- Короче, я ничего не понимаю! – Зинка осторожно приблизилась к домовому, который наблюдал за ней из-под густых бровей, и протянула руку, чтобы ущипнуть его. – Он что, настоящий?
- Эй, ты чего?! – Евпатий Гурьевич спрыгнул с табурета. – Уймите свою припадочную, бабоньки!
Зина совершенно не обиделась на его слова, она внимательно разглядывала бороду домового, в которой копошился черный паучок.
- Погодите, я что-то не пойму… Это Илья Петрович рубаху украл? – Марьяна растеряно хлопнула глазами. – Но зачем?
- Да как же зачем? – удивился Евпатий Гурьевич. – Чтобы воспользоваться вратами! Вот нырнет в Навь колдунишка, вытащит оттуда вещицу какую-нить и все! Начнет крутить-мутить…
- А какую вещь оттуда можно вытащить? И что такое Навь? – я с интересом наблюдала, как домовой снова забирается на табурет, опасливо косясь на Зину.
- Здрасти-и-и-и… - возмущенно протянул Евпатий Гурьевич. – Дожили! Не знать, что такое Навь!
- Так объясните нам, - попросила я. – Пожалуйста.
- Мне бы молочка хлебнуть, - тяжело вздохнул домовой. – В горле пересохло.
- Может, спустимся вниз? – предложила Марьяша. – У нас ведь и пироги имеются.
- Я спущусь, - закивал он. – А пироги с чем? А варенье есть?
- Сгущенка есть и варенье, - ответила Марьяна, направляясь к чердачному лазу. – Пойдет?
- Она сладкая? – деловито поинтересовался Евпатий Гурьевич. – Аки мед?
- Аки мед, - подтвердила я и он улыбнулся.
- Хорошо же…
Вскоре вся наша довольно странная компания сидела за столом на кухне. Мы с изумлением наблюдали, как домовой поглощает пироги, запивает их чаем, потом вливает в себя сгущенку и варенье.
- И куда оно ему лезет? – прошептала Зинка. – Будто в пропасть!
- А то в тебя не лезет! – обиделся Евпатий Гурьевич. – Сами-то круглые, будто бабы снежные.
- Э-э-э! Скромнее! – Зинка нахмурилась. – Нечего нас объемами попрекать!
- Дык, я не попрекаю, - миролюбиво протянул домовой. – Говорю, красивые дюже. Гладкие. Оно ж на такую бабу смотреть приятно.
- Ладно, прогиб защитан, - проворчала Зина. – Так что такое Навь?
- Есть три мира. Верхний мир, где живут боги – Правь. Средний мир, где живут люди – Явь. Нижний мир – Навь, - он жадным взглядом окинул стол. – Может еще пирожок, где завалялся?
Марьяна поставила перед ним блюдо с оставшимися пирогами, и домой радостно потер руки.
- Оно ведь сначала как устроено было? – домовой засунул пирожок в рот и забубнил с полным ртом. - Навь была едина. Но в незапамятные времена произошла страшная битва, и воинству Чернобога удалось сорвать печать, охранявшую Знания Высших Светлых Миров. После этого разделилась Навь на две части – Славь и Темную Навь. В Слави, как и в Прави поселился Свет. А в другой половине осталась Тьма. И вот что… Через Явь, где мы сейчас с вами находимся, да пирогами обжираемся, проходит граница между Славью и Навью. Темные через врата сюда таскаться могут, чтобы на светлую сторону перебраться.
- Ничего себе… - прошептала я, стараясь осознать все, что он говорил. – А что за вещи могут оттуда украсть?
- Да что хошь! – Евпатий Гурьевич задумчиво прикрыл правый глаз, глядя левым в потолок. - Волшебное помело и клюка: где махнет помело, там во вражеской рати улица, что ни захватит клюка, то и в плен волочет! А еще топор «тяп-ляп» с двух ударов строит волшебный корабль, который плавает под водой, ходит по воде и посуху, даже летает в небесах!
Клубочек ниток, который укажет путь сквозь дремучий лес прямо к цели! Много чего, клюковки! Ох, много!
- Сказки бабушки Арины, - проворчала Зинка. – И что же нам теперь, рубаху у колдуна-пасечника отобрать и Мороку вернуть?
- Уж как вернуть не знаю, но в ельник отнесть надобно, - домовой указал на часы. – До вечера управитесь? Иначе все, секир башка.
* * *
- Ах, ты ж гад проклятый! – водяной Лукьян Степанович бил пестиком от ступки, прикрывающего голову колдуна. – Позарился! Позарился паскудник!
- Бей его, Лукьяша, бей, чтобы неповадно было! – громко приговаривала Агапа Корниловна, щипая бедного пасечника длинными пальцами. – Ишь, ты! Подставил нас всех!
- Поддался я искушению! Виноват! Каю-ю-сь! – визжал колдун, уворачиваясь от щипков кикиморы. – Верну рубаху! Верну-у-у сегодня же!
- Вернет он… - устало произнес Лукьян Степанович. – Уже на нас, на потусторонних жителях пятно темное по твоей милости! Еще и эту дуру с собой потащил!
- Сам дурак! – визгливо огрызнулась с печи худая да проворная бабёнка. Ее маленький, острый нос потянулся вверх. – Фу, рыбой воняет!
- Заткнись, злыдня! – рявкнул на нее водяной. – Иначе чертополохом накормлю и в бочку!
- Не простит Морок, что рубаху его взяли, ой не простит! – запричитала Агапа Корниловна. – Изничтожит!
- Так пусть его и развеет, - водяной ткнул пальцем в колдуна. – Туда ему и дорога!
- Вот-вот! – поддержала его Яга, молчавшая все это время. – Пошли отсюда. Ежели Морок спросит, все ему и расскажем. Мол, вот этот хрыч виноват, а мы не знамо ничего!
- Не пожалеет он вас тоже! – всхлипнул пасечник. – Узнает, что нечисть рубаху украла, всех уничтожит!
- Ах, ты сучок сухой! – водяной замахнулся на него колотушкой. – Зараза!
- А я ведь рубаху не сразу домой понес! – быстро заговорил колдун. – Сначала я ее Марьянке в дровник подкинул! Чтобы ночью спокойно унесть! А она со своими подругами нашла рубаху, домой потащила! Мы со злыдней еле вернули вещицу-то! Но дух морочий у Марьяшки остался! Собьет с толку Морока!
- Да ты что, девок подставить хочешь? – ахнула Яга.
- Тут уж выбирать придется! Либо нас развеет Морок, либо их! – пасечник отскочил от водяного. – Решайте!
* * *
Когда раздался грохот в калитку, мы испуганно подскочили.
- Да чево вы, заполошные? – ехидненько улыбнулся домовой. – Неужто подумали, что Морок в калитку тарабанить станет? Ах-ха-ха!
- Очень смешно! – огрызнулась Зинка. – Пойдем девочки, посмотрим, кого там принесло!
Мы вышли на улицу и Марьяша удивлено протянула:
- Агапа Корниловна? А этой чего надо?
- Домовой сказал, что она кикимора, - прошептала я, глядя, как длинноносая крутится у забора. – Давай узнаем, зачем она пришла.
Марьяна открыла калитку и, стараясь говорить спокойно, спросила:
- Что случилось, Агапа Корниловна?
- А здороваться вас не учили? – недовольно произнесла она, буравя нас колючими глазками.
- Здравствуйте. Так что вас привело ко мне? – терпеливо повторила Марьяша.
- Обронили вы, - она вдруг ткнула ей в руки какой-то газетный сверток. – Возвращаю!
Пока Марьяна растерянно смотрела на нее, я заметила в дыре знакомую ткань старой сумки.
- Не бери!
Я вырвала у подруги сверток и сунула его Агапе.
- Ничего мы не теряли! До свидания!
- Теряли! – она не собиралась сдаваться. – Забирайте!
- Щас! – я затащила Марьяну во двор и закрыла калитку. – Уходите!
И тут нам под ноги упал сверток, а потом послышался топот убегающих ног. Нормально?!