А я не люблю бассейны. Мне нравится только смотреть на их совершенные формы, цветные плиточки, устилающие дно. Предпочитаю естественные водоемы для купания… В этом бассейне меня очаровала плоская мощная струя воды, бьющая из изогнутой трубы. Но … спуск в бассейн – аж на другом конце. Это ж доплыть надо дотудова. А если Павлуш меня захватит в объятья сразу же при входе?! И… не знаю, что в голову ему взбредет. Он, конечно, наглец. Взял и закрыл дверь в помещение. А постояльцы захотят поплавать, бомбить дверь будут.
Павел истолковал мою заминку по – своему.
- Что, стесняешься раздеваться?! – крикнул, бурля руками голубоватую воду вокруг себя. – Или боишься, что вода холодная?! Не бойсь, вода, как парное молоко. Владельцы, если я приезжаю, занова моют, чистят, греют.
Предыдущая, 11 глава
Хочется, не хочется, а придется… Скинула халат, спустилась, поплыла. Да, водичка приятная, теплая. Доплыла даже до этой плоской трубы, и встала под нее. Струя била в плечи, оказывая бодрящий эффект.
Спустя несколько минут меня подвинул Паша, массажируясь.
Обнял. Руки просунул, куда не надо.
- Эй, а ты чего в трусах?
- В море же, в купальнике плаваю. Вот и здесь.
Видимо, ощущение шершавого кружева, под рукой, ему пришлось не по нраву.
Фыркнул и стал наворачивать круги.
Чуть обсохнув в пушистых халатах, мы вернулись в номер. Оказалось, Михай и Сезар стояли у входа в бассейную залу. Своим грозным видом отпугивали отдыхающих в отеле. Потому как в коридоре мы встретили, сидящую на диване семейную пару, сразу вставшую, при виде нас, и отправившуюся по направлению к бассейну. Поймала их любопытный взгляд. Ну как же интересно, кого охраняют и как выглядят люди с элитным проходом "на покупаться". Чертовски приятно. Хоть и похожа я была на павлиниху, с мокрым хвостом, то есть, с волосами - космами, с которых по халату стекала вода.
После душа, Павел отдал приказ собираться. Взяв платье в руки, обнаружила, что оно порвано, по плечу и всему рукаву.
Павлуш расхохотался, когда пожаловалась.
Вертел платье так и этак.
- Вот я е…..н! Вещь девочки моей порвал! Срывал жестоко! – гоготал он. – А платье мне нравилось…жалко тряпочку. Времени нет, поедешь в халате тогда.
- Ну нет уж! – возмутилась я. – Сейчас придумаю что – нибудь.
Сняла с изнанки булавки, что ношу на себе от сглаза, заколола в двух местах рукав и плечевой шов.
- Вот и ладненько, - оглядел уже одетую и причесанную Оливию.
Привлек к себе.
- Ладненькая девчуля. Аккуратненькая. ….Не понял. А почему без трусов?
- Я, что, в мокрых должна ехать? – взбрыкнула. – Запаски у тебя в доме.
…Выход с отеля отложился на полчаса….
Сторожа выглядели весьма недовольными, стронувшись, наконец, с места и двинувшись к машине.
Пока Павел стоял у рецепции, я вышла в ресторанный дворик. Оглядела место ночного пиршества при свете дневном. Солнечные лучи золотили половину двора, играя блестками на брызгах небольшого фонтанчика. В ногу ткнулось влажное. Вздрогнув, перевела взгляд с фонтана.
Забавными глазками, в опушке густых белых ресниц, мне улыбалась маленькая лама. Я погладила ее пятнистую шерстку, кое - где свалявшуюся клубочками. Воловий взгляд премилых глаз так и тянул прижать к себе прелестное животное.
- Чем же угостить тебя, ламонтенок?
Я пошла со двора, ламонтенок – за мной. Так мы перешли роскошный зал рецепции, с черным столом и решетчатыми светильниками, и вышли на улицу.
- Эй, ты куда, Оливка? – заметил меня Паша. Но я уже вышла, сразу залезла в газон напротив входа в «Палаццо» - и рвала там травку для детеныша.
А детеныш по – прежнему улыбался, и ожидал еды.
Там меня и застал вышедший Павел.
- Верблюда решила прикормить? – он положил тяжелую руку на голову ламонтенка. Животное проморгалось, передернуло остроконечными ушами, и, высвободившись из – под неугодной ноши, неловко отшагнуло от Павла.
- Не полюбился я верблюду местному, причем с первой встречи. Только появился здесь, а меня пугался… Не знаю уж, чем ты угодила.
- Какой это верблюд? Где горбы у него? - сказала я, давая с руки травку ламонтенку. Тот, мягко собирая, губами с ладошки, горсть травы, и, пока старательно пережевывал, травка торчала по бокам рта. Где - то я уже подобное видела...
- Да, одно и то же. Взрослые дерутся, плюются. Разве что горба нет. Мамашу Снэппи тоже знаю. Та еще задира. Она раньше постояльцев развлекала, пока некоторые не пожаловались на то, что брыкается и плюется. И этот такой же будет.
- Снэппи… Ах, ты, оказывается, Снэппи… - не могла оторваться от «верблюжонка» без горба.
- Оливия, вылезай из газона! Пора, мне в Монтелюре через четыре часа надо быть. А дел, в Куско, еще полно. Снэппи, чеши – ка домой!
- Павлууш, - протянула я, почуяв к тому времени, определенную силу воздействия на мужчину. – А можно Снэпа забрать в Монтелюр…
- Ну нет! Парнокопытных мне не хватало еще! Вообще не люблю животных. Разве только собак. – Он легонько хлопнул ламонтенка по задику.
Снэппи, поняв, что его прогоняют, свесив кругляш хвостика, двинулся понуро к двери отеля. Я перешагнула низкий заборчик газона, открыла детенышу дверь.
- Прощай, Снэппи! Наверное, больше не увидимся… скоро вырастешь, и пойдешь в стадо.
Цокот коготков по мрамору пола стал мне ответом. Направившись с Павлом к автомобилю, возникло ощущение, что за нами наблюдают.
***
… В бутике с немудренным названием «Лола» девица выносила наряд за нарядом, а Павел все крутил носом.
Оливочное самомнение росло с кажой минутой. Где тот грубиян, что пришел ко мне в комнату и сунул в нос стакан вина с сухим вопросом «Душ принимала?». Передо мной сидел заботливый, оценивающий наряды, женские наряды, наряды для меня, красивый мужчина, в полном расцвете лет. Не, не Карлссон. Намного привлекательней. И пока он отвергал шмотку за шмоткой, не давая мне даже примерить, я время от времени подходила, дула в его ушко и чмокала верхушку мочки. Павел млел, хватал, то за руку, то за бочок, пониже талии. Булавка из рукава платья выпала, рукав болтался вдоль тела. Я отошла, рассматривая висящую на кронштейнах одежду. А бирочки – то с известными именами. Честно, мне, предпочитающей модно одеваться, сейчас было все равно, что выберет мой мужчина. Ой! Уже мой! Из плена – в рай, да, Оливка?! Но интуиция подсказывала, Павлуша запал. Влюбилась ли я?! Или чувство настороженности и опасности превалировало?! Не знаю. Слишком стремительно развивались события. Еще два дня назад я сидела на квартире у Сергея, знакомого Пастухова, читала Стига Ларссона, ждала результатов поисков моих документов и денег, полицией. Ну и Кирилла ждала, потому как было одиноко и беспомощно. А сегодня, я – любовница авторитета По́трона, провела ночь в царских условиях и в объятьях крутого мужика. Сказать, что таяла в этих объятьях…?! Я и сама не могу ответить на этот вопрос. Скажем, приятны все его прикосновения, хочется быть послушной и ведомой. Ничего самой не решать. А просто побыть желанной…уже по-настоящему, и поплескаться в этой роскоши за океаном.
- Оливка! Вот оно! Нашел! – воскликнул с кресла Павел. – Меряй!
Он протягивал мне плечики с костюмом лососевого цвета. Пиджак и просторные бермуды. Ну и выбор. Никогда бы не подумала, что ему понравится такое.
В просторной примерочной уже висели шелковые маечки, шелковая же рубашка нейтрального светлого цвета, пара комплектов белья, один из них – тоже ало – рыбный. Полюбовавшись на гриву каштановых, недавно вымытых, блестящих волос, ниспадающую на стройное и подтянувшееся, бассейном и «любовью», тело, в новом белье, неторопливо надела рубашку и костюм, затянув талию в узкий ремешок с серебристой пряжкой.
Это был «мой» костюм!
Павел поднялся, увидев, вышедшую, из примерочной, Оливу.
- Обалдеть! – кинул восхищенно. Отошел, присматриваясь. – Обалдеть!
И, будто, не мной самой восхищался. А вот именно, новым обликом Оливии.
Прошлась перед большим зеркалом в зале. Смутное воспоминание…Кого - то я напоминаю…
- Все, пошли! Время! Бирки отрежьте! – повторив пожелание на испанском, Павел отправился к кассе.
На тротуаре, справа от входа в шоурум, на корточках сидел Кирилл, жуя свою неизменную травинку. Так вот кого мне Снэппи напомнил!
- Не понял. Этому что тут надо?! Давно объявился? - обратился Паша к Михаю и Сезару. - Разберитесь!
- Он не уходит. Говорит, надо пару слов тебе молвить. – Ответил Михай.
- Сошка, и туда же, - расправил плечи Павел, направляясь к Кириллу. – Ты в машину садись, Оливия.
Я прямо взглянула на Пастухова. Чертенята в зрачках смирно устроились в ряд, замышляя неведомое. И вопрошая. Как ты, Оливка. Без меня. Справляешься?
Через пару минут Паша вернулся.
- Двигай! – приказал Сезару. – Где там сотовый магаз, посмотри поблизости, - это Михаю.
Серые глаза Павла метали молнии, под щеками «ходили» гневные желваки.
Продолжение следует
Здесь можно подписаться на мой канал