Канун Нового 1919 года праздновали особенно широко и с размахом – все потому, что это были последние деньки, когда пить алкоголь можно было законно. Производство и продажа спиртных напитков были запрещены в Соединенных Штатах с 17 января 1920 года.
И пока одни мечтали о том, что запрет на алкоголь изменит общество и его моральные устои, другие нашли в этом способ обогатиться. Известно, что к 1930 году контрабандный алкоголь стал многомиллиардной индустрией, которая привлекала не только обычных преступников.
Женщины не у дел?
Женщину в качестве контрабандистки было представить очень сложно. Но такие были, и не мало. На каждого мужчину-контрабандиста приходилось пять женщин. Причем, были более успешны в этом деле, нежели их “сильные конкуренты”. Ведь они могли скрывать и перевозить алкоголь под своей одеждой и также пользовались тем, что мужчины-полицейские не имели право их обыскивать.
Невозможно рассказать о всех тех женщинах, которые рискнули пойти в подполье контрабанды алкоголя, но есть такие, чьи истории точно стоит рассказать.
Мэри Даулинг
После смерти мужа-бизнесмена Мэри Даулинг возглавила его компанию Waterfill and Frazier Distilling Company, одного из крупнейших и знаковых производителей бурбона в Америке. Это была неслыханная позиция для женщин, но она была готова принять вызов . Даулинг успешно управляла винокуренным заводом на протяжении десятилетий, пока Сухой закон не нанес ей ущерб.
Даулинг знала, что ей нужно действовать быстро, чтобы защитить дело своей жизни, и попыталась найти лазейку. Хотя многие считают, что 18-я поправка запретила весь алкоголь, медицинский спирт был разрешен. Неудивительно, что количество рецептов на алкоголь для лечения самых разных заболеваний, от астмы до диабета, резко возросло по всей Америке. Заявка Даулинг на получение лицензии на производство медицинского виски была отклонена, и у нее не осталось другого выбора, кроме как закрыть свои винокурни.
Но она не собиралась выбрасывать 3500 галлонов бурбона премиум-класса на своем складе. Вместо этого она продала как можно больше бутлегерам, сомнительным врачам и многочисленным тайным клиентам. То, что осталось, она хранила под половицами и в подвале своего дома, где и оставался ее тайник, пока паре бутлегеров, ставших информаторами, не удалось убедить Даулинга продать им бурбон . Агенты Сухих обвинили Даулинг и ее взрослых детей в нарушении сухого закона. Они перевернули ее дом и конфисковали около 500 ящиков виски на общую сумму 50 000 долларов.
В течение нескольких лет Даулинг утверждала , что ее семья не нарушала законов, поскольку выпивка предназначалась для личного потребления, а не для продажи. Она настаивала на снятии обвинений и требовала вернуть ей виски. Но это было бесполезно. Семья была признана виновной; Даулинг и ее дочери были оштрафованы на крупную сумму, а двое ее сыновей приговорены к одному году тюремного заключения.
Несмотря на все это, Даулинг продолжала пытаться сохранить свой бизнес и перехитрить закон . Она перевезла всю свою винокурню по частям в Хуарес , Мексика, с помощью Джо и Гарри Бимов (из империи виски Beam), чтобы обойти американские законы о сухом законе. Даулинг и ее сыновья переименовались в Dowling Mexican Distillery и продолжили производство виски к югу от границы.
Семья Даулингов успешно расширила свои продажи, охватив Центральную и Южную Америку, и продолжала получать прибыль от туристов и бутлегеров, пересекающих Рио-Гранде из США. Их бурбон был настолько популярен, что многие легальные производители медицинских спиртных напитков изо всех сил пытались конкурировать. Хотя Даулинг умерла в 1930 году (до окончания сухого закона), ее дети сохранили семейный бизнес и в конечном итоге вернули производство в США.
Гертруда "Клео" Литго
Гертруда получила прозвище "Клео" в честь легендарной Клеопатры, потому что была высокой, стильной и умной. Ее отличительной чертой была страстная любовь к сигаретам – она курила, как паровоз, а еще обожала петь. Литго имела много поклонников, но никогда не стремилась к замужеству. "Я стою на своих ногах, и мне не стыдно. Я своя хозяйка, и никогда не возьму мужа, чтобы он мной командовал", – заявляла она.
Сначала она работала стенографисткой, но вскоре перешла на работу к поставщику виски. Когда вступил в силу “сухой закон”, она не растерялась – переехала на Багамские острова, чтобы организовать импорт спиртных напитков для незаконной продажи.
С 1920 по 1925 год она заработала миллионы, доставляя алкоголь в портовые города, такие как Нью-Йорк. Литго была арестована и представлена перед судом в Новом Орлеане вскоре после того, как она ее судно с контрабандой потерпело кораблекрушение. Хотя ей удалось избежать тюрьмы, она верила, что на нее наложено проклятие и боялась за свою жизнь. Внезапно в 1925 году, на пике своего успеха, она окончательно бросила контрабанду алкоголя. Остаток своей жизни она провела, переезжая из отеля в отель.
Мэри Луиза Сесилия "Техас" Гуинан
Мэри Луиза Сесилия Гуинан обожала быть в центре внимания. Она вышла замуж в молодом возрасте и переехала из Техаса в Чикаго со своим мужем-карикатуристом. Но Гуинан поняла, что ненавидит жизнь домохозяйки. Она хотела быть артисткой, поэтому в 1906 году она покинула своего мужа и отправилась в Нью-Йорк, чтобы начать карьеру на сцене.
Борясь за выживание в городе, она наконец попала в водевильный театр, выступая в образе буйной гангстерши по имени "Техас" Гуинан. Ее нестандартный образ и выразительный вид привлекли внимание, и она стала звездой немых фильмов. Но когда наступили 1920-е годы, артистке было уже за тридцать, и возраст начал влиять на ее карьеру.
Но и в этой ситуации она нашла выход – эта энергичная особа снова стала популярной, но уже как учредительница мероприятий в растущих "тайных" барах Нью-Йорка, где продавался контрабандный алкоголь. Ее нанял известный контрабандист Ларри Фэй, который открыл ночной клуб "Эль Фэй", чтобы разогреть толпу и заставить ее задержаться дольше и купить больше алкоголя. Позже Гуинан решила действовать самостоятельно и открыла несколько баров по всему городу, заработав себе прозвище "Королева ночных клубов".
Гуинан стала известной тем, что забавляла пьяную толпу шутками, дразнилками, смешными сценками и песнями. Ее бары посещали знаменитости, такие как Бейб Рут и Чарли Чаплин. Ходили слухи, что она часто принимала бывшего короля Эдуарда VIII, который, по слухам, однажды притворился кухонным персоналом во время облавы полиции.
По мере того как эра подходила к концу, Гуинан попыталась вернуться к своим корням сценической карьеры на короткий срок, но внезапно умерла в 1933 году в Ванкувере, Канада. На ее похоронах, которые прошли в ее любимом Нью-Йорке, собралось тысячи человек.
Беша "Бесси" Старкман-Перри
Беша "Бесси" Старкман вела довольно обыденную жизнь – по крайней мере изначально. Швея, превратившаяся в домохозяйку, воспитывала двух маленьких дочерей в плотно населенном и печально известном трущобном районе Сент-Джонс-Уорд в Торонто. Старкман была очень предприимчива – она сдавала комнаты в аренду, чтобы поддержать мужа, работавшего водителем, но стремилась к чему-то большему в жизни и мечтала изменить свое положение навсегда.
Когда мужчина по имени Рокко Перри решил снять комнату в ее доме, его улыбка и амбициозные планы покорили ее. Оба отправились в соседний городок у американской границы, чтобы начать новую жизнь. Там они решили создать контрабандную империю, которая могла бы составить конкуренцию таким фигурам, как Аль Капоне.
Их начальное дело было скромным. Старкман содержала бордель, Перри поставлял небольшие партии незаконного алкоголя клиентам, и они оба участвовали в ставках на скачках. Со временем их бизнес расцвел, и они зарабатывали более 1 миллиона долларов в год – что по сегодняшним меркам равнозначно более чем 13 миллионам долларов.
Полиция неоднократно проверяла их на нарушение нескольких законов, включая Закон о трезвости Канады (эквивалент “сухого закона” в США), но пара хитроумно продолжала свою преступную деятельность. Перри использовал свое обаяние и дипломатию для установления связей с поставщиками алкоголя и клиентами по обе стороны границы, а Старкман выступала в роли бухгалтера и стратега своего предприятия. За закрытыми дверями она была мозгами группы, и Перри полагался на нее. Однако в СМИ и в суде она представила себя как невиновную жену.
Ее жизнь оборвало убийство. Судя по тому, что при ней остались все ее украшения, ограблением это быть не могло. В день ее похорон в Гамильтоне, Онтарио, тысячи поклонников пришли проводить прощание с одной из самых продуктивных женщин-контрабандистов времен Сухого закона.
