Вероятно, ни одни произведения художественной литературы не устаревают быстрее научной фантастики. При всём уважении к великим трудам того же Герберта Уэллса, но сегодня читать историю о похождениях ухающих марсианских треножников можно лишь из книгочейского любопытства. И ведь всего век с четвертью прошёл с момента первой публикации, но технологический прогресс так разогнался, что ни одной инопланетной каланче не угнаться!
Однако есть романы, которые и спустя много десятилетий с момента выхода в свет не выглядят смешными. К таким отношу «Солярис» польского писателя Станислава Лема (1921-2006 гг.). И дело вовсе не в том, что, описывая встречу человечества с живым Океаном, автор намного опередил собственное время. Просто Лем не был лентяем, и когда получил доступ к информации о последних научных теориях и разработках середины XX века, с головой погрузился в материал.
Разумеется, в «Солярисе» многое вызывает вопросы и недоумение. Не упомню теперь, кто сравнил и роман, и Океан с пятнами Роршаха, в которых каждый читатель видит нечто своё. Соглашусь. А ещё «Солярис» для меня – очередной памятник Человечеству, который стоит бок о бок с произведением Сергея Снегова «Люди как боги» и прочими книгами. Мемориал обществу, к которому мы все могли прийти. Но пока что-то не получается...
Итак, «Солярис». Попытка писателя заглянуть в будущее с позиции 1960 года и представить встречу человечества с иным разумом. Даже теперь никто не сможет сказать, насколько она была удачной, ибо до сих пор крутимся вокруг земной орбиты и в лучшем случае запускам аппараты на Луну. Не хочу даже пытаться залезать в чужую голову, но вряд ли Лем предполагал, что в деле освоения космического пространства люди будут топтаться на месте, направив все усилия на выпуск новых моделей айфонов и увеличение женских грудей. Нет, в плане развития технологий поляк был весьма оптимистичен: «Солярис» – это мир, в котором человек достиг невероятного материального благополучия, в котором насущные бытовые проблемы землян решены, а персонажи могут позволить себе заняться наукой ради науки.
А вот насчёт попытки завязать дружбу с космосом Станислав Лем особых иллюзий не питал. Да, его манили далёкие звёзды, и он верил, что где-то там можно обрести настоящее счастье. Вот только для достижения его мало обладать самыми быстрыми ракетами и прочными скафандрами. Отправляясь во вселенский храм, неплохо бы оставить земной устав дома и не лезть ко всем встречным-поперечным с человеческим мерилом: «Мы не ищем никого, кроме людей. Не нужно нам других миров. Нам нужно зеркало. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Хватит с нас одного этого, и он нас угнетает. Мы хотим найти собственный, идеализированный образ, это должны быть миры с цивилизацией более совершенной, чем наша. В других мы пытаемся найти отражение нашего примитивного прошлого». (С. Лем, «Солярис»).
И вообще, не стоит мнить себя пупом вселенной. Как учил юного падавана мудрый джедай, всегда найдётся рыба покрупнее. Так и вышло. Когда люди наконец-то обнаружили нечто удивительное и живое – разумный Океан, покрывший целую планету, – то просто не знали, что с ним делать. По сути, высоколобые земляне даже не поняли, что и кто это вообще такое. Но с похвальным упорством взялись ставить опыты. Облучали, бомбили... Ну разве что по примеру Ксеркса не секли море плетьми.
Надо думать, что у всякого терпения наступает конец, и если долго ломиться в запертые ворота, кто-нибудь непременно ответит. Океан отреагировал совсем не так, как ожидали люди, и обитатели научно-исследовательской станции сами оказались в шкурках подопытных крыс. Впрочем, я сейчас же могу накидать десяток предположений относительно того, что и как произошло, ибо, повторюсь, «Солярис» – не просто открытая книга (пардон за каламбур), а целый букет версий и предположений. «Мы просто расхаживаем по библиотеке, заполненной книгами на непонятном языке, и глазеем на цветные корешки... Вот и все!» (С. Лем, «Солярис»).
Пересказывать сюжет нет смысла, так как старожилы жанра в курсе, а молодёжь... бросит роман на десятой странице. Научная фантастика была в почёте в коммунистическом обществе, которое всерьёз верило в светлое будущее и собственные возможности. Нынче в моде больше попаданцы да феи на единорогах. Вероятно, именно поэтому Станислава Лема в Советском Союзе издавали гигантскими тиражами, даже несмотря на то, что сам писатель нещадно критиковал страну наших отцов. Впрочем, кого он только не осуждал.
Главным же объектом претензий и издёвок в творчестве поляка всегда оставался весь род человеческий: «Мы банальны, мы трава вселенной – и гордимся своей банальностью». (С. Лем, «Солярис»). Словно в отместку за людское самомнение фантаст поставил своих персонажей в такие условия, что все черти в аду поперхнулись, а дьявол восхищённо присвистнул.
Героев, на первый взгляд, наперечёт: Кельвин, Снаут, Сарториус, мёртвый Гибарян... Живой Океан с многочисленными отростками-отпрысками. Однако камерность повествования обманчива, вдумчивому читателю открывается целая эпоха исследования невероятной планеты, освещаемой сразу двумя солнцами. Эпоха со своими гениями, неудачниками и неизбежными жертвами на алтаре науки. Да, многое осталось за скобками, и лично мне не хватило экономической и политической составляющих мира будущего, но...творец, безусловно, знал, что делал. Сам Лем считал «Солярис» весьма удачным романом и вместе с читателем не предполагал, чем кончится дело. Да что там, по признанию автора, когда он брался за перо, то даже не знал о разумном Океане. И у читателя появилась уникальная возможность исследовать чужую планету вместе с автором и теряться в догадках... Но «как вы можете понять океан, если не в состоянии понять друг друга?» (С. Лем, «Солярис»).
«Симметриады» и «ассиметриады», «мимоиды», «долгуны»... Феномены Соляриса удивительны и разнообразны, но каждое новое открытие будет оплачено жизнями. Даже если Океан и не желает людям зла, пытливый человеческий разум всегда найдёт способ подсунуть голову под топор неопознанного. Зато последователи будут умнее и обойдут окровавленные грабельки по широкой дуге. Вот уж и впрямь «время жестоких чудес».
Не хочу использовать осточертевшие штампы вроде «невозможно переоценить роль, которую оказал «Солярис»... Но последователей и подражателей у Лема и впрямь предостаточно. А ещё больше – отсылок, как, например, в том же «Интерстелларе»...
Разумеется, столь культовое произведение не могло остаться и без полноценных экранизаций. Ну как экранизаций... Скорее уж фильмов «по мотивам» (помните про пятна Роршаха?)
На ум сразу приходит одноимённый с романом фильм 1972 года, снятый легендарным советским режиссёром Андреем Тарковским. Знаю, что при упоминании этого имени положено закатывать глаза, причмокивать и восхищаться, выдавая себя за глубокого знатока кино (или знатока глубокого кино?), но воздержусь. Хотя бы по той причине, что Тарковский (по обыкновению, как в том же «Сталкере») снял собственный «Солярис», не имеющий кроме декораций и имён никакого отношения к оригиналу. Но ответ отечественного мэтра Стэнли Кубрику – тема отдельного материала.
Ещё один «Солярис» попытался снять Стивен Содерберг, и в 2002 году его творение увидел мир. Даже Джордж Клуни на главной роли не спас положение. Общественность увидела, как доктор Сарториус стал чернокожей женщиной и ужаснулась. Станислав Лем, который и от работы Тарковского был не в особом восторге, высказался о Содерберге прямо: «Я не предполагал, что этот болван, извините, режиссёр, выкроит из этого какую-то любовь, это меня раздражает. Любовь в космосе интересует меня в наименьшей степени. Ради бога, это был только фон».
Антон АГЕЕВ.
#книгочей
#фантастика
#лучшие книги
#солярис
#экранизации
#станислав лем
#андрей тарковский
#инопланетяне
#освоение космоса
#другие планеты
