивал каждую женщину. А прибыло в его распоряжение тридцать человек. Большинство женщин привезли после принудительного лечения.
Эти женщины отличались от обычных преступниц более светлым оттенком кожи и неестественной бледностью лица. А ещё они все щурили глаза, словно боялись быть узнанными.
— Они слеповаты, — сказал кто-то из толпы, все засмеялись, и даже те, о ком шла речь.
В итоге выбрать себе какое-то дело удалось не всем.
Когда между женщинами начались разборки, драки и вырывание друг другу волос, мужчина прикрикнул и все присмирели.
Он сам назначил работы.
Потом женщин повели к камерам.
Каждую распределили по местам. Весте досталась койка у двери.
Оттуда невыносимо дуло. Помимо Весты в камере было ещё шесть женщин.
Все они вели себя странно. Бормотали под нос, иногда хихикали, иногда всхлипывали. Веста смотрела на них, и до неё стало доходить то, что она в тюрьме.
И это осознание было настолько болезненным, что она заплакала.
— Ныть прекрати, дай поспать. Завтра на построение. Завтрака и обеда не будет. Ужином, может, и побалуют. Но могут и забыть. Пока все данные по нам не поступят на кухню, нас будут обделять пищей. А ещё у нас заберут пищу духовную. А от этого гораздо страшнее.
Первая ночь была на удивление спокойной.
Веста лежала с открытыми глазами и изучала потолок камеры, слабо освещаемый луной.
Она думала о своих детях. Думала и не верила в то, что они были. Как будто вся жизнь была сном, а она сама родилась в тюрьме прямо на этой койке.
Потом были думы о Кондрате и умершем старике.
Как всё быстро произошло, как всё стремительно закончилось и превратилось в эту холодную камеру, Веста не понимала.
Сон пришёл только утром, но уже было пора вставать.
Женщинам выдали одежду, провели инструктаж. Почти все должны были работать на каменоломне. Но вчерашний мужчина сказал, что из всех выберет двоих, кто будет мыть полы на кухне.
В обед на построении для кухни выбрали Весту и ещё одну женщину по имени Дина.
Дина была миловидной азиаткой, часто улыбающейся и такой на вид безобидной, что хотелось её обнять.
Но в тюрьму женщина попала за жестокое убийство. А детали этого от преступниц никто не утаивал. Слухи и сплетни ходили страшные.
В тот же день Весту и Дину перевели в другую камеру, где они были вдвоём.
Азиатка оказалась молчаливой и, кажется, боролась за внимание руководства, всячески обходя Весту по многим действиям. Она, например, мыла не только свою территорию, но и коридор. Чем настолько удивила всех, что нормы тотчас пересмотрели.
Другие женщины возненавидели Дину.
Не любила её и Веста. Но терпела. Ведь условия, в коих она находилась сейчас, были намного лучше даже той свободной жизни, которую Веста умудрилась перевернуть с ног на голову.
Неожиданно Веста стала получать знаки внимания.
Человек, который сопровождал её в тюрьму, как-то странно заинтересовался ею.