В свете происходящих событий, некоторые бегут из Израиля на яхтах. Удивительно, но у меня в жизни тоже был такой побег - через Средиземное море из Израиля в Турцию. Но причиной была любовь, ее трагическая сторона. Я долго не могла спокойно вспоминать этот момент. А потом села и написала повесть - "Любовь под парусом".
Из-за личных событий Израиль мне запомнился обрывками: шикарные апартаменты с комнатой с бронированной дверью - бомбоубежищем. Из окна видны мачты яхт в марине Герцлии - любимом месте променада местных семей с кучей детишек. Узенькие улицы Иерусалима, пахнущие фалафелью и историей. Девушка-военнослужащая, одетая в жару в длинную форму с бронежилетом. Мне тогда в шортах и майке было жарко, не хотела я быть на ее месте. Арабская кафешка с очень вкусной едой. Какой-то русскоговорящий прохожий, предлагавший познакомиться и остаться в Герцлии. Израиль меня не прельстил. Столько проверок на въезде было, словно я преступница. Хорошо, хоть выпустили спокойно.
В утренних холодных лучах солнца было столько чистоты и свежести, что Лика немного взбодрилась. Скорее в марину! Пока Егор не проснулся! И пока Доган не отчалил в свою любимую Турцию без нее! А ведь он собирался стартовать на рассвете…
Казалось, капитан совсем не удивился, увидев на утренней заре Лику, бредущую по пирсу с рюкзаком. Раздуваемые ветром волосы так и норовили закрыть ее лицо, наполовину спрятанное под желтым платком. Белая курточка и красные джинсы – экзотическая рыбка сама плыла в его аквариум.
Покривившись от боли в ребрах, девушка передала вещи Догану, а потом зашла на яхту сама. Тюльпаны все также стояли в мойке, как будто ей никто и не пользовался.
- Чаю хочешь? У меня прекрасный ромашковый чай! – Доган протянул слегка дрожащей Лике чашку и заглянул ей в лицо. То, что он увидел, ему не понравилось.
- Это хорошо, что ты ушла от Егора. Сейчас мы отчалим, и ты успокоишься. Ложись, поспи, вот твой спальник.
Слезы закапали у Лики из глаз. Капитан такой добрый! А Егор? Этот идиот не ценит ни ее, ни их отношения. Но тут она вспомнила, что деньги за апартаменты остались у нее. Егор проснется и не сможет расплатиться. Насколько ужасен не был бы его поступок, но бросить его так и остаться должной она не хотела.
- Мне надо передать ему деньги, - объяснила Лика.
- Попроси Аве, он сейчас придет меня провожать, - улыбнулся Доган.
Как засиял израильский капитан, когда узнал, что Лика сбежала к Догану! Только что руки от удовольствия не потирал. Деньги он, конечно, взял и обещал передать бывшему жениху.
Солнце освещало ровные ряды яхт, частоколом мачт огораживающих путь в беспокойное море. «Бузун» и еще несколько турецких яхт отчалили из Герцлии и двинулись оформлять отход в Тель-Авив.
Оформление прошло как во сне. Лика смотрела вокруг сквозь пелену подкатывающих слез. Доган забрал у нее паспорт и все сделал сам, а потом отвел Лику и ребят из других экипажей в кафешку.
Во время завтрака у Лики зазвонил телефон. Еще не до конца протрезвевший Егор не понимал, куда она исчезла. Больше всего ее потрясло, что он говорил с ней как обычно и явно ничего не помнил. Отворачиваясь от остальных, чтобы не были видны слезы, Лика прошептала, что она идет на яхте в Турцию, деньги за апартаменты ему передаст Аве, и он сможет спокойно лететь в Москву. Отключив телефон, Лика еще долго терла глаза и сморкалась.
Вдвоем на яхте было непривычно. Все время вспоминались веселые моменты из гонки в Израиль, отчего становилось тоскливо. Она нашла заколку, забытую Катей и подумала, что в Москве надо будет обязательно встретиться...
Из книги "Любовь под парусом"
P.S. Некоторые мои знакомые уехали в Израиль потому что там спокойнее. Мне это еще 1,5 года назад было удивительно - бомбоубежища в каждой квартире, наверное, не зря строят. Дай Бог, у них все будет нормально.
