– Так мы договорились? Ты меня подвезешь после вечеринки?
– Конечно.
– А Ксюша ревновать не будет?
– Да не, она у меня не ревнивая.
– Ну смотри сам. Не хочу, чтобы вы... поссорились из-за меня.
– Да ей все равно, не парься.
– А если она узнает?..
– Ни о чем она не узнает. Мы же осторожные.
– Ладно. До завтра тогда.
– Угу.
Никита докурил и выехал с парковки, где по четвергам встречался с Катей, знакомой своей жены. Катя работала в бутике женского белья, и обычно он подъезжал к тому времени, когда у нее был обеденный перерыв. За последние полгода они успели облюбовать небольшую гостиницу недалеко от ее работы.
Выехав на дорогу, Никита набрал жене.
– Ксюш, я уже еду. Обед готовишь? Отлично. Скоро буду.
Вернувшись домой, он как обычно поцеловал жену и ласково потрепал ее по плечу. Ему показалось, что она как-то слишком быстро отстранилась от него.
– Все в порядке, милая?
– Да, конечно. Мой руки и садись за стол.
Обед прошел в молчании. Никита поглядывал на жену, которая казалась спокойной, но погруженной в свои мысли. Он даже спросил ее что-то, но она не расслышала, и он не стал повторять. Пообедав, Никита ушел в спальню, прикрыв за собой дверь. Ксюша осталась сидеть, глядя перед собой.
Ксюше тридцать два года. Она работает начальником отдела кадров в крупной фирме. В эти дни она получила отпуск, но отдыхать как-то непривычно, поэтому она старается занять чем-то все свое время – стиркой, готовкой, мытьем и без того сверкающего пола.
Завтра ей не придется ничего придумывать – дома будет вечеринка в честь дня рождения Никиты, и после этого она еще месяц будет наводить кристальную чистоту.
Если бы она стала анализировать свою жизнь, то не нашла бы за собой никаких серьезных недостатков, за исключением одного.
С самого детства Ксюша была страшно ревнивой. Ревность ее, как любят говорить врачи, носит характер патологии. И хотя она много читала и изучала по этой теме, в том числе тех ученых, которые уверяют, что большой беды в этом нет и в некоторой мере это качество бывает даже полезно, сама Ксюша всегда понимала, что ревность – тяжкий недуг и с ним надо бороться.
Ведь действительно, если бы дело касалось только ее личной жизни, можно было бы смириться, но ведь ревность проявлялась во всем – и в семье, и в дружеской компании, и даже на работе Ксюша не знала покоя.
Все это началось давно, с тех пор, как Ксюша себя помнит. Она всегда и во всем должна была быть первой: отличницей, старостой, лидером в семье, душой компании среди друзей, той, кого любят и в ком нуждаются больше всего.
Лучшей дочерью, лучшей подругой, лучшей ученицей, лучшей женой, матерью и в перспективе лучшей покойницей, по которой все будут еще долго плакать и говорить, что не знали никого лучше ее.
В шесть лет она крайне тяжело переживала появление на свет младшего брата, хотя и пыталась скрыть это от родителей. Он казался ей чужаком, подкидышем. К слову, на то были причины. В Тимофее не было ничего даже близко напоминающего родителей или ее саму.
Все в семье были громкие, суетливые, а он родился тихий и себе на уме. И, что было хуже всего, с его появлением в доме воцарилась тишина, почти гробовая.
Вместо того, чтобы как прежде бегать по комнатам, распевая популярные мелодии, Ксюша была вынуждена ходить на цыпочках в угоду какому-то странному, враждебному ей созданию.
"Не разговаривай по телефону, Тимоша только уснул", – предостерегала мама.
"Закрывай дверь, когда находишься в ванной".
"Какая же ты шумная, Ксюша! Не хлопай дверью, сколько раз тебе повторять?"
"Ты отнял у меня жизнь", – с горьким упреком сказала как-то девочка младенцу, оставшись с ним наедине. В ответ он взглянул на нее с каким-то тихим торжеством и надул губами пузырь.
С годами ревность к брату вроде поугасла, ей стало легче. Разумеется, они не сблизились, но его присутствие стало привычным, неизменным фактом. Однако однажды случилось то, из-за чего ревность и обида вспыхнули с новой силой.
Ксюша всегда мечтала о домашнем питомце, но у родителей неизменно находились отговорки. К слову, рождение Тимофея было одной из самых веских, после которой Ксюша смирилась и больше не поднимала эту тему.
Каково же было ее недоумение, когда это все-таки произошло.
К тому времени у Ксюши уже и мыслей таких не было, она училась в девятом классе и усиленно готовилась к первым серьезным экзаменам.
Однако стоило восьмилетнему Тимоше изъявить желание иметь четвероногого друга, как на следующей неделе квартира огласилась радостным лаем.
Если прежде в доме царил мертвый покой, то теперь всем вдруг захотелось шума и праздника. И как назло, именно в тот момент, когда Ксюше требовалась тишина, чтобы сконцентрироваться на учебе.
Тимоша резко вырос и изменился, превратившись из тихого ребенка в активного, хулиганистого мальчугана. И родители вдруг снова стали прежними весельчаками. Только Ксюше снова пришлось перестраиваться.
Конечно, появление собаки не было такой уж трагедией. Ириска быстро завоевала всеобщую любовь и сама казалась полна ласки и доверия ко всем.
На какой-то миг Ксюша была ослеплена, как все, и поверила, что вот теперь-то она получит все, чего была лишена так долго. У нее наконец появится настоящий верный друг.
Но как бы собака не ласкалась к ней, с какой радостью бы не отвечала на изобретенные девушкой для нее игры и испытания, стоило Тимофею свистнуть или похлопать по ноге, как Ириска отворачивалась от нее как от пустого места.
Собака будто нарочно играла ее чувствами, раз за разом ободряя ее и неизменно предавая.
"Ты отняла у меня последнюю надежду", – прошептала однажды Ксюша, глядя на то, с какой преданностью бежит Ириска к брату. Даже животные, как оказалось, не ценят тех, кому они нужнее всего.
Разумеется, она не прекращала попыток обрести родственную душу, которой она смогла бы всецело посвятить себя и для которой была бы всем.
В школе у нее была лучшая подружка Фрося. Они были неразлучны и даже после уроков могли часами болтать по телефону. С Фросей можно было на время забыть о ненавистном брате и родителях, для которых она всегда была на вторых ролях.
Подружки даже строили планы на совместное будущее. Расписали все до мелочей. Как только они повзрослеют, они обе выйдут замуж за молодых и богатых братьев, и будут жить все вместе в огромном особняке, как в американских фильмах на старых кассетах. И разумеется, дружба будет всегда для девочек на первом месте, как бы это не расстраивало их красивых мужей.
Однако крепкая дружба не выдержала и первой серьезной проверки на прочность. Стоило Фросе по воле родителей переехать и сменить школу, как все в одночасье перевернулось. Тогда как для Ксюши рухнул мир, Фрося на удивление быстро нашла новых подруг и охладела к ней.
Звонки становились все реже, а когда Ксюша делилась с подругой своими переживаниями, ей казалось, что та ее даже не слышит. Она наивно полагала, что раз у Фроси теперь новая жизнь, то ей требуется ее поддержка, но со временем пришлось признать – Фрося без нее не страдала.
Оказывается, все, что Ксюша считала особенным и принадлежащим им одним, было таковым только для нее. Впоследствии до нее дошли сведения, что Фрося с новыми друзьями чуть ли не высмеивает их старые мечты.
Это предательство Ксюша переживала тяжелее всего.
С тех пор подруг у нее не водилось. Но даже знакомые, стоило им на минуту отвернуться от нее и увлечься кем-нибудь другим, сами не зная того, наносили ей жестокий удар и больше никогда не внушали доверия.
В университете Ксюша изо всех сил старалась держаться в стороне, но на втором курсе произошло непоправимое. Она впервые по-настоящему влюбилась и, на свою беду, взаимно. Впрочем, в студенческой среде любовь как вспыхивала, так и гасла – быстро и весело. По крайней мере, для всех, кроме Ксюши.
Ее однокурсник и любовник, в котором она уже втайне рисовала мужа и отца своих будущих детей, оказался на редкость ветренным человеком, о чем сам же ей и рассказал со всей своей простосердечностью.
Он любил Ксюшу, но не больше, чем Машу с первого курса, и не меньше, чем Диляру с пятого, и не видел особых препятствий, чтобы любить каждую из них вместе и по отдельности – так, чтобы «все были довольны и счастливы».
Тогда-то Ксюша и сорвалась. Вся обида, что накапливалась и крепла в ней годами, разом вылилась на любвеобильного паренька.
"Почему всем всегда нужен кто-то другой?.. – вопила Ксюша. – Почему мало меня? Почему?! Чем я хуже? Что я делаю не так, как они?»
Оставшись одна с разбитым сердцем, Ксюша была близка к тому, чтобы совершить нечто ужасное. Но у нее из головы не шел осуждающий взгляд бывшего молодого человека и его последние слова:
«Так ты ревнивая, оказывается… Ну знаешь, Ксюша, о таком нужно предупреждать. Это я с тобой расстаюсь! И запомни: нет порока хуже ревности».
С тех пор Ксюша поняла, что обречена. Все, за что она ни хваталась, пытаясь привязать к себе, рано или поздно ускользало от нее.
Как она ни пыталась быть лучшей дочерью, завоевывая любовь родителей успехами, все равно они любили больше ее никудышного братца. Как ни пыталась стать лучшей подругой, ее дружбу предавали. Как ни пыталась раствориться в любимом человеке, этого оказывалось недостаточно.
И она решилась на отчаянный шаг: дала себе клятву, что скорее погибнет, чем раскроет перед другим человеком свою истинную сущность. Больше ни одна живая душа не станет свидетелем ее ревности.
– Ксюш, ты меня слышишь? Подойди на минутку!
Голос Никиты вывел ее из размышлений. Любимый голос. Который теперь принадлежит предателю.
Ксюша с горечью встала и оперлась руками о стол. Как он мог так с ней поступить? И неужели ей все-таки придется нарушить данную себе десять лет назад клятву?..