Начало
14. Она уже была там в воскресенье с Филом, но, тем не менее, заблудилась среди одинаково безликих серых домов. Ни деревья, ни палисадники, ни лужайки не оттеняли безрадостный пейзаж. Над городом нависала низкая рыхлая туча. То ли из-за этого ожидания дождя, то ли от близости завода, дышать было тяжело. Плотный воздух с трудом протискивался в легкие. Алеся задумалась, что раньше не обращала внимания на погоду в этом мире, но ни разу луч солнца не позолотил эти тусклые безликие улицы. Погода пятый день оставалась примерно одинаковая. Достаточно теплая, люди не мерзли в своих полотняных одежках, но не настолько, чтобы хотелось дольше необходимого оставаться на улице. Она свернула в переулок и пошла, безуспешно пытаясь разглядеть невзрачную вывеску аптеки. Аптеки здесь не было.
Зато в конце улицы, в просвете домов Алеся увидела такое, от чего у нее сбилось дыхание. Ускорив шаг, она подошла ближе - точно, зрение ее не обманывало. Колючая проволока. Ограждение из нескольких рядов колючей проволоки опоясывало город. Во всяком случае, оно уходило в обе стороны, насколько хватало глаз. Что было за ним, оставалось непонятным, там словно колыхалось марево или туман. Хорошенькое же у них Справедливое Общество, строителей которого надо держать за таким забором. Алеся, образованная девочка, поискала глазами вышки с автоматчиками. Их не хватало для полноты картины, той, которую она видела в книжках про войну и концлагеря. Хотя, о чем это она, людей здесь держат с помощью передатчиков, то ли волны какие, то ли психотропное излучение, девушка не понимала. Но к ограждению подошла и даже протянула руку, в жизни она никогда не видела колючей проволоки. Проволока не была ржавой, как можно было бы ожидать от уличного ограждения, она поблескивала металлом, словно только что сошла со станка. Каково же было ее изумление, когда рука прошла сквозь железо, не встретив преграды. Алеся попробовала еще раз. С тем же результатом. Тогда она просто шагнула вперед. Шаг, второй, третий. Беспрепятственно пройдя сквозь иллюзию колючей проволоки, девушка попала в полосу тумана. Но не почувствовала обычной сырости.
Через пару метров туман рассеялся, и Алеся увидела себя стоящей на обычном лугу. Высокая трава колыхалась под ветерком, ласкающим щеки. Голубые, белые, желтые цветы и кремовые метелки разбавляли зелень. Солнце припекало, по небу плыли только несколько легких облачков. На горизонте, по краю луга темной полосой вставал лес, правее виднелись какие-то строения. Все это было так неожиданно, что Алеся разрыдалась. Словно лопнула в груди натянутая струна, и наступило облегчение. Она упала на колени, схватила охапкой стебли и прижала к своему лицу. Трава, цветы были такими родными, много раз виденными: ромашки, васильки, лютики, шалфей. По пальцу поползла божья коровка. Алеся не стала ее сдувать, а заворожено следила за насекомым. В этот момент ей казалось, что она вырвалась, вернулась в свой мир. Но обернувшись, девушка увидела за спиной сплошную колышущуюся стену тумана. Ей стало жутко. Куда идти? Вперед? Неизвестно, что ее ждет впереди. Назад? Там ее приняли как свою. Дали какой-никакой кров и хлеб. Там Фил. Мама. Пока нет Аськи, она не может их бросить. Посидев минут пятнадцать на траве, наслаждаясь солнцем, девушка со вздохом поднялась и шагнула в туман. Ограждение пропустило ее так же легко, как и выпустило. Видимо, только для людей, на психику которых шло воздействие черным прибором, это было непреодолимым препятствием.
15. Вернувшись к основной дороге, Алеся на этот раз отгадала направление и нашла дом, в котором располагалась аптека. За окошечком сидела другая провизор, не та, что в воскресенье. Алеся подошла поближе и узнала в аптекарше Милку. Местная Милка с очень недовольным лицом и брезгливо поджатыми губами, на просьбу подсказать лекарство от пролежней, принялась склочно объяснять, что такого лекарства нет, и вообще общество не может всех больных бесконечно тянуть на себе. Тут Алеся вспомнила, что утром дала матери последний порошок. Это было странно, ведь в воскресенье им должны были выдать недельную норму. Она предельно вежливо попросила аптекаршу выдать необходимые лекарства. Выяснилось, что надо знать личный код больной, тот самый, нашитый на рабочих комбинезонах. Но номера мамы Алеся не знала. Милка спросила номер дома и комнаты, где проживает больная, потом, ругаясь, полезла в толстенные книги, проверять назначения. Поискав какое-то время, провизор чуть ли не с торжеством объявила, что снабжение лекарствами данной больной окончилось. Справедливое Общество заботится о своих больных, бесплатно выдает им лекарство, кормит. Но только шесть лет, делать это постоянно общество не может. С сегодняшнего дня данная больная больше не находится на балансе города. Ей перестают выдавать лекарство, одежду и питание. Похоже, это известие улучшило настроение девушки, сидящей за окошком. Но, оно совершенно убило Алесю, у нее перехватило дыхание и, чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за окошко руками, что вызвало гневный вопль с той стороны, приведший девушку в чувство. Не смотря на то, что в этом мире Алеся была только пятый день, она понимала, что спорить бесполезно, да и не с кем. Милка - только бездушный исполнитель чьих-то приказов.
Пошатываясь, Алеся вышла из аптеки. Ей срочно нужен был Фил.
Но выйдя из подъезда, девушка ощутила такую безмерную усталость, что сначала прислонилась к стене, а потом сползла по ней на землю. И так и осталась сидеть, вытянув ноги и уронив голову на грудь, на серой пыли, покрывавшей здесь повсеместно землю. Отказ в лекарствах стал последней каплей ежедневного стресса. Куда идти, у кого просить помощи? Здесь не было начальников, все сами знали, "Что" надо делать. Но никто не задавался вопросом "Зачем?"
Справедливое Общество Зомби. Алеся словно впала в забытье. В голове не было мыслей, там только ворочалась боль. Такой беспомощной девушка никогда себя не ощущала. Непонятно, сколько она так просидела, пока не стала спиной ощущать колючую и шероховатую стенку дома, уже впившуюся в кожу множеством мелких камушков. Рука соскользнула на землю и машинально пальцы начали перебирать теплую мелкую пыль. В мозгу всплыли воспоминания детства, как она сидит рядом с домом прадеда и играет теплой пылью на дороге. Ей весело, тонкая пыль просыпается сквозь пальцы без остатка. Но тут с крыльца сбегает встревоженная бабушка и уводит малышку. Воспоминание вернуло ее к жизни. Не дождутся! Она не собирается строить им какое-то Вымороченное Общество до тех пор, пока не выработается и ее выбросят, как тряпку. Она найдет выход!
В этот момент в конце проулка показались два человека, поливающие из каких-то труб пространство между домами. Алеся догадалась, что так, пока все на заводе, они убивают все зачатки растительности на этих серых улицах. Чем-то вроде пестицидов. Сидеть сразу стало неуютно. Весь если весь город регулярно опрыскивают ядом, понятно, почему многие тут покрыты красной, неприятной сыпью, а некоторые надрывно кашляют. Поднимаясь, она оперлась рукой о землю, и опять ощутила тепло. А ведь земля-то живая! Совсем недалеко отсюда, она зеленая, в цветах, и плодоносит. Словно став в этот момент одним целым с ней, Алеся поняла, как больно, когда тебя убивают изо дня в день, нанося незаживающие раны.
16. Девушка быстро пошла к дому. Редкие встречные, узнав ее, отводили глаза. Некоторые отворачивались, не кивнув. Алеся ощутила все усиливающуюся тревогу. К подъезду она почти подбежала. Дверь в мамину квартиру была открыта, на кровати никого не было. Даже белья. Почему-то девушка сразу поняла, что мать увезли. Они посчитали, что жить той хватит, забрали и увезли, как здесь говорят, " в санаторий". Хотя умом Алеся понимала, что эта женщина - не ее мать, девушку охватило горе. Помимо того, что здесь это был единственный родной человек, в голове не укладывалось, как кто-то может решать, сколько кому жить.
Когда в комнату заглянула тетя Валя, девушка сидела, раскачиваясь, на пустой кровати, и тихонько выла. Женщина все сразу поняла, довела Алесю до ванной, раздела, усадила под чуть теплый душ. И гладила по волосам, пока девушка не успокоилась. Они ничего не обсуждали, все и так было ясно. Тетя Валя тоже потеряла самого близкого человека, подругу, дружба с которой тянулась с раннего детства. Сейчас и она чувствовала себя осиротевшей, и только необходимость поддержать оставшуюся дочку подруги помогала ей перенести случившееся.
Тетя Валя принесла из шкафа чистое платье и одела Алесю. В голове сразу заиграла музыка, забили барабаны. Стало спокойно. Собственные мысли отошли куда-то на задний план, и Алеся неожиданно ощутила подъем и счастье единения со всеми. Это настолько не вязалось со случившимся, что Алеся очнулась. Конечно, на ней было чистое платье, то, где она не зашила прибор контроля. И теперь эта черная тварь присосалась к ее руке и диктовала ей, как жить и что думать. Алеся несвязно поблагодарила тетю Валю, схватила с пола запыленный комбез и ринулась в свою квартирку, переодеваться. К влажной коже присоска прилипла так сильно, что Алесе пришлось до крови закусить губу, чтобы не дать прибору взять власть над ее мыслями. Снова влезая в безопасный комбинезон, Алеся уже знала, что делать.
Скорее в мамину комнату. Пока ее тоже не зачистили, как саму маму. Там уже были какие-то люди, выносившие мебель, квартира освобождалась для следующего поколения Строителей Справедливого Общества. Девушка подбежала к стене, фотографии еще были тут: бабушка, папа, мама. Когда Аська вернется в свой мир, у нее должно остаться хоть что-то на память о семье. Алеся огляделась, на подоконнике стоял кусочек необычного камня, поблескивая гранями. Она поняла, что это руда с той самой шахты, на которой погиб отец и покалечило мать. Не зная, может ли она что-то забирать из комнаты, она схватила грязное белье, которое сегодня сама бросила в угол, переодевая мать, наскоро завернула в него рамки с фотографиями и кусочек руды, и вышла из комнаты. У нее никто ничего не спросил. Выносит - значит разрешено, здесь никто ничего не делал по своей воле.
Дома она села на диван и принялась рассматривать блеклые снимки. Значит, где-то здесь есть какое-то фотоателье, девушка не придумала, как оно может называться в этом мире. Надо же, молодая мама на снимке куда больше похожа на Алесю, чем в их настоящем мире. В лице проглядывает даже что-то задорное. Видимо, к этому возрасту в ней не до конца убили врожденное жизнелюбие. Папа очень серьезен, а в их жизни он весельчак и балагур. А бабушка... Алеся поняла, что очень тоскует по бабушке. Ведь та всегда была дома, рядом, растила ее, холила и лелеяла. Хорошо, что Аське тоже досталась такая бабушка. Девушка поймала себя на мысли, что думает про Аську, как про сестру. А ведь скорее всего они один человек, просто воплощенный в двух параллельных мирах. Эх, а еще говорят: «параллельные не пересекаются»... Еще как пересекаются, Алеся теперь это точно знала.
Она принялась рассматривать кусочек руды. Интересно, что это за камень? Вроде черный, но с тонкими синими прожилками. А если посмотреть через него в окно, видно, что камень синий, просвечивается, вроде слюды. Вот такой волшебный камушек. Интересно, как мама его смогла привезти? Ведь ее саму доставили сюда в бессознательном состоянии. Видимо их с папой отпускали повидаться с дочкой, и тогда-то они и подарили им с бабулей этот камушек. Алеся прижала его к солнечному сплетению и вслух сказала: "Пусть это будет камушек на счастье!" Но куда все это богатство спрятать? Оставлять на виду страшно, на всякий случай девушка убрала вещи в шкаф.
Продолжение
Предыдущее