Такое дело – дали нам на работе бесплатные билеты в цирк. Но мы с мужем и дочкой особой любви к гимнастам и клоунам не питаем, поэтому я уже хотела отказаться, как вдруг вспомнила о замечательном нашем соседе Сан Саныче. Повезло нам с ним. Безотказный в плане поломок и неисправностей в домашнем хозяйстве мужичок. Спокойный, доброжелательный, золото, а не человек. Вот он и взял мои билеты с удовольствием.
А потом, уже после представления, рассказал мне всю эту историю.
Посетили они это представление с дочкой и сыном. Это были гастрольные выступления одного иногороднего цирка, накануне новогодних праздников. Расселись они по своим местам, а позже выяснилось, что эти места были для «подсадных» – специальных актеров, которых в перерывах между номерами под видом обычных зрителей приглашают на арену, и они подыгрывают в репризах. И никто из зрителей, конечно, не догадывается, что они не обычные зрители. Разве что смутно подозревают.
В этот раз настоящие подсадные подошли позже Сан Саныча с детьми, увидели, что места заняты, и подумали – наверное, произошла накладка в графике, и их позвали по ошибке. В плане ведь было, что на двадцать пятом и двадцать шестом будут мужчина с ребенком – «ну, все правильно, вот мужик, вот мальчишка, значит, все-таки случилась путаница, нормальный наш бардак». Так подумали настоящие подсадные и пошли по своим делам. И никто из цирковых в сутолоке гастролей не понял, что это кассирша что-то напутала – продала билеты обычным зрителям, а не оставила их, как всегда делала, для «своих».
Дальше произошла еще одна случайность – на месте младшего Сансанычева Димки оказалась Лиза. Она в свои четырнадцать, хоть и была худенькой, выглядела уже вполне как барышня. Поэтому ее ужасно разозлило, что на своем месте она сидит, со всех сторон окруженная малышней, ну и по праву старшинства, то есть в приказном порядке, Лиза поменялась с шестилетним братцем местами.
И вот началось представление. Первым номером выступили воздушные гимнасты, потом выскочили коверные, начали юморить, приставать к зрителям. Один из них стал подниматься по рядам и как бы невзначай потянул Лизу, приглашая на сцену. Он, хоть и не знал подсадных в лицо, хорошо помнил номера мест, которые они занимают. По плану вслед за ребенком на арену должен был выскочить папа и подыграть в сценке.
Девочка с двадцать пятого, по мнению коверного, играла очень органично: никак не хотела идти вслед за ним, оглядывалась на отца, отнекивалась. Но потом, когда тот ободряюще улыбнулся ей и кивнул – иди, мол, нечего бояться, все в порядке – стряхнула с себя стеснение и пошла.
Вывели Лизу на сцену, а там другие коверные обступили ее и, дурачась, с шутками нацепили на нее лонжу. Сверху спустился на трапеции воздушный гимнаст, прикрепил страховку, для верности еще заключил девочку в объятия, и они стали подниматься. Поначалу медленно, но постепенно трапеция разогналась и пошла по кругу, правда, невысоко – всего-то в паре метров над манежем.
Ясное дело, девчонка перепугалась и закричала. Нет, не закричала, завизжала на очень приличных децибелах. Отец забеспокоился, выскочил со своего места, понесся по манежу за летающей парой, пытаясь достать их в прыжке. Коверные смеялись, подставляли подножки, осыпали конфетти и всячески ему мешали. Публика хлопала, кричала, хохотала, оркестр наигрывал что-то веселое, свет от прожекторов метался, поддерживая неразбериху – классная реприза получилась! Не смешно было только перепуганным отцу и его Лизе. Но до коверных постепенно начало доходить, что дело неладно – уж слишком здорово играет этот подсадной. Вон и лицо красное, словно и правда взволнован, и руки дрожат, а если спотыкается о клоунскую подножку, так оборачивается и бросается на «обидчика» с настоящим гневом в глазах и кулаками.
А девочка уже через несколько минут полета вдруг поняла, что не боится. Во-первых, хорошая крепкая страховка, во-вторых, еще парень-гимнаст, который надежнее любой страховки – крепко держит ее, хотя и говорит на ухо что-то сердитое типа «Сумасшедшая, да? Чего орешь?» И в-третьих, Лиза вдруг вспомнила это сказочное ощущение полета, которое испытывала, еще когда посещала занятия по фигурному катанию. Потом тренировки были заброшены, а воспоминание это, когда душа в тебе замирает, и лица людей плывут мимо, осталось.
И вот полет на трапеции был закончен. Лиза освободилась от страховки и бросилась к отцу. Душа ее, несмотря на все пережитые страхи, пела от восторга. Сан Саныч постепенно начал приходить в себя, хотя общее недоумение от пережитого осталось. Доволен был и маленький Димка, который скакал, как заяц, показывал на арену и громко сообщал всем в полном восторге: «Это мой папка! Моя сестра Лиза и папа!!!»
Быстрее всех догадался, в чем дело, конферансье, он же администратор, который знал всех подсадных.
– Мать твою… – и еще несколько непечатных слов произнес он, поняв, что произошла накладка. А потом подошел к все еще находящимся в некой прострации отцу и дочери:
– Приносим свои извинения за это недоразумение. Сейчас пройдите, пожалуйста, на свои места, а когда представление закончится, от администрации цирка вы получите подарок… – и так он это доброжелательно сказал, и улыбнулся, что злость Сан Саныча стала проходить, и, удаляясь со сцены, он даже поклонился публике, а Лиза сделала книксен, что вызвало новую бурю аплодисментов и смех.
А в конце администратор лично проводил все семейство за кулисы. Для детей он поручил организовать экскурсию с посещением цирковых животных, а отца провел в свой кабинет и угостил коньяком, который был привезен из гастролей по Армении.
Димка, конечно, остался в полном восторге от старого льва, гималайского медведя, а еще от обезьянки Машки и слоненка, которого ему даже разрешили покормить морковкой и дернуть за ухо. Фокусник специально для неподсадного мальчика показал фокус, а потом еще и волшебный шарик подарил.
Елизавета снова встретилась и на этот раз познакомилась с юношей-акробатом, который удерживал ее на трапеции, они вместе посмеялись над ее испугом, а потом девочка выпросила рубашку гимнаста, которую она порвала, когда цеплялась за нее мертвой хваткой во время полета. Для ремонта выпросила, приписав себе выдающиеся таланты швеи.
В итоге отец и дети шли домой совершенно счастливые, молча шли, и каждый улыбался своим мыслям. Глава семьи был согрет замечательным армянским напитком, Димка представлял себе зависть друзей, когда он расскажет им, как побывал в цирковом закулисье. А вот у Лизы был железный повод вернуться в цирк еще раз – отнести молодому гимнасту зашитую рубашку и снова встретиться с ним, обжегшим ее душу взглядом.
***
И вот прошло уже больше полгода. Сан Саныч разговаривает со мной прохладно и первым не здоровается. Наверное, потому, что Лиза по-настоящему заболела цирком и тем молодым гимнастом. Собирается после школы поступать в цирковое училище. Держится железно, как бы отец ее ни отговаривал. Первая любовь, она такая!
А я не знаю – то ли мне жалеть о потерянной дружбе с Сан Санычем, то ли радоваться за Елизавету.
---
Автор рассказа: Анна Мухина