Соломон взял дочь за руку и вывел из комнаты. Для Марийки было очень странным то, как молодой парень намывал окна, подметал, мыл посуду. Делал он это с особой женской прилежностью и неторопливостью. Даже противно стало на какое-то время оттого, как он на свету рассматривал нет ли на стаканах разводов.
Юноша был молчалив. Совершенно не обращал внимания ни на Соломона, ни на Марийку, хотя она смотрела на него без остановки.
"По дороге с ветром" 59 / 58 / 1
Сделав всё по списку, Абель удалился, даже не попрощавшись.
— Ну всё, — Соломон потёр руки, — началась наша песенка, Марийка. Побежал домой рассказывать, что у меня гостья. Вот посмотришь, завтра он заговорит с тобой. Прикинься дyрочкой. На вопросы о семье не отвечай. Скажи, что приехала к родственнику.
На следующий день Абель пришёл очень рано. Стал греметь кастрюлями, хлопал дверью от печи.
— Нервничает что-то, — произнёс Соломон, вошедший к комнату к Марийке. — Видать, наказали ему что-то трудное сделать. Иди. Скажешь, что дядюшка приболел. Но рот откроешь, когда он сам изъявит желание начать разговор.
Марийка пошла. Притворяться дyрочкой не пришлось. Она себя и ощущала таковой.
Присела на стул, опустила голову, стала теребить край скатерти.
Абель молчал. Марийка несколько раз тяжело вздохнула, искоса поглядывая на юношу.
Один раз их взгляды встретились.
— Завтрак подать? — голос юноши прозвучал так неожиданно, что Марийка подпрыгнула на стуле.
— Господи, — возмутился Абель, — ты такая пугливая, что даже подойти страшно.
Марийка хлопала глазами, всячески стараясь показать, какая она придурковатая.
Юноша уже откровенно над ней посмеивался.
Он поставил на стол завтрак и спросил:
— А хозяин будет?
— Приболел, — прошептала Марийка.
Абель кивнул, оставил Марийку за столом и пошёл намывать окна.
— А хочешь я тебе покажу местность?
Марийка испугалась от такого предложения. Указаний о том, можно ли идти куда-то, не было.
Она помотала головой, сказав, что дядюшка болен и его нельзя оставлять одного.
Абель доделал свои дела и ушёл. Как только захлопнулась дверь, Соломон вышел из своей комнаты.
— Что он спрашивал?
— Звал показать местность, — ответила Марийка.
— И чего ты не пошла? — возмутился старик.
— А нужно было? — голос Марийки дрожал.
— Не нужно было. Это опасно. Все взаимодействия пока что дома. Я сегодня после полудня уеду. Ты останешься одна. Продуктов хватит на три дня, я вернусь до этого времени. Можешь чувствовать себя тут в безопасности.
Этот щенок не сделает тебе ничего плохого. Слишком высокую цену заплатят эти поселенцы, если с тобой что-то случится. Запоминай интонацию, изменение голоса, вопросы. Смотри, что он делает в течение рабочего времени, куда что кладёт и что забирает. Просто смотри, но не забывай, что ты глупа.
Утром Абель опоздал.
На немой укор Марийки ответил:
— Хозяин уехал, мне позволено прийти позже в день его отъезда, чем я и воспользовался.
Юноша тотчас взялся за свою привычную работу.
До чего глупыми и непонятными казались Марийке действия слуги. И вообще факт наличия работника у Соломона, в то время, когда искоренили уже посторонний труд, был непонятен для девушки.
Чтобы хоть как-то начать общение, Марийка подошла к лампе и стала пытаться её зажигать. Чиркала спичкой, заглядывала в неё, трясла.
Абель в мгновение оказался рядом. Справился быстро и спросил, зачем в такой солнечный день понадобилась лампа.
Марийка ничего не придумала более интересного, чем сказать, что ей темно.
— А ты красивая, — вдруг сказал юноша. — Вот прямо красивая и вчера была, и сегодня.
Марийка засмеялась.
— И смех у тебя добрый, — Абель продолжал говорить комплименты.
Девушка смущалась.
— А хочешь, я задержусь немного, и мы почитаем? Я люблю читать. Здесь никто не любит. Отец привёз мне стихи арабских поэтов. Я зачитываюсь ими и мечтаю выучить арабский.
Марийка кивнула.
Абель уселся на диван, указал на место рядом с собой. Из кармана широких штанин вытащил небольшой желтоватый сборник стихов. И стал читать.
Его мягкий голос обволакивал всё вокруг. Марийка закрыла глаза. Чтение Абелем стало монотонным и успокаивающим. Она заснула.
И если раньше любой отход ко сну становился неким испытанием с бурей мыслей, чувств, непонятных жизненных переплетений, то сейчас это был просто сон: спокойный и умиротворённый.
Как ни странно, юноша просидел рядом с уснувшей Марийкой до утра.
А когда она открыла глаза, повёл себя так, словно и не было вчера литературного вечера.
А Марийка и не хотела продолжения. Как она была благодарна слуге за то, что он не мусолил произошедшее. Он просто выполнил свои обязанности и ушёл.
Вспоминая голос Абеля, его пронзительный взгляд, его таинственность и неизвестность, Марийка задумалась о том, что ей хотелось бы ещё много раз вот так заснуть под его голос.
Поскольку юноша очень быстро всё сделал и ушёл, весь день у девушки прошёл тоскливо. Одиночество накрывало с головой, терзало и мучило. Было страшно в этом незнакомом доме.
Марийка еле дождалась утра.
Абель опять стал спасением в её давно уже непонятной жизни. Юноша стал довольно разговорчив. Он мало спрашивал Марийку о чём-то, больше говорил о поэзии и о том, что поэты не могут написать ни строки, не познав любви, которая дана в этом мире не каждому. Марийка слушала голос венгра с упоением.
Вернувшийся Соломон быстро разорвал нить общения своим неподдельным интересом о том, что происходило в его остутствие.
— Э-э-э, — сокрушался он, — ды ты, поди, влюбилась. Мы так не договаривались, Машенька!
Марийка слушала отца и мысленно отодвигала тот момент, когда пришлось бы что-то выуживать у Абеля. Уже не было в мыслях Лазаревского.
Был только венгерский юноша со своим ангельским голосом.
Соломон однажды сказал, что больше не нуждается в Марийкиных докладах, мол, готовятся на высшем уровне документы о том, что все неугодные будут расселены по специальным приказам. До очень страшных событий в жизни венгерской деревеньки оставалось два года.
Марийка, получившая некое успокоение оттого, что ей больше не нужно прислушиваться к каждому слову Абеля и анализировать его поступки, полностью окунулась в новые чувства.
Когда Соломон уезжал, венгр и Марийка ночевали в старом сарае. Крыша того сарая была до того дырявая, что можно было разглядеть всё небо.
Абель знал много стихов наизусть. Поняв, что Марийке они нравятся, изо всех сил старался прочитать так, что и у самого мурашки бегали по телу.
А однажды после эмоционального прочтения поцеловал Марийку. Она и ожидала этого поцелуя и нет.
Губы Абеля были горячими и настойчивыми. Странное чувство в сердце и внизу живота не покидало Марийку. Абель не был так настойчив как Григорий. Он ласкал так, словно Марийка уже принадлежала ему. А девушка и не собиралась отталкивать от себя Абеля.
Соломон заподозрил неладное, когда Марийку ни с того ни с сего стало воротить от любой еды.
Продолжение тут
Всем желаю добрых выходных! Наслаждайтесь тёплыми днями. Любите и не бойтесь говорить о своей любви. Кто-то обязательно ждёт ваших слов!
Спасибо, что вы со мной!