Глава 34
Если господин «самый крутой на свете бизнесмен» не думает о своём здоровье, у меня найдётся немало других, поумнее. Денис, снова закидывая непослушную чёлку подальше от глаз, сообщает мне, что нужна помочь в пятой палате. Спешу туда. На койке сидит мальчик лёт пяти, вид грустный и уставший. Позади него медсестра в ожидании моих указаний, справа мама ребёнка.
После приветствия достаю стетоскоп и начинаю слушать маленького пациента.
– Это началось неделю назад, – грустно сообщает его мама, которую зовут Татьяна. – К нему обращаются, а он ничего не говорит. У него что-то со слухом.
– Хорошо, сейчас проверим, – улыбаюсь и осматриваю ушки мальчика отоскопом. Лёгкие прослушала – чистые. Но и отоскоп ничего не показывает. – Даня, ты меня слышишь?
Кивает.
– Ты ничего не засовывал себе в уши?
Отрицательное мотание головой.
– Мне мама всегда говорила, что в уши нельзя совать ничего, что размером меньше теннисного мячика, – шучу, но реагирует только мама, а сам малыш остаётся печально-серьёзным.
Что ж, придётся пойти ещё на одну маленькую хитрость. Я отодвигаюсь за спину Дани и говорю шёпотом, обращаясь к его маме:
– Мне кажется, ему нужно на полгода запретить сладкое.
– Нет, так нечестно, – вдруг прорезается голос у мальчишки.
Татьяна смеётся. Я улыбаюсь. У Дани явно другая причина, чтобы молчать. Настроение моё стало лучше, даже вспомнился анекдот про мальчика, который молчал до семи лет. И вот однажды, сидя за столом, он вдруг сказал: «Дайте хлеба». Семья в шоке, все плачут и смеются. Сразу к нему с вопросом: «Что же ты раньше молчал?!» «Повода не было», – ответил ребёнок. Может, у Дани так же?
– Я не нахожу ни инородных тел, ни инфекции, – сообщаю Татьяне. – По-моему, ваш сын слышит прекрасно. Очень даже хорошо слышит.
– Это самое ужасное, – становится серьёзной девушка. – Он то слышит, но нет.
– А чего он не слышит?
– Голос моей мамы, например. Она говорит ужасные вещи. Например, считает, что я плохая мать. Представляете?
– Ваша мама живёт с вами?
– Нет-нет, она приезжает к нам каждую неделю на выходные, – сообщает Татьяна.
Мы с медсестрой переглядываемся. Органических нарушений у мальчика нет, а вот психологическая проблема налицо. Я прошу Денис, который мнётся в ожидании, довести мальчика до кафетерия и угостить соком. Когда с его мамой остаёмся вдвоём, предлагаю пригласить для консультации психотерапевта. Объясняю, что поведение рябинка – это, скорее всего, защитная реакция на поведение бабушки. Татьяна соглашается.
Вскоре возвращаюсь к «супер-бизнесмену». Он уже обсудил свои дела. При пальпации интересуют, куда отдаёт боль, о которой мужчина сообщил только что.
– Она всё время в одной точке. Как будто в меня нож воткнули. Ай! – это на моё прикосновение к нижней левой части живота.
– Давно это у вас, Максим Анатольевич?
– Уже год. То заболит, то отпустит. Но так сильно ещё не было. Иногда ещё запоры и… – он смутился и отвёл глаза, – бывает кровь.
– Вы показывались участковому терапевту?
– Если бы он принимал по ночам и по воскресеньям, я бы показался…
Договорить пациент не успевает – снова трезвонит его телефон.
– Да, я слушаю. О, Юра! Приветствую! Как твои дела? Получил мои буклеты? – потом поворачивается ко мне. – Извините. Это очень срочно! – и опять в телефон. – Тебе понравилась модель 349? Отличная материнская плата! Но тебе больше подойдёт модификация BV-1, да-да.
Стою и качаю головой. Ну что за упрямый тип! У него в организме происходят явно неприятные вещи, а он только и занимается своим бизнесом. Не выдерживаю и прерываю его:
– Максим Анатольевич!
– Что? – он нервно отвлекается от разговора.
– Остановитесь.
– В чём дело?
– Вас должен осмотреть специалист, чтобы исключить язвенный колит. Это серьёзное заболевание.
– Вы думаете, у меня именно это? – спрашивает пациент, и его телефон опять начинает свою трель. Но на сей раз, глядя на моё недовольное лицо, мужчина выключает гаджет. – Слушаю вас внимательно.
«Наконец-то сподобился», – думаю, а вслух говорю:
– Учитывая историю болезни и мои наблюдения, нет. Я считаю, что у вас синдром раздражённого кишечника.
– Как мне лечиться?
– Ешьте больше растворимой клетчатки, но следует избегать нерастворимой клетчатки, например, пшеничных отрубей, поскольку она может усугубить симптомы. И ещё уменьшите количество стрессов в вашей жизни.
– Я не могу контролировать количество стрессов.
– Работайте меньше.
– Меньше? – иронично смотрит на меня мужчина. – Доктор, в нашей компании есть два типа сотрудников. Одни продают товара на десять миллионов в год и в качестве премии ездят в августе в Сочи, а другие не ездят. Так вот, я не пропустил ни одной премиальной поездки.
Что ж, мне больше нечего с этим гражданином обсуждать. Выхожу из палаты, а вскоре вижу его выходящим в деловом костюме с неизменным смартфоном в руке. Максим Анатольевич видит меня, подходит и говорит:
– Доктор Печерская, спасибо за заботу. Моя жена твердит мне то же, что и вы, восемь лет.
– У вас есть телефон гастроэнтеролога?
Вместо ответа пациент (теперь уже почти бывший) смотрит на компьютер на ресепшене и с интересом спрашивает. При этом его лицо становится похожим на хищную мордочку зверя, заметившего потенциальную жертву.
– Вы не знаете, кто в вашей клинике отвечает за закупки оргтехники? – спрашивает он.
Отрицательно мотаю головой. Мужчина кивает и с улыбкой уходит. О, как мне знакома эта радость! Много раз видела её на лицах тех, кто покидает клинику. Беда в том, что некоторые это делают слишком рано. Вот Максиму Анатольевичу полечиться бы как следует, но ему деньги дороже, чтобы в Сочи ездить каждый год.
Мои размышления прерывает бригада «Скорой помощи», которая везёт на каталке кого-то. Самое удивительное в том, что левая рука пациента, который лежит с кислородной маской на лице, прикреплена наручниками к другому человеку. Это симпатичная голубоглазая блондинка с кудрявыми распущенными волосами. Она семенит за каталкой, свободной рукой прикрывая простыню, которая укрывает её тело до груди.
От неожиданности пару секунд стою и хлопаю глазами. Мне это всё кажется, или девица действительно, не считая простыни и черных лакированных сапог до колен, прибыла к нам в чём мать родила?! Становится очень интересно, как такое могло произойти. Спешу за ними в четвертую, слушая, что сообщает врач со «Скорой»:
– Мужчина, 55 лет, обширные боли за грудиной.
– А она здесь зачем? – спрашиваю, намекая на блондинку.
– Они в суматохе потеряли ключ от наручников, – говорит фельдшер и тихо смеётся.
– Принесите болторез, надо разделить этих голубков, – говорит Денис, который только что к нам присоединился.