Ещё в середине XIX века у младенцев, рождённых раньше срока (то есть раньше 37 недель беременности) практически не было шансов на жизнь. Их выхаживанием никто не занимался: проводить реанимационные мероприятия, чтобы спасти недоношенного, считалось «делом не богоугодным». И простые люди, и даже врачи говорили: «Боженька дал, он же и взял». То есть вмешиваться в «планы божьи» было страшным грехом.
Однако в ещё дорелигиозные времена бабки-повитухи уже знали, что если грамотно согреть недоношенного ребёнка (например, укутав в мех на тёплой печи), исключить пересыхание его кожи (например, поместив в ёмкость с маслом), то вероятность выживания повышается. Примерно на таком же принципе ― соблюдение температуры и влажности ― основан и инкубатор для птицы (кстати, изобретённый где-то 3000 лет назад).
И именно о таком инкубаторе в 1878 году доктор-акушёр из Франции Стефан Тарнье попросил своего товарища из зоопарка. Только вот такая «коробка» должна была быть такого размера, чтобы вместить ребёнка весом около килограмма-двух и согревающее устройство. Именно из французского языка позднее пошло слово «couveuse» (кювез) ― инкубатор.
Экономическая выгода и «сумасшедший самозванец»
В конце XIX века французский ученый Александр Лайон также разработал инкубатор для недоношенных детей. Это фактически был небольшой деревянный сервант с полкой, на которую укладывался младенец. Вблизи бокса устанавливался нагревательный аппарат (обычно ― паровой котёл): он поддерживал в почти полностью закрытом инкубаторе температуру воздуха около 35-38 градусов.
Известно, что коллега Стефана Тарнье Пьер Будин также пытался использовать кювез, понимая, что тот оградит младенца и от холода, и от «наружных» инфекций. Однако почти все его коллеги «крутили пальцем у виска», считая, что содержание инкубатора ― это пустая трата времени и электроэнергии (для обогрева), которая буквально только-только стало доступной. Большинство больниц, даже расположенных в крупных городах, не имели ресурсов не только на обеспечение обогрева, но и на найм дополнительного обслуживающего персонала, который следил бы за детьми в инкубаторах.
Инкубатор доктора Лайона и шоу Мартина Коуни
Доктор Лайон, не встретивший поддержки даже у высокопоставленных чинов, стал искать способ популяризации кювезов. С 1896 года он пробовал возить такие конструкции на местные и региональные выставки и рассказывать о них, но смотреть на стеклянные шкафы-коробки людям было не интересно.
И тут идеей заинтересовался Мартин Коуни, который занимался тем, что сейчас бы назвали «шоу-бизнес». По одной из версий он ранее работал педиатром, по другой ― вообще не имел медицинского образования. Вместе с Александром Лайоном они решили объехать местные больницы и попросить отдать под их ответственность недоношенных малышей. Естественно, врачи с радостью избавлялись от «безнадёжных» детей, которые могли, если не сегодня, так завтра, умереть.
Теперь инкубаторы на выставках были не пустыми: в них были крошечные, но вполне живые младенцы! Сам Коуни, уроженец не то Германии, не то Польши, стал размещать в газетах заманчивые объявления, типа: «Выставка странных маленьких существ» или «Аттракцион с 900-граммовыми детьми, которые вряд ли когда-то станут мужчинами и женщинами».
«Ну, ничего святого! Разве так можно ― про детей!» ― подумали бы современные люди. Однако «доктор» Коуни знал, что делает, и целился на результат. Уже с 1903 года народ толпами повалил на «выставки живых детей», воспринимая мероприятия так же, как и популярные в те годы «шоу уродцев». Естественно, выставки были не бесплатными. В зависимости от города, билет на мероприятие стоил 15―25 центов, а за дополнительную плату можно было даже потрогать младенца, чтобы убедиться, что он настоящий. На выставке одновременно могли присутствовать до 25 недоношенных в инкубаторах, а жизнеобеспечение каждого (питание, уборка, обогрев, оплата обслуживающей медсестре) составляла около 15 долларов (400 долларов в современных ценах). Ещё к младенцам приходили специально нанятые кормилицы, которым запрещалось пить алкоголь и курить. А вот одёжки для малышей нянечки шили сами или покупали одежду для кукол в магазинах игрушек.
К 1909 году выставки распространились на всю Европу и Америку, но нужного результата Коуни ещё не достиг. Люди считали, что тот просто наживается на горе родителей недоношенных детей, хотя сам Коуни тратил весь доход от шоу на жизнеобеспечение детей и доработку конструкции инкубаторов. Его ругали и ненавидели даже медики.
Живые дети и бесславная кончина великого «доктора-самозванца»
Всё изменилось, когда оказалось, что многие дети, «участвующие» в шоу, благополучно вернулись к родителям. Вероятно, Коуни сохранял данные о родственниках, зная, что выживание возможно. Если без создания специальных условий в те годы выживало менее 20% недоношенных, то с инкубатором, уже заметно усовершенствованным, эта цифра возросла до 85%.
Вот тогда-то, когда подобными заявлениями запестрели газеты, чиновники от медицины и решились на покупку кювезов для своих больниц. А вот родители других недоношенных малышей стали предлагать Коуни большие деньги за участие их младенцев в «шоу волшебных боксов». Однако псевдодоктор никогда не брал с родителей денег и подарков: даже с тех, кто был весьма обеспечен.
Его уже стационарные выставки работали в десятках городов ещё около 40 лет. За это время через «выставочные боксы» прошли тысячи малышей, более 6,5 тысяч из которых благополучно вернулись домой. Именно Мартин Коуни заставил медиков пересмотреть отношение к рождённым преждевременно, начать воспринимать их как «особенных» пациентов, которым нужны особые условия.
Сам же Коуни умер в 1950 году. Ему было 80 лет. На создании инкубаторов он не заработал ни гроша, да и не пытался этого сделать: идея победы жизни оказалась важнее.
Мой канал ВКонтакте и ещё несколько интересных статей: