Пока гребец на галере считает, что грести — это его осознанный выбор, не требуется даже надзиратель.
В. Сундаков.
Как говорится, ничего не предвещало.
Алеся сидела с ногами на диване, забившись в угол, и настороженно следила за ходящим по комнате мужчиной. Он жестикулировал и вдохновенно, то повышая, то понижая голос, декламировал какие-то стихи, которые Алеся слышала первый раз в жизни. Даже рифма цепляла ухо какой-то неправильностью, часть слов девушка не понимала. В общем, мужчина вел себя так, словно он имел право здесь находиться. Минут пятнадцать назад он ворвался в квартиру, открыв дверь! Хотя девушка точно помнила, что на ночь запирала ее на ключ. Подлетел к дивану, махнул рукой полуспящей Алесе и принялся читать стихи, меряя шагами комнату. Сначала она испугалась, потом пыталась слушать, теперь просто ждала, чем все это закончится.
А начиналось все довольно банально. Алеся поругалась с подругами, с которыми снимала квартиру. Нет, сначала она поругалась с родителями.
Алеся была симпатичной, современной девушкой, знающей себе цену и очень следившей, чтобы и окружающие это знали. У родителей она была единственной доченькой, с которой всю жизнь сдували пылинки. Поэтому, когда она заявила, что будет жить отдельно, отец с матерью очень расстроились, но денег дали. И Алеся поселилась с подругой по институту Дашей и ее землячкой Милой в малогабаритной трешке в спальном районе. Так уж получилось.
Вскоре оказалось, что девчонки не хотят исполнять роль ее родителей. Квартиру не убирают, не готовят, продукты не закупают. Дома девушка никогда этим не занималась. Считалось, что ей достаточно просто учиться, ведь еще и дополнительные по английскому, музыкальная школа. Для хозяйственных дел в семье была бабушка. В их же девичьей коммуналке оказалось, что каждая сама за себя. Еще и наезжают. Алеся выдержала три месяца. Кончилось все скандалом с Милкой, которая настаивала, что Алеся должна, как и они, мыть кухню и даже туалет! Такой наглости ее мама и бабушка никогда себе не позволяли! "Корова" Дашка, а по-другому Алеся теперь её и не называла, только хлопала своими выпученными глазищами и молчала.
В тот же день девушка сорвала на улице объявление об аренде и позвонила хозяйке. Женщина оказалась серенькая, какая-то суетливая, незапоминающаяся. Быстро показав Алесе небольшую, заставленную старенькой мебелью квартирку, хозяйка взяла задаток и ушла. А новая квартирантка сразу же перетащила свои вещи и покинула надоевших подруг. Приехала поздно, разбирать сумки сил уже не было. Девушка почистила зубы, влезла в любимую плюшевую пижаму и завалилась спать. Диван тоже оказался потертым, продавленным, но достаточно просторным. Поворочавшись, она нашла удобную ямку и уснула. А утром такое...
Мужчина наконец замолчал и бросился к дивану. Девушка в испуге отпрянула. Но он всего лишь присел на краешек. Видимо, он все делал порывисто и импульсивно. По тому, как пришедший смотрел, Алеся поняла, что он ждет от нее какой-то реакции. Но, что она должна сказать, оставалось непонятным. Еще более ее удивляло, что он не видит, что она молодая красивая шатенка, а не хозяйка квартиры, которая была лет на 30 старше и на столько же килограммов тяжелее, не говоря уж о внешности. Хотя в его взгляде и сквозило некоторое удивление. Мужчина же, при ближайшем рассмотрении, оказавшийся довольно молодым, с немного не правильными, но приятными чертами лица, явно считал, что все в порядке, и вел себя так, словно они давно знакомы.
- Тебе совсем не понравилось? - в голосе слышалось неподдельное отчаяние. - Почему ты молчишь? По-моему, красивые фразы. Ты что-нибудь запомнила?
Через пару минут монолога Алеся окончательно убедилась, что парень разговаривает сам с собой. Он так горячо себе что-то доказывал, сам спрашивал и сам же отвечал, что она при всем желании не смогла бы изложить свое мнение. А как спросить, что он вообще здесь делает, девушка еще не придумала. Тут парень взглянул на часы, у ее деда были похожие, огромные, на кожаном потрепанном ремешке, охнул, порывисто вскочил и выбежал за дверь.
2. Алеся наконец-то смогла подняться и пройти в ванную, куда ей давно уже хотелось. Вчера, разгоряченная после ссоры с Милкой, она даже толком не рассмотрела новую квартиру. Ей буквально хотелось орать: "Не хочу здесь жить! Тут никто меня не понимает!" Причем в тот момент для нее "здесь" обозначало не их несчастную трешку в спальном районе, а весь этот мир, где ее никто не ценит и не понимает: ни родители, ни подруги, ни парень, ни преподы в институте. Никто! На глаза то и дело наворачивались злые слезы, надо было просто найти место, куда удастся свалить по-быстрому, чтобы не видеть этих стерв. В груди опять стал набухать ком. Она представила, как макает Милку в унитаз, который та заставляла ее мыть! Ее, да она в жизни туалеты не мыла. Найдется, кому убраться. Она отличница, за плечами музыкальная школа, выездной хор, учится в престижном институте, английский язык знает почти в совершенстве. И мыть унитаз!!! А Милка приехала из-под Кишинева, четвертый ребенок в семье, с детства на хозяйстве, сама рассказывала. Вот пусть и занимается привычным делом.
Размышляя, Алеся привычно цапнула зубную щетку. Но пальцы сомкнулись на пустоте. Еще раз, левее. Не привыкла еще к этой ванне. Левша, стаканчик с пастой и зубной щеткой она всегда ставила слева от крана. Но на этот раз их там не было. Алеся уже более осмысленно огляделась. Очень старенькая ванная комната. В таких она и не была никогда. Ванны нет, только какое-то подобие душа, стены поцарапаны, в подтеках. Как здесь мыться? Раковина еле держится на ржавых кронштейнах, со стены на нее смотрит мутное облупившееся зеркало. В углу какой-то дешевый, косо стоящий унитаз.
"Где были мои глаза вчера? Зачем я здесь поселилась?"- забилась истеричная мысль в голове. Ага, вот и стаканчик с пастой и зубной щеткой. Справа от зеркала прикручен намертво к стене. Но щетка старенькая, а Алеся недавно купила новую дорогую. И паста неизвестной ей фирмы, явно простенькая. Может этот парень подменил, но вроде он в ванную не заглядывал.
Чистить зубы расхотелось.
Очень захотелось домой. К маме с папой, и к бабушке. Алеся уже жалела, что встала тогда в позу и потребовала: " или вы покупаете мне машину, или я от вас уезжаю!" Они были не против машины, но на ту, которая устраивала дочку, у родителей денег не было. Учеба в университете Управления при Президенте РФ стоила дорого. На более дешевый институт Алеся была не согласна. Она была о себе слишком высокого мнения, чтобы учиться в обычном институте. Родители зарабатывали хорошо, но, как ей казалось, недостаточно. Пока дочка росла, ее запросы еще удавалось удовлетворять, но с возрастом расцвели такие амбиции, что доходов семьи на них явно не хватало.
Алеся любила отдыхать за границей, ездила в Лондон учить язык, путешествовала по Европе. Одеваться привыкла в дорогих магазинах. А теперь ей нужна была крутая машина, о чем она родителям и сказала.
Но в этой халупе жить невозможно. Девушка стала обходить квартиру, заново с интересом ее разглядывая. Обход завершился довольно скоро. Жилье состояло из маленькой прихожей, комнаты метров четырнадцати и ванной. Даже малюсенькой кухоньки здесь не было. Это особенно удивляло, как она могла вчера снять квартиру без кухни или хотя бы холодильника. Кстати, телевизора тоже нигде не было видно. Стены в комнате покрашены в какой-то невообразимо противный цвет. На полу странный скрипучий серо-фиолетовый линолеум. Шифоньер (слово само всплыло из памяти) - громоздкий неуклюжий шкаф. Видимо, видела где-то в кино. Дома у них стояли встроенные зеркальные шкафы с подсветкой.
На окнах висели занавески, спускающие, как жалюзи, такой конструкции девушка раньше не видела. Нигде не было видно электрочайника! Сколько себя помнила, воду они всегда кипятили в электрочайнике. Как по-другому греют воду, девушка не знала. Алеся с сомнением посмотрела на все это убранство и уже окончательно решила, что, пожалуй, она наигралась в самостоятельность. Бог с ним, с задатком, но жить она здесь не хочет. И не будет.
Это все Дашка! Она искала третью девушку, чтобы вместе снимать квартиру. И Герка. Если бы не он, зачем бы ей понадобилась эта самостоятельность. Пришлось разыграть обиду по поводу машины, иначе, родители бы ее не отпустили. Но с нее хватит. Тем более, что Герка... Но об этом потом.
Сейчас пора собирать вещи. Кстати, а где ее сотовый?
3. Вернувшись в комнату, Алеся не увидела своих сумок. Хотя точно помнила, что она их не разбирала. Заглянула в шифоньер: тяжелые деревянные створки жалобно заныли, натужно раскрываясь. В глубине на вешалках висело всего три вещи - два платья и комбинезон. Все из жуткого серого полотна, без каких-либо украшений. И только на правых рукавах ближе к плечу виднелись вшитые черные кружочки, видимо, из пластмассы. Только сейчас девушка обратила внимание на то, во что она одета: ночная рубашка из того же материала, но гораздо более ветхая, скорее всего пришедшее в негодность платье. Алесе стало страшно. Она совершенно ничего не понимала. Вчерашний вечер девушка помнила совершенно четко. Она притащила свои сумки, дверь открыла ключом, ужинать не стала, поела по дороге в Макдональдсе. Точно ничего крепче чая не пила. Умылась, натянула пижаму, постелила свое белье. Алеся резко развернулась к дивану. Вместо ее разноцветного комплекта с героями комиксов на постели лежали серые, жесткие даже на вид, тряпки.
Алеся в изнеможении опустилась на диван и заплакала. Она совершенно ничего не понимала. Где она? Кто сыграл с ней эту злую шутку? Сама Алеся пошутить любила, и желающих ей отомстить было предостаточно. Характер достался девушке неуживчивый, поэтому, сколько себя помнила, недругов у нее было гораздо больше, чем друзей.
Заскрипевшая входная дверь привлекла ее внимание. С дивана отлично просматривалась вся прихожая. В дверном проеме стояла женщина неопределенного возраста и вида. И быстро что-то тараторила. Не сразу Алеся поняла, что та ее ругает и куда-то зовет. На пришедшей было точно такое же платье, как в шкафу. Не дождавшись реакции, женщина вошла в комнату и потянула Алесю за рукав, но потом она наклонилась к лицу девушки и, всматриваясь в ее глаза, стала говорить более членораздельно.
- Аська, да что с тобой? Под выброс попала, что-ли? Ну, ничего, ничего, это пройдет. Что ж ты, детонька, так не осторожно-то. С измальства на заводе, понимать должна-то. Аккуратнее ходить надо, ну вот чего ты туда полезла-то, в тот цех-то? А как не полезешь-то, коль послали, - Алесе показалось, что женщина тоже говорит сама с собой.- Ну, ничего, ничего, пойдем с тетей Валей-то. Мать там тебя заждалась, зовет, зовет, а ты не идешь-то.
Аська? Уж Асей-то девушку никогда не называли. Друзья звали Алеська, бабушка - Лесенька, папа - Лисенок. Женщина явно ее с кем-то путала. Видимо, здесь действительно была похожая на нее девушка с именем Ася. Алеся открыла было рот, чтобы сказать об этом пришедшей, но женщина подтолкнула к дивану грубые сандалии, подала девушке руку и куда-то повела, не прекращая говорить. Алеся почему-то подчинилась, подумав, что, вероятно, действительно попала под какой-то выброс, правда на заводе она ни разу в жизни не была, и даже издали его не видела. Из Москвы все заводы вывели еще до ее рождения, а на курортах, куда девушка обычно ездила, заводов в пределах видимости не стояло. Девушка очень надеялась, что это недоразумение скоро разъяснится, и она сможет вернуться домой.
Они вышли из квартиры и свернули в соседнюю дверь. Мельком Алеся увидела в длинном коридоре ряды одинаковых дверей по обеим сторонам.
И оказались точно в такой же квартирке, но пахло здесь неприятно. Алесе не приходилось бывать в домах тяжело больных людей, иначе бы она узнала этот запах. На кровати лежала женщина и стонала. Несмотря на полумрак, из-за опущенных жалюзи, женщина показалась Алесе смутно знакомой.
Тетя Валя, видя состояние девушки, развила бурную деятельность: подняла жалюзи и приоткрыла окно, пустив в затхлую комнату струю свежего воздуха. Приговаривая: "Вот она, твоя доченька-то, а ты переживала, - она ловко подсунула под женщину судно, принесла воды и стала обтирать лицо больной. - Просто под выброс вчерась попала. С кем не бывает-то. Ничего, ничего, не страшно. Я ей все покажу, она и вспомнит-то. Через месяц будет как новенькая. А ты, Маська, давай сама-то тоже переворачивайся-то. Пролежни будут ведь". Женщина вытащила судно, ловко обмыла лежащую, тормоша ее. Прикрикнула Алесе: "Чо стоишь-то? Помогай давай, переодеть надо." Она стащила мокрую рубаху, и с помощью Алеси натянула чистую. Грязную же бросила в угол, где уже скопилась гора предыдущих, которая и издавала этот зловонный запах.
Алеся, до этого старательно отводившая глаза от больной, взглянув на ее лицо при свете из окна, не удержалась от вскрика. На серой зловонной кровати лежала ее мать. Действительно, ее настоящая мать. Но не та, которую знала Алеся, красивая женщина средних лет с аппетитными формами и ухоженным лицом. Не та, которая проводила по часу в день перед зеркалом, прихорашиваясь перед работой в Управе района, где возглавляла отдел. Не та, которая даже дома ходила на каблуках и в атласном голубом халате, привезенном из Парижа, и которая до сих пор вызывала ревность мужа, притягивая восхищенные мужские взгляды на корпоративных праздниках. Эта мама была до крайности измождена: щеки ввалились, через приоткрытые обметанные губы угадывалось, что во рту не хватает зубов. Взгляд был мутный и больной. Женщина узнала дочь, но сил говорить у нее не хватало.
"Ничего, ничего, все образуется, привыкнешь,- приговаривала тетя Валя, меняя пододеяльник на стареньком почти бесцветном одеяле. - Сегодня воскресенье. На работу идти не надо-то. В выходной ты стираешь, ходишь за лекарством матери, прибираешься тут. Скоро позовут на завтрак, матери-то не забудь принести. Я тебя проводить не смогу, с Филом сходишь."
Действительно задребезжал звонок откуда- то сверху.
Тетя Валя вышла в общий коридор и зычно позвала: "Фил, а Фил, Аську на завтрак захвати-то. Она под выхлоп вчерась попала".
Мимо к лестнице шли какие-то люди в тех же серых платьях и комбинезонах. Они кивали тете Вале и сочувственно смотрели на Алесю. Видимо, они все знали, что это такое - попасть под выхлоп. Из двери напротив высунулась всклокоченная голова, кивнула, следом появился и весь уже знакомый Алесе парень.
- Точно, теть Валь, а я думаю, что-то она такая странная с утра. Ну как, Аська, тебя угораздило-то! Не маленькая, небось! - Парень удрученно качал головой и всем своим видом показывал, что очень огорчен этим известием. Похоже, он тоже считал ее Асей. Фил с тетей Валей внимательно осмотрели Алесю. Женщина вздохнула:
- Ну, надо же, как выброс человека поменять может! Гладкая какая стала, щечки появились, попка. И волос завился!
Женщина одобрительно поцокала языком.
- Ты переодеваться-то будешь?- спросил сосед.
Алеся не видела особой разницы между той рухлядью, что была одета на ней, и той, что висела в шкафу. Тем более, что положение больной ее вполне устраивало. Пусть считают, что с ней не все в порядке, пока она попытается разобраться, куда же собственно попала. Поэтому она, молча, помотала головой. Загадочная Аська, видимо, существовала, и Алеся сомневалась, что у них похожие голоса.
Продолжение