- Чего завелась? Настя первая попросила, а ты чего молчала? Сейчас она будет ловить, а потом – ты. Сядь и жди.
- Не буду ждать! Не хочу! Ты специально так сделал, потому что не любишь меня! – затопала ногами Маня. – Настя – приемыш, а ты только ее и любишь. Так нечестно!
- Это ты приемыш, - ляпнул Степан и тут же сел на корточки, чтобы насадить червя.
Глава 1
Глава 90
За последнюю неделю Степана будто подменили. Удивительно, но он старался помочь жене по хозяйству, извинился перед Ефимом Петровичем, тот простил его и взял в трактористы. Степан даже с детьми возился, как настоящий отец, умудрился построить с ними скворечник, лестницу для чердака, а сегодня взял с собой на рыбалку дочек. Те охотно согласились, но чуть позже, когда Степан привел их на озеро, Маня загрустила. Она никак не могла выбросить из головы ту тетю, которая назвалась мамкой.
Маня уже спрашивала у Галины, что за женщина приходила, но та ответила, мол, эта женщина была не в себе, вот и перепутала ее с другой девочкой. Вроде бы и складно, но как-то на душе неспокойно. К Настьке никто не приходил из чужих, а ведь бабушка когда-то сказала, что она приблуда, которую мамка нагуляла и на отца повесила. Запомнились слова бабули, хоть Маня и маленькой была, но та фраза навечно врезалась в ее память. Бывает, хочется с Настеной поиграть (иногда получается сладить), да только все чаще Маня ее ненавидит. Мамка над ней, как курица над яйцом, кудахчет. Хвалит за то, что и пишет она в тетрадках чисто, и ошибок нет, учится прилежно, всегда опрятная, аккуратная. А Маню совсем не хвалит, только ругает – за плохие отметки, волосы нечесаные, за то, что Маня жалуется на сестру по делу и без.
- Ну, кто червя насадит? – Степан разложил на берегу удочку, банку с наживкой, ведро и перекус.
- Я! – выдвинулась Настя, подняв руку, как будто она сидит за школьной партой.
Маня сощурилась, уставившись на сестру. Опять она лезет вперед нее. Наглая какая!
- Я тоже хочу! – крикнула Маня, подскочила к консервной банке и резко подняла ее.
Не удержав, нечаянно высыпала червей. Те переплелись между собой и попытались расползтись, но Степан сгреб склизкий комок ладонью и положил обратно в банку.
- Давай, сначала Настя, а потом - ты, - улыбнулся отец.
- Нет! Я первая хочу! – подхватила удочку Маня и начала тянуть леску.
- Порвешь, подожди, - заметно разозлился отец на прыткую дочурку.
- Ты мне ничего не даешь! – закричала Маня, отбросив удочку. – Все только Настьке! Вы ее любите больше меня!
- Неправда, - Степан поднял удочку. – Не придумывай.
- Правда! Как можно любить глухую рыбу?
- Я не Ыба, - обиделась Настя.
- Рыба! Ты рыба! Дать бы тебе леща! – замахнувшись кулаком, Маня чуть не ударила сестру, но отец успел перехватить ее за руку.
- Чего завелась? Настя первая попросила, а ты чего молчала? Сейчас она будет ловить, а потом – ты. Сядь и жди.
- Не буду ждать! Не хочу! Ты специально так сделал, потому что не любишь меня! – затопала ногами Маня. – Настя – приемыш, а ты только ее и любишь. Так нечестно!
- Это ты приемыш, - ляпнул Степан и тут же сел на корточки, чтобы насадить червя.
- Я? – слезы брызнули из глаз. – Ты врешь!
- Не вру. Не лезь к сестре, она не виновата, что ты у нас живешь. Это Галина тебя к себе взяла.
Степан будто впал в прострацию. Он говорил и говорил монотонным голосом, делая ребенку больно своими словами, а Маня слушала и тряслась, будто ей стало холодно.
- Ведешь себя, как волчонок, - продолжал отец, раскручивая леску. – Спасибо должна сказать нам за то, что не бросили, когда твоя родная мамка сбежала с каким-то прохвостом.
Настя не верила своим ушам. Она переводила удивленный взгляд с отца на сестру и тоже была готова расплакаться, видя, как сестра бледнеет.
- Врешь! Ты все врешь! – сжав кулаки, Маня резко развернулась и побежала прочь.
- Куда? – выпрямился Степан. – Стой, суматошная!
- Папка, засем ты сказал? – зарыдала Настя, широко открыв рот.
- Сколько можно терпеть ее выходки? – насупился мужик, доставая курево из кармана штанов. – Надоела она со своими психами. Я что, не вижу, как она издевается? Раньше надо было на место ее ставить. Хватит смотреть, как эта девка гонором берет.
Маня летела через все поле, не чувствуя под собой ног. Она заливалась горькими слезами и думала, что батька нарочно ее оговорил. Нет! Это Настьку взяли, а Маня и есть родная дочка! Сначала девочка хотела прибежать домой, потом решила, что ей там делать нечего. Свернув на дорогу, она кинулась к магазину. Так хотелось пожаловаться маме, что отец выдал страшные слова, но она передумала. Распахнув дверь магазина, Маня встала в тамбуре и уставилась на Галю, которая обслуживала покупателя.
- Мань, ты чего? – Галя увидела зареванное лицо дочки. – Что случилось?
- Я тебя ненавижу! – выплеснула девочка перед покупателями. – И тебя, и батьку, и Настьку!
Она выбежала на улицу. Галя бросилась следом, но перед магазином уже никого не было.
- Маня! – покрутив головой, женщина испугалась.
Что могло случиться? Почему ребенок такой нервный?
- Степка-а, - прошептала Галина, вспомнив, что муж взял детей на рыбалку. – Что ты ей сказал?
- Галя, ну долго еще? – спешили покупатели. – Давай быстрей, обед заканчивается! На работу пора!
Встав за прилавок, Галина ощущала смятение в душе. Не дай бог, Манька учудит чего. Она ж с норовом. Чуть что не по ней – может и на крышу взобраться, и уйти в дальний уголок деревни. Было – научены.
Но в этот раз Маня действительно спряталась так надежно, что ее не могли найти сутки. Сначала Галя со Степаном поссорилась, узнав правду, почему ребенок схоронился, а потом уже искали всей деревней. На третьи сутки нашли девочку, правда в Васильках, в оборванном платье и с кровавыми ранами. В больнице девчушку обследовали, дали успокоительного, и было заведено уголовное дело. Над ребенком надругался неизвестный, но как она смогла сбежать от него – один бог знает. После этого случая Маня стала замкнутой, нелюдимой. Стоило Гале дотронуться до ее волос, чтобы причесать, так девочка кидалась на нее со звериным рыком, кусалась и царапалась.
- Не могу больше, - плакала Галина, сидя за столом в кухне. – Уже месяц прошел, а она все такая же, дикая. Господи, лишь бы нашли того изверга, кто с ней сотворил этот ужас.
Но его не нашли, даже спустя почти семь лет. Долгие семь лет Галина боролась с трудным характером дочери, но ей так и не удалось исправить то, что осталось в душе ребенка. Страшное происшествие сотворило из девочки настоящее чудовище.
- Настя! – Галя пришла вечером с работы и не застала детей дома. – Куда вы запропастились?
Дверь нараспашку, в доме пусто, по двору куры ходят, в огороде не полото, воды в бочке нет.
- Ну я вам сейчас покажу, - злилась Галя, выгоняя кур из огорода. – Все гряды раскопали, квохи облезлые.
Издалека послышалось мычание коров. Видимо, дочки за кормилицами отправились. Вот делать нечего, коровки сами дорогу знают, зачем их сопровождать. Дождавшись, когда кто-нибудь появится, Галя вышла из дома, заслышав скрип калитки.
- Ну и где мы ходим? – ее недовольное лицо узрела Настя.
- За Буренками ходила.
- А Манька где?
Дочь изменилась в лице и пожала плечами.
- Неужто опять с этим хлыщем по деревне шляется? – заворчала мама. – Ну я ей сейчас покажу, засранка такая.
Сорвав свежий куст крапивы, Галина понеслась искать неблагоразумную дочь.
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.