Элен Баварская

Начало рассказа С замирающим сердцем подбежав к дому соседей, Савелий заметил суету внутри – повсюду сновали люди, при этом самой Дарьи Игнатьевны, чей отчаянный крик он слышал, в доме не было. – Что случилось?.. – спросил он пробегавшего мимо мальчишку, но тот не ответил. – Савелий! – снова услышал он совсем близко. Дарья Игнатьевна выбежала ему навстречу с другой стороны дома. У женщины было бледное от тревоги лицо, волосы разметались по нему. Никогда прежде не видел он ее такой беспокойной и потерянной...

Начало рассказа Оказавшись у Савелия дома, Валерия Матвеевна огляделась вокруг и заявила: – Уютно. Неужели здесь не было женщины? – Была. Мать. – А где она сейчас? Уехала? – Померла. – Вот оно как... – Валерия Матвеевна осеклась и начала перебирать бумаги. – Так какие там вопросы у вас? – нетерпеливо спросил Савелий. Он привык к одиночеству и испытывал смешанные чувства от присутствия этой чужой, дерзкой женщины в своем доме. Он почувствовал, как в детстве, будто кто-то настойчиво пытается влезть к нему в душу, и он не может никак противиться этому...

Начало истории – Так это ты, значит, местный богатырь? – насмешливо проронила худая девушка, сложив руки на груди и глядя Савелию прямо в глаза. Прежде, чем парень успел ответить, Дарья Игнатьевна загородила девушку и положила руку на плечо парня: – Да он это, он! Савелюшка, милый, ты устал, наверное, с дороги? Слышали, ты в чужой деревне помогал, за рекой, где Анфим и его мужики живут. Ты заходи к нам вечером, ладно? Мы со Светланой будем рады. Давно уж не видели тебя, волноваться даже стали. – Постараюсь, Дарья Игнатьевна...

Начало рассказа Как-то Савелий чинил крышу своей избы, пробитую грозовым ливнем, как вдруг услыхал, что его кличет кто-то. – Савелюшка! Где же ты? Посмотрев вниз, он увидел мать Светланы, Дарью Игнатьевну. Та взволнованно искала его глазами, заглядывая в окна. – Я здесь! – крикнул Савелий. – Сейчас спущусь. – А, вон ты где... – радостно улыбнулась женщина, поправляя платок на голове. – Все работаешь, вот молодец. – Дарья Игнатьевна, случилось что-то? – спросил Савелий, отряхнувшись и подойдя к ней...

– …Нет, ну как она могла так со мной, ты скажи, а? – ныл Петя, по привычке сильно размахивая руками на ходу. – Ведь переписывались целый год! Я ей фотографии цветов присылал, даже коробку конфет отправил… Она говорила, правда, что не дошли конфеты, но разве это важно? Разве я мало доказывал ей свои чувства? Каждый день писал ей. А она… – Слушай, достал уже ныть! Дело не в тебе. Они все такие, – ответил ему со смехом его лучший друг Кирилл. – Я просто не понимаю, как это возможно – говорить каждый день «люблю», а потом вдруг заявить, что чувства прошли...

Савелий никогда не понимал, за что его все любят. Почему незнакомые женщины всегда улыбаются ему, пытаются с ним заговорить, заглянуть в душу. И деревенские дети – еще издали как завидят, сразу бегут к нему, будто на красивое животное поглазеть. Да и мужики в деревне смотрят не то с тревогой, не то с удивлением. Он никогда не понимал тех слов, которыми о нем могли отозваться: «красавец», «первый парень на деревне», «богатырь». – Эй, Савелий-богатырь! Ты куда такой вымахал? Сам он в себе ни красоты, ни силы не чувствовал, наоборот, казался себе жалким и уязвимым перед пугающе крупным миром...

– Игорь, выключи, пожалуйста, телевизор. Нам надо серьезно поговорить, – твердо сказала Оксана. – Я весь внимание, дорогая, – ответил Игорь, выключив телевизор и протерев уставшие глаза. На долю секунды Оксана ощутила слабость и подумала, что, может, все же не стоит произносить то, что она готовилась произнести вот уже последние три недели. Вдруг Игорь не поймет, вдруг именно на нем возьмет и не сработает эта волшебная формула, после которой, как обещал ее наставник Виктор Миронович, все мужья становятся шелковыми и выполняют любые прихоти...

Ссылка на начало истории – Ты предал меня! Все ей рассказал, а мне втирал, что она ничего не знает! Еще и позвал меня к вам после этого. Да как ты мог?.. – кричала Катя, выбегая из подъезда. – Клянусь тебе, я ничего ей не говорил! Она ничего не знает! Я не знаю, что с ней произошло, но... Это просто совпадение!.. – взволнованно отвечал Никита, не отставая от нее. – Да уж, конечно, не знает! Ты хоть видел, как она на меня смотрела? Она опозорила тебя, а ты еще ее оправдываешь! – оттолкнув его, Катя выбежала в ночь...

– Ксюш, ну ты где там? Она открыла дверь в их спальню. Никита лежал на кровати, глядя в телефон. Ссылка на начало истории – Что случилось? – максимально сдержанно спросила Ксюша. – А, да я тут посмотрел прописанный на завтра план. Может, не стоит запускать шарики в небо? А то больше на Новый год похоже. Или на гендер-пати... – Хорошо. Я напишу Соне. – Спасибо, милая. – Это все? – В смысле? – Ну, ты больше ничего не хочешь сказать?.. Ксюша вглядывалась в лицо мужа с такой ненавистью, что если бы он поднял глаза, он бы испугался...

– Так мы договорились? Ты меня подвезешь после вечеринки? – Конечно. – А Ксюша ревновать не будет? – Да не, она у меня не ревнивая. – Ну смотри сам. Не хочу, чтобы вы... поссорились из-за меня. – Да ей все равно, не парься. – А если она узнает?.. – Ни о чем она не узнает. Мы же осторожные. – Ладно. До завтра тогда. – Угу. Никита докурил и выехал с парковки, где по четвергам встречался с Катей, знакомой своей жены. Катя работала в бутике женского белья, и обычно он подъезжал к тому времени, когда у нее был обеденный перерыв...

Страшная, толстая, никому не нужная! Саша смотрела на себя в зеркало и чувствовала, что вот-вот заплачет. Как это с ней произошло? Кажется, еще вчера бегала по двору среди соседских ребят – тонкая, длинноногая, с вострыми серыми глазами. А в школе? Даже самые грубые мальчики были с ней всегда на удивление обходительны. А девочки набивались в подруги, чтобы урвать кусочек того внимания, которое приходилось на нее одну. Но прошло десять лет: выпускной в школе, институт, свадьба, развод... И вот она одна, стоящая перед зеркалом и не узнающая себя...

Эта осень была для Веры долгой. Вера долго и кропотливо работала, долго шла через парк, запорошенный мертвыми листьями, а придя домой, долго думала. О чем же она думала? Спросить ее, она и сама не вспомнит. Кажется, вспоминала юность. А что же было в ней особенного, в этой юности, в этом коротком, оставшимся где-то на периферии памяти, в фотоальбомах и тетрадках времени?.. Кажется, слух? Да, тогда она умела слышать. Где бы она ни была, она отовсюду могла различить голоса птиц. Она не слышала разговоров,...