Каусария побледнела и схватилась за сердце. Розалия накапала капли, подала матери. На кухне запахло сердечными каплями. Бедой запахло.
Глава 1.
Утром следующего дня Светлана Николаевна позвонила Рустэму и совершенно холодным, ледяным голосом сообщила
- Рустэм! У отца обширный инфаркт. Врачи сказали, что он поправится, но не скоро.
- Как инфаркт, почему? Он же от нас уезжал совершенно здоровым
- Здоровым? Откуда ты знаешь, что у него было на сердце? Не спрашивай «почему», сам додумаешься. Хорошо, что у нас один сын, хотя ты один, по доставленным нам с отцом огорчениям, стоишь троих.
- Я сейчас приеду!
- Не надо приезжать, он в реанимации и к нему никого не пускают. Я сообщу тебе, как только разрешать посещение.
Рустэм ужасно переживал. Капелька чувства вины, которую капнула в его душу мать, потихоньку растекалась, и к вечеру он решил, да, он виноват.
Он виноват. Мама стала выпивать из-за того, что он бросил институт и женился, папа расстраивался из-за мамы и из-за него. Отец жалел его и не выговаривал, все держал в себе, вот и результат.
Розалия, нарядная, душистая, с сияющими глазами, встретила Рустема в прихожей, бросилась на шею, расцеловала
- Дорогой мой, я так скучала, ждала тебя у окна. Вот ты и приехал!
Рустэм легонько поцеловал ее, отстранил от себя. И только повесив куртку на вешалку, сняв ботинки, посмотрел на жену
- Розалия, у папы обширный инфаркт.
- Не может быть? С чего? Он вчера был такой счастливый. До некоторого момента.
- Может отец не так и счастлив был, как хотел показать. Просто он привык все держать в себе.
- Что ты говоришь Рустэм? Папа не такой человек, чтобы играть на публику. Если бы ему что-то не нравилось, он бы сказал. Мягко, тактично, но высказался бы.
- Может ты и права, Розаль, я устал, пойду полежу немного
- Устал? Ладно. Почему к отцу не поехал?
- В реанимации он, не пускают к нему. Мать сказала, что позвонит, когда можно будет к нему приходить.
- Ты врачам не звонил, не интересовался его состоянием?
- Нет, мать же сказала, позвонит. Что толку людей от дела отрывать?
- Рустэм, я вижу, что ты очень сильно огорчен и подавлен, не в состоянии все обдумать. Завтра отпрашивайся с работы и поезжай домой. Сходи к врачам, посоветуйся, может что-то нужно, может нет необходимых лекарств. Хороший мой, ты должен быть там. Отец непременно почувствует, что ты рядом. Это поможет ему выздороветь.
- Ты так думаешь, Розаль? Наверно, ты права, мне надо ехать. Может не ждать до завтра, может прямо сейчас?
- Сегодня тебе нет смысла ехать, врачей в больнице уже не застанешь. Выедешь завтра, часов в пять утра, и как раз к приходу врачей в отделение будешь там. Иди, сейчас переодевайся, умывайся, я сама скажу маме о случившемся.
Каусария хлопотала на кухне. Ужин у нее уже готов, осталось накрыть на стол. Она была немного огорчена, что встреча новорожденной прошла не так, как хотелось бы. Но проспав ночь с этим, она решила, не стоит из-за этого расстраиваться. В семье бывает всякое. Все со временем перемелется.
Розалия вошла, села за стол
- Мама, садись, посиди! Рустэм еще переодевается, успеем стол накрыть. Я тебе сейчас что-то скажу, но ты не волнуйся, все будет хорошо!
- Уже волнуюсь, что-то случилось у Рустэма на работе?
- Нет, мамочка, не у Рустэма. Папа заболел, его положили в больницу.
- Что с ним? Что-то серьезное?
- Мамочка у него инфаркт.
Каусария побледнела и схватилась за сердце. Розалия накапала капли, подала матери. На кухне запахло сердечными каплями. Бедой запахло.
Рустэм спал плохо, засыпал и снова просыпался в холодном поту. Снился ему жуткий лес, черная чащоба, без единого листочка. Он искал отца. Перелазил через сваленные деревья, через страшные, похожие на чудовищ, коряги. Хотел кричать, но из горла вырывался лишь натужный сиплый хрип.
Просыпался, уставший, измученный и снова сон затягивал его в этот страшный лес. Встал с больной головой и с синяками под глазами, сходил в душ. Аппетита не было, но Розалия уговорила его съесть бутерброд и выпить чашку чая.
Каусария собрала ему с собой еду.
- Сынок, возьми, может придется долго сидеть в больнице, проголодаешься, поешь.
Взял сверток, ради спокойствия матери. Не думал, Рустэм, что захочет есть, совсем не до этого. Ехал, видя перед собой лишь дорогу, не замечая красоты раннего мартовского утра. Не замечая, как рассвет раскрашивает облака золотисто розовой акварелью, как нежно алеют стволы берез и снежный наст под ними.
Приехал в отделение, вызвал медсестру. Вышла молодая девушка, улыбнулась дежурной улыбкой
- Слушаю Вас, что хотели узнать?
- Я по поводу больного Каримова Рафаэля Каримовича.
- Поняла. Ночь прошла спокойно. Больной спал нормально, сейчас проснулся, ему сделаны все уколы, которые назначил врач. Больной чувствует себя хорошо, насколько хорошо может чувствовать себя человек после инфаркта.
Рустэм не понял, хорошо или не очень чувствует себя отец. Одно стало ясно, его жизни ничего не угрожает. Можно выдохнуть и дождаться Валентина Митрофановича, с которым Рустэм близко знаком. Валентин Митрофанович с супругой дружат с его родителями семьями, а с их сыном, Виталием, Рустэм учился в одном классе.
Валентин Митрофанович вошел в коридор, в расстегнутом пальто, без головного убора, здоровый, энергичный, веселый. Поздоровался, протянув Рустэму теплую, мягкую, как у девушки, руку.
- О-о-о! Кого я вижу! Рустэм, примчался уже! Переживаешь за отца? Ничего, брат, ничего. Я звонил ночью в отделение, все хорошо. Молодец, наш Каримыч, выкарабкался! Боец! Уважаю! Гарантию даю, поправится твой отец. Ты, Рустэм, дня через два приезжай, раньше из реанимации его не переведу. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
- Спасибо, дядя Валентин! Вы груз с моей души сняли, я очень испугался за папу.
- Твоего отца работа довела до состояния инфаркта. Я хорошо знаю, насколько изношено его сердце. Недавно с ним разговаривал, в Дом престарелых требуется заместитель руководителя по административно-хозяйственной части. У меня там знакомый работает, я бы мог похлопотать за твоего папу.
Пенсию уже заработал, зачем держаться за такую трудную должность, как начальник РОВД? Теперь ему точно придется уволиться. Все, Рустэм, мне пора, больные ждут. Мой номер знаешь, звони.
- Дядя Валентин, можно мне к папе в палату, только поздороваться. Я слова не скажу, только посмотрю на него.
- Это невозможно Рустэм. Ты пойми, один твой вид может взволновать отца. Сейчас главное лекарство для него, покой.
Рустэм вышел из отделения. Огляделся, вот что значит, солнце льет свои лучи! Все кругом радуется, купается в льющихся золотых лучах. Золотятся сосульки, свисающие с карниза, блестит тонкий лед на неглубокой лужице, окна домов сверкают, отражая солнечные лучи.
Сев в машину, Рустем обхватил руль руками и посидел некоторое время, положив голову на руль. Как страшно, когда понимаешь, что родители могут уйти. Даже представить невозможно, чтобы отца не стало. В первый раз Рустэм так сильно испугался. Он с болью в душе осознал, что может потерять родителей в любой момент.
Продолжение здесь: Глава 58
-