Историю 1575 с воцарением Симеона наши классические историки как-то прожевывали. Дескать чудил, царь-батюшка, вот и играл с короной, как Бог на душу положит. И вообще Симеон – никто, просто ширма для обделывания грязных делишек самим Иваном. Да и правил всего 11 месяцев.
Такое вопиющее неуважение к аудитории не могло не вылиться в бунт с кучей альтернативных версий. Весельчаки переделывают Симеона и в дядю Грозного Симеона Калужского, и в старшего в роду как Чингизид, и еще много в кого. Истории увлекательны, местами логичны и имеют ровно один недостаток – никак не подтверждены документально. А жаль, история - всё же наука и наука, опирающаяся на источники, а не на откровения после прямой связи с космосом.
Кстати, про Чингизидов. А так ли уж много оставалось в середине XVI века стран, где потомки золотого рода правили? Европа, Китай, Турция и Персия – мимо. Индия – тоже, хоть и с оговорками. Всё же Тимуриды Тукайтимуридам родня, пусть и по женской линии. А вот вся Великая Степь.. Да-да, там розно и склочно, но жили и правили потомки Темучина.
Перечислю правителей-Чингизидов Евразии на 1575 год:
Хан крымский Девлет-Гирей.
Хан казахский Хак-Назар (Акназар русских летописей, в которые попал как враг ногайцев и Кучума)
Восточным Туркестаном правили потомки Чагатая, то ли Шах-хан, то ли его сын Кораиш-хан, но и они еле отбивались от казахов, ойратов и Шейбанидов.
Северная Юань (Монголия) – потомок золотого рода Тумен-Дзасаггу. Про потомка – неточно, но ссылался на это.
Сибирское ханство – Кучум, в представлениях не нуждающийся.
Бухарское ханство – шейбанид Искандер-хан, 100% Чингизид.
Хивинское ханство (Хорезм) – Хаджи-Мухаммад хан, из другой ветви Шейбанидов.
Примыкали к этим правителям родственники Тимуриды, правившие Индией, и ногайские бии Тинехмат и Урус, родственники Чингизидов по женской линии.
Даже без примкнувших родственников – Чингизиды на тот момент правят значительной частью Великой степи. Очень розно, междоусобно, но при этом небезуспешно окорачивая худородных узурпаторов. Из Средней Азии прогнали Сефевидов и Тимуридов, из Сибири – Тайбугинов. По логике следующим на очереди должен был стать потерявший берега московский князь Иван из династии когда-то верного слуги Чингизидов Калиты. Кишка тонка? Примерно в это же время Чингизиды громили огромные китайские и иранские армии.
Полвека спустя цвета времени поменяются. Во внутримонгольской разборке ойраты из династии Дадань разобьют и переказнят чингизидов династии Юань. А после будут уверенно идти на запад, громя чингизидов в киргизских горах и казахских степях (с турпоходами даже в Фергану), пока не получат сокрушительный удар в спину от династии Цзинь. Их наследники – калмыки прорвутся в нижнее Поволжье, надолго став русскими союзниками. В этом качестве они добьют уже еле живую после Смуты Ногайскую Орду и попьют немало крови крымцам.
Русские чингизиды тоже как-то обмельчают после Смуты, довольно оперативно (по историческим мерках, конечно) их перестанут называть царями и царевичами, им перестанут выделять уделы и давать в кормление города. Сибирь станет русской, Касимов – просто заштатным городком Рязанской губернии. Казахское ханство станет вассалом сначала династии Цзинь, а потом и российским. Когда-то гордые Гиреи забудут о временах воли и величия под тяжелой османской рукой. Кто был всем – станет ничем.
Но тогда в 1575 всё это еще ни в коем случае не казалось неизбежным, и потомки Чингисхана продолжали борьбу за трон. В том числе и московский.
В Русском царстве к началу 1575 властная колода еще раз перетасовалась и карты легли следующим образом. Во главе Земской думы стояли свежекрестившийся царь Симеон (царь касимовский, тут как с военными - бывших не бывает) и его тесть Иван Мстиславский. Который и сам знатный ордынец, пусть и по маме. По ордынским понятиям - идеальный беклярибек, если присмотреться.
Пометки на полях.
Маму Ивана Мстиславского звали Анастасия Петровна, но чаще историки продлевают её отчество до Анастасия Петровна Ибрагимовна. Отец Анастасии и дед князя Ивана – Петр (до крещения Худайкул) Ибрагимович, брат последних правителей Казани из династии Улу-Мухаммеда Мухаммед-Эмина и Абдул-Лятифа. В русский плен Худайкул попал в 1487 году после первого взятия Казани войсками еще Даниила Холмского. Восемнадцать лет спустя, в 1505 году он был крещен в Москве и женился на младшей сестре великого князя Василия Евдокии Ивановне. Василий III, не доверявший братьям, приблизил к себе зятя-чингизида и оставлял его московским наместником во время своих походов. Если же царевич Петр присутствовал в армии, то он раз за разом занимал место руководителя Большого полка т.е. возглавлял армию. Последнее время историки робко поговаривают, что именно Петр (Худайкул) был наследником и соправителем Василия III, и именно его смерть в 1523 сподвигла великого князя на развод с неплодной женой и поход за собственными сыновьями.
Как и в случае с Опричниной (той, что огромными черными буквами) Иван Грозный повторяет опыты отца. Но уже с меньшим успехом и большим резонансом. Симеон по своей сути и функционалу очень напоминает прадеда своей жены. Только борется царь Иван не с братьями (как отец), а с любимым старшим сыном. Про любимого – неточно.
Конец пометок на полях
Мстиславский в 1574 сделал то, что не удалось Одоевскому в 1573 и подавил поволжские восстания. Ну как подавил. От ногайцев и черемисов приехали представители и добрый царь Иван (Иван ли?) «отпустил им вины их». Переговорщиками от лица царя выступали Иван Мстиславский и Никита Юрьев (дедушка династии). Объективно именно эта группа была властью в тогдашней России.
На севере произошел обмен ударами со шведами. Логика этого была проста – контроль шведов над Выборгом и Ревелем душил новгородскую торговлю. Нарва всё еще была портом, но по факту заблокированным. По части атак на Швецию главными активистами выступали Шуйские. Отец будущего царя Василия Шуйского Иван Андреевич в том же 1573 сложил голову в неудачной для московского оружия битве при Лоде. Симеон поддерживал эти походы в те годы, когда должность новгородского наместника занимал Иван Мстиславский. Удавалось это не всегда. За Новгород шла яростная кабинетная борьба между Иваном Ивановичем, князем Новгородским в 1574, и Иваном Федоровичем Мстиславским, первым новгородским наместником в 1573 и 1575. А может и не только кабинетная.
Пометки на полях
Битва при Лоде 23 января 1573 года по степени своего влияния на тогдашние расклады (при всей своей незнаменитости) может сравниться разве что с катастрофой под Чашниками в январе 1564. Помимо гибели воевод Шуйских (Петр Иванович при Чашниках и Иван Андреевич при Лоде) битвы объединяет описание полного разгрома с паническим бегством русской армии и потерей обоза. Ранены были еще Иван Мстиславский и юрьевский (фактически руливший всей русской Ливонией) наместник Михаил Морозов. Уже весной 1573 Морозова казнят. Историки недоумевают из-за какой именно служебной провинности. Историки такие историки.
Сама битва толком не описана, точнее ее описания очень тенденциозны. В шведской версии 700 шведов покрошили 7 000 из 16 000 русских, захватили обоз и тысячи коней. В царской версии мы (как и в битве при Чашниках) видим небольшой авангардный бой. Мне кажется наиболее достоверной версия о бое примерно равных по численности армий. Со стороны Швеции действовала примерно 5 000 армия Клауса Акезна (именно столько вышло из Ревеля, по пути были потери, но и примыкали добровольцы). Российская армия вторжения оценивается в 16 000, но треть ушла ранее с царем Иваном в Новгород (это были дворяне юга, им еще к крымским/ногайским летним напастям готовиться), а еще треть – с царем Симеоном (еще Саин-Булатом) разошлась грабить окрестности и участия в сражении не приняла. Само описание боя тоже не балует подробностями. Русские разгромили авангард, но нарвались на шведскую контратаку, в которой наши предки понесли большие потери от шведского огнестрела и побежали, бросив обоз и артиллерию. Впрочем, и шведы понесли тяжелые потери и фактически не атаковали армию Саин-Булата, вернувшуюся с добычей и пленными.
Конец пометок на полях
Именно Шуйские стали самыми влиятельными из княжат и вернули себе (помимо Пскова) еще и Новгород. В 1574 году великим князем Новгородским стал царевич Иван Иванович, об этом сохранились записи в литовских архивах (эх, наши бы найти и почитать). Иван Васильевич перебрался в Москву. Почему Шуйские? Вспомним царские свадебки.
В самом конце 1574 или начале 1575 царь и царевич еще раз женятся. Царь Иван Васильевич берет в жены Анну Васильчикову, в родственниках которой старомосковские бояре Колычевы во главе с воеводой Василием Умным-Колычевым, суздальские князья Тулуповы-Стародубские во главе с окольничим и «большим фаворитом» Борисом Тулуповым и Годуновы, самый видный из которых – постельничий царя Дмитрий Иванович.
Царевич женится на Прасковье Соловой, дальней родственнице Шуйских. По некоторым сведеньям тогда же женили Фёдора на Ирине Годуновой (есть еще вариант про 1579, который мне кажется предпочтительнее, т.к. именно тогда начинается существенный рост в чинах шурина царя Фёдора и будущего царя Бориса Годунова). Симеон, Мстиславский и большинство влиятельных земских бояр (те же Пронские, например) свадебки очень демонстративно игнорируют.
Летом 1575 года новых родственников царя Колычевых и Тулуповых казнят. В мае они внесут деревеньки в Троицу на помин души и уже в августе их казнят, а поместья раздадут Годуновым и Соловым. Царица Анна отправится в монастырь, но проживет там совсем недолго. Историки даже не пытаются искать логику и причины этих расправ, всецело положившись на удобное безумие тирана. Ну-ну.
Пометки на полях.
Годунов, например, сразу после смерти царя Ивана передал подаренные ему бывшие вотчины казненных в 1575 на помин души Бориса Тулупова. Поступок более чем красноречиво показывающий кто и за кого был в те мутные времена и на какие компромиссы с совестью приходилось идти окольничему тогда Годунову на пути к царству. Ну и заодно показывает его неожиданно совестливым человеком.
Конец пометок на полях
Ну а в октябре-декабре 1575 происходит самый скандальный и самый забытый Земский собор в нашей истории, когда кипели страсти, головы казненных летели на дворы митрополита Антония и Ивана Мстиславского, на царево место сел Симеон. Да не просто сел, его попросил царь Иван.
Чем еще известен этот собор? На нем был лишен сана и то ли казнен, то ли отправлен в заточение и там умер новгородский архиепископ Леонид. Выходец из Чудова монастыря, любимец опричников, опальный у Грозного с 1573. Интересный персонаж. С ним попали под раздачу еще два выходца из Чудова монастыря – Симоновский архимандрит Иосиф, которого не спас даже отказ от должности, и преемник Леонида в Чудовом монастыре Евфимий.
В 20-х числах октября того же года одновременно с Леонидом на площади перед кремлевским Успенским собором был казнен ряд бояр и дворян. Свидетельства об этих казнях содержатся в Пискаревском и Соловецком летописцах. Здесь говорится о казни боярина князя А. П. Куракина, окольничих П. В. Юрьева, И. А. Бутурлина, Н. В. Борисова, дьяка С. Ф. Мишурина. Кроме того, добавляют летописцы, были казнены и "многие другие".
Даниил Принц, прибывший в Москву осенью 1575 г. с посольством от Габсбургов, говорит о 40 казненных дворянах и называет официальную версию расправы над ними - заговор на жизнь царя. Об "изменах" и "неповиновении" подданных говорил в ноябре 1575 г. сам Иван IV английскому послу Даниилу Сильвестру.
Ну и самое интересное. Царь передал титул "великого князя всеа Русии" незадолго перед тем крещенному татарскому царевичу Симеону Бекбулатовичу, а сам "назвался "Иван Московский", и челобитные писали так же. А ездил просто, что бояре, а зимою возница в оглоблех. А бояр себе взял немного, а то все у Симеона. А как приедет к великому князю Симеону, и сядет далеко, как и бояря, и Симеон князь велики сядет в царском месте". Летописец сообщает, что Грозный даже торжественно короновал ("царским венцом венчал") Симеона Бекбулатовича в Успенском соборе.
О деятельности Ивана IV как "князя Московского" дошло до нас всего четыре грамоты, а "великого князя всеа Русии" Симеона около 50 актов, связанных в основном с Новгородом. Самое известное челобитье Грозного и его сыновей "великому князю всеа Русии" Симеону Бекбулатовичу от 30 октября 1575 г. является, по сути дела, программой будущей реформы, представляющей собой не что иное, как возрождение опричнины под видом двора, просуществовавшего до конца правления царя Ивана. Новой ее столицей стала Старица (вот уж горькая ирония судьбы). Царь Иван стал князем псковским и ростовским. Пишут еще, что и московским т.е. имел право на земли в московском княжестве, например, на Дмитров, удел наследника. И создал свою удельную гвардию.
В августе 1576 Грозный вернулся на московский трон. Предварительно он получил огромный выкуп от монастырей, который был использован для неизбежной войны в Прибалтике. Первоначально (в 1577) очень успешной, но закончившейся катастрофой. За что заплатили монахи?
Из всего этого собирается не очень приглядная, но реалистичная картина, приведшая Симеона на трон.
На 1573 власть у «ордынцев» Симеона и Мстиславского. Но уже в 1574 году, после умиротворения Поволжья их просят властью поделиться. Главный приз – Новгород, достается царевичу Ивану Ивановичу и принявшим его сторону Шуйским (княжата севера). Иван Васильевич ищет опору в старомосковском боярстве Колычевых. Род большой, многие его еще в Опричнину поддержали. Их коалиция медленно, но верно выдавливает «ордынцев» из власти. Княжата юга (Трубецкие) тоже в резкой оппозиции ордынцам. Иван Васильевич рвется в императоры и литовские князья, играет в тонкую дипломатию, заигрывая с Римом, обещая кулуарно чуть ли не смену религии в Москве. В Риме в 1574 и в Вене в 1576 русские посольства. Явно не о погоде договариваются.
Но где тонко – там и рвется. Летом 1575 года в Москве клерикальные фанатики, узнав о переговорах про унию, совершают переворот и казнят ближних бояр царя Ивана (Тулупова, Друцкого и т.д.). Казнят даже личного врача Грозного Елисея Бомелия, причем пытки проводит чуть не лично наследник престола. Головы летят на двор князя Мстиславского, главного западника России. Царем должен стать Иван Иванович, но путчисты переоценивают свои силы.
В Москву входят тверские и ногайские войска Симеона, армия (ограбленная церковью в 1560-е) встает на их сторону. Путч подавлен, и царь Иван реализует давнюю угрозу из 1570 – передает трон иноземцу. Принято считать Симеона марионеткой Ивана, но кто (а главное почему) это придумал – я так и не понял. Казненные в октябре – приверженцы Ивана Ивановича от Протасия Юрьева до Ивана Бутурлина. Все они из его двора в 1570-х. Кто из них – опричник, а кто нет - на самом деле не суть. Опричнина такой же собирательный образ, как и Ливонская война. Кого только в нее не затолкали. Головы казненных, как вы уже и сами догадались, летят на двор вождя клерикальной партии митрополита Антония. Архиепископ Леонид – его протеже и большой поклонник царевича Ивана, а вот с Иваном отцом и Иваном Мстиславским у него отношения натянутые. Его тоже пускают в расход, как и сподвижников из Чудова.
Иван просит выделить ему удел и дать отступные на обустройство – Симеон дает. Дает из денег и земель, отнятых у церквей и казненных оппозиционеров. Значит ли это, что львиная доля не досталась самому Симеону, его тестю Мстиславскому и родственникам того типа старшей ветви Голицыных? Серьезно? Ах да, чуть не забыл. Новгородский наместник в 1575 – снова Иван Мстиславский. Однако продолжать в том же духе не получается. Оппозиция в лице княжат сильна, дело пахнет полномасштабной гражданской войной. В 1606 она и полыхнула, но тридцатью годами ранее нашелся компромиссный кандидат, который всех устроил.
В 1576 ордынцы возвращают Ивана на престол под две понятные задачи: войну с Литвой и легализацию захваченного в ходе переворота 1575. Иван справляется блестяще с обеими задачами. Симеон становится великим князем тверским, равным по титулу и вторым по рангу. Мстиславский – главой думы, в которую протаскивают свору его родственников. Власть и собственность ордынского клана легитимизируется.
Ну и война. В войне Россия потеряет Полоцк и почти потеряет Псков, а могла и Смоленск. Эти города – оплот Шуйских, главных конкурентов ордынцев за власть. По условиям мира России почти навязали унию, что должно было сломать хребет церкви. Сколько раз за время этой войны Баторию противостояла огромная армия Мстиславского или Симеона? Правильно, ровно ноль раз. И Поволжье снова заполыхало восстанием и каскадом ногайских набегов параллельно этой войне. Как так договорились в 1574 князь Иван и царь Симеон? Или именно так и договорились? Союз ультразападников и ордынцев оказался настолько устойчив, что в 1610 году касимовский хан вместе с поляками штурмовал Смоленск. Странно, конечно, но факт, и факт бесспорный. Эта война затевалась не ради победы. Мстиславские вообще в войнах участвовали только, чтобы их проиграть. Семейная традиция, однако, началась еще с пожара Москвы в 1571.
А царь Иван, наконец, получил свою удельную гвардию – двор, как у отца, который его более умный и достойный сын Фёдор распустит раньше, чем похоронит такого негрозного Грозного. Мог ли место Федора занимать Симеон? Мог, конечно, и видимо даже хотел, недаром же у Ивана Ивановича историки даже череп собрать не смогли. Но время золотого рода безнадежно уходило по всей великой степи, и даже царь не властен спорить с временем.