Глядя на разозленного Павла, я ничего не стала спрашивать, про предмет беседы его, с Кириллом. Хотя, предмет - вот он, сидит в "лососе" шикарного костюма, на мягком пружинящем сиденье комфортабельного автомобиля, обдуваемый жарким ветерком городских улиц Куско́. Нетрудно догадаться, что Кирилл каким - то образом выследил машину Павла и заявился сюда, в Куско, из - за меня.
Вина кольнула. А что ж, я так равнодушна к заботам человека, который не дал мне пропасть в чужой стране?! Проникся, к девахе строптивой, без денег и документов. Я ведь его даже обвинила в причастности, к краже ценностей этой дуры Оливки!
Прижалась к тёплому боку господина По́трона, и готова поклоняться, забыв о недавних событиях и заботливом Пастухове!
По́трон вкусно пахнет. Мне уютно и хорошо с этим мужчиной, хоть он, почти в два раза старше меня. И мне больше ничего и никого не надо, кроме мощи ауры и прикосновений Павлуша.
И, скоро вернёмся в его дом в Монтелюр. Интересно, а как мы теперь спать будем?! Раздельно или вместе?! А если вместе, в какой комнате, в его или моей? Вот совсем не хочу идти в его спальню, где он валил на кровать красавицу Сандру, а до нее, не сомневаюсь - многих и многих самок, влюбленных в него самого или в его деньги.
Фу, как противно стало на душе. Сандру ещё эту вспомнила, с безразмерной длины, ногами.
А вдруг Павел захочет параллельно спать и с ней , и со мной. ...Или ...ужасные мысли развивались и подняли бурю внутри...а если он захочет одновременно ......
Фу. Фу. Фу. Полиамория - это не про меня.
Павел почувствовал, что во мне блуждают неприятные эмоции. Поднял личико за подбородок, чмокнул в губы, прервав молчание.
- О чем задумалась, дуреха?! Оливковая моя?!
От этих слов Паши, мгновенно потеплело, развиднелось от туч мое внутреннее небушко - и все сомнения насчёт будущей верности любовника умчались прочь. Ну а то, что дурехой назвали... так и есть..
Забыла я и о Кирилле, и о своей благодарности или неблагодарности. Да о какой благодарности в моей - то ситуации?! Все, ушел с радаров Кирилл, новая жизнь. Понеслась мысль с Кирилла , переметнулась на Павла, в нем же и осталась.
Автомобиль остановился около магазина с ненавязчивым лепестком на яблочке, и известным на весь мир, названием, на вывеске.
...Через полчаса Оливия стала обладательницей Четырнадцатой модели смартфона "Apple".
- Телефон родителей помнишь на память?- спросил Паша, устанавливая режимы сим - карты. Стояли мы на площадке эппловского салона.
- Ага, - кивнула.
- Звони.
- Прям сейчас?
- Конечно! Волнуются, чай, родаки, от дочки два дня ни слуху ни духу.
- А что мне им сказать?
- Что, что? Телефон потеряла, пришлось купить новый.
- Паш, они знают, что у меня нет столько денег.
- Ммм...Тогда скажи, старая симка заглючила, пришлось купить новую.
Я начала набирать номер мамы.
Паша отнял мой палец от экрана.
- И ещё. Ты ведь никуда не полетишь завтра. Билет сдать надо.
- То есть , ты меня не отпускаешь? И откуда ты знаешь про дату вылета?
Взволнованно заглянув в невозмутимое лицо Павла, спросила я.
- Я. Тебя. Не отпускаю.
Узнал вот, от одного бо́рзого.
Я опустила телефон. Как бы ни были приятны ощущения от нового смартфона в ладошке, меня пробила дрожь от вранья, которым мне придется накормить родителей .
- Павлуш, я никогда не оказывалась в такой ситуации. Что мне соврать?
Павел вытащил зажигалку и поиграл огнем.
- Не будешь врать. Так и скажи, познакомилась со своей судьбой.
Горячий поток залил, с висков и до коленок. Растерянно уставившись в фигурные плитки под сапожками...наконец подняла голову.
Павел курил, насмешливо взирая на смятение Оливии.
-...Ты, правда, так считаешь? - промолвила...
- А ты нет? Или тебе Пастух угодней?
- Нет, нет, Паш! Но я ещё ...я ещё ....не поняла, люблю ли я тебя ...
Павел бросил окурок, придавил пяткой туфли.
- Так будешь звонить? Или поедем, мне в Монтелюр надо, помнишь ?
- Я вечером позвоню, мама все равно на работу собирается сейчас. Ещё опоздает, после такой новости от дочуни. Утро же в Москве.
- Как знаешь. Погнали!- обратился он к ребятам, стоявшим неподалеку.
По прибытии в Монтелюр, Павел засел в кабинете.
Я была предоставлена самой себе. Ходила - бродила по особняку. Хотелось есть, поэтому забрела на кухню.
На плите восседала, необъятных размеров, кастрюля. Тишина. Никого нет. Тихонько приоткрыв крышку, погрузилась в царство ароматов, исходящих от содержимого кастрюли. Это был суп, густой, темно - зелено - горчичного цвета. Угадывались зерна кукурузы, какого - то зерна, и, большими кусками, "сидело", в массе супа, мясо.
Голодная Оливка - это большой зверь, которому охота утолить голод. В такие моменты я вспоминала сказку про Машу и медведей. Девочка та, заблудившаяся, в неизвестный дом попала, и, айда - пошел, из всех мисок в доме, есть! А потом ещё, наевшись, и спать завалилась. Наверное, я - пра - пра- правнучка той Машеньки...
Наложила похлёбку, съела порцию. Вкусно! Пошла шариться по холодильнику. Нашла сыр, часть того круга, из Баньоса, что Павел вчера, на завтраке, " опремьерил".
Горчицу, оливки.
Наложила новую порцию кукурузной похлёбки, нарезала туда же сыр, кубиками, оливок пяток и горчицы капнула. Ну, думаю, сейчас поем ещё, и на сытый желудок мамочке позвоню. Ну страшно же, сообщать такие новости, из страны на другом конце земли... Мне беспредельно жалко стало и себя, и родителей. Что случившееся столь нежданно. Поехала доча, любоваться на руины древнего перуанского поселения, на недельку, а звонит с известием, что остаётся в Перу, с мужчиной.
Дичь! Ужас! Как фразы продумать,чтобы маму инфаркт не хватил?!
За этим занятием и мыслями, застал, вошедший в кухню, Ион.
- О, мадмуазель, хорошо выглядишь! (Я оставалась в костюме) - скосил глаз на тарелку. - Любим много и вкусно поесть?
Мне стало стыдно за неумеренный аппетит.
- Да ешь, ешь, не стесняйся! И я тебе компанию составлю.
Ион налил себе супа. Отрезал хлеба, пару ломтей.
- На тебя резать?
- Не, мне не надо. Похлёбка и так калорийная.
Пробежался взглядом по моей фигуре. Хмыкнул.
... Погрузились ложками в варево.
В коридоре послышались крики. Женские. Орали жарко, на испанском.
- Что ещё такое? - Ион брякнул ложкой об стол.
- Пожрать не дали.
Выскочил из кухни.
Я тоже перестала есть. Узнала этот тембр. Сандра.
Крики, похожие на проклятья, усилились.
И вдруг, смолкли. Совсем.
Сижу в напряжении. Тишина. Разговор мужчин, негромкий.
Какое - то сдавленное мыканье.
И опять тишина. Что там происходит? Выглянуть, что ли?! А боюсь...
Прошло минут десять. Тихо.
Подкралась к двери, выглянула. Из глубины коридора шел Ион. Лицо суровое, рубашка смята и выправилась из брюк.
- Оливия! Иди в кабинет, Паша зовёт.
- А что произошло, Ион?
- Все нормально.
- Я боюсь. Так кричали...
- Все нормально. Иди.
Павел ходил по красному ковру кабинета. Нервный, в пятнах. Солнце било, в незашторенные, выходящие на западную сторону, окна, и подчеркивало, неизвестно откуда взявшуюся бледность Павла, и эти, почти багровые пятна на щеках.
- Надеюсь, поела? - остановился с вопросом.
- Да, Паш. Так вкусно похлёбку сварила твоя кухарка.
- Рад. Звони матери при мне. До следующей встречи моей - десять минут. Звони.
- Ты прости, Павлуш. Я не могу сказать, что я с мужчиной. ... - добавила. - Своей судьбой. Я никак не могу это сказать маме. Ей плохо станет.
- Мне совсем некогда разбираться с твоими семейными обстоятельствами. Говори, что хочешь, а вечером, дела устаканю - поговорим.
- Павлуш? С тобой все в порядке? - подошла, вошла пальцами в его волосяной бобрик, заглянула в глаза, поискав там опору. Найдя лишь мелькающие в зрачках солнечные блики и отсутствие всякого выражения, прижалась к серым глазам, не знаю чем, какой частью лица, с закрытыми глазами, а губы мои оказались на середине носа Судьбы. Опустила ниже, к губам. Открыла глаза - и ресницы наши встретились. Сморгнув одновременно, рассмеялись, качнулись друг от друга.
У Павла изменился взгляд. Теперь в стальных, минуту назад, безжизненных глазах, плескалась нежность...и что - то ещё - может быть, любовь...
- Все окей. Теперь все окей, чарующая девочка. - Прижал к себе, стиснул.
В дверь постучали, открыли.
Появилась голова Иона.
- По́трон, он пришел.
- Пусть заходит. Через пару минут. - Железным голосом.
И мне:
- Возьми Айпад, Оливью́шка. На подоконнике, ты знаешь.
Телефон твой без интернета.
Жди меня. Только не знаю, когда.
...Когда Паша, наконец, пришел ко мне в комнату, я бегала, без конца, в коридор, где располагался туалет. Нежданно - негаданно, Оливию скрутил жесточайший цистит.
Здесь можно подписаться на мой канал