Я с такой скоростью бежала за свободой, что чуть не разбилась вдребезги. И я достигла ее. Но судьба слишком жестоко пошутила, позволив украсть у меня свободу в тот момент, когда я чувствовала себя абсолютно счастливой.
- Отпусти... - я уже знала, что это бесполезно, но с каждой секундой понимание того, что неизбежное наступает, становилось все сильнее. - Мой отец уже заплатил за свои прегрешения. Ты же благородный человек, Акмал. Я помню, как ты приходил к нам в детстве. И я хорошо помню твою мать. Как бы ты поступил, если бы ее забрали у твоего отца и лишили всего, что ей дорого?
- Айла, - в ледяном голосе моего похитителя послышалось раздражение - Я не собирался делать все это так, чтобы ты взглянула на меня снисходительно. Я организовал твое возвращение в эмират, отменил рейсы твоих родственников, чтобы не просто отпустить тебя. Нет, я надеюсь, на твое благоразумие и ожидаю, что ты не попытаешься сбежать. Иначе ты познаешь, насколько я могу быть жестоким. Нет нужды трястись и плакать. Тебе никто не угрожает оружием и не насилует.
- Лучше бы ты все сделал сам, - тихим голосом проговорила я, смотря вниз.
Взгляд Акмала становился все тяжелее, и я чувствовала, как все связи с прошлым разрываются внутри меня.
- Я не понимаю, чего ты боишься. Ты была близка к своему мужу, поэтому страх близости неправдоподобен.
Акмал встал с дивана, и я невольно отодвинулась, всхлипывая. Но куда мне было сейчас бежать?
- Я не сказал ничего, что могло бы тебя успокоить? Тебе не грозит тяжелый труд, и ты получишь свою свободу через год.
- Близость? - я все-таки не смогла удержаться.
Возможно, Акмал относится ко мне как к заложнице, чтобы получить свои выгоды, и моя честь не пострадает.
- Я принадлежу своему мужу! Во имя Аллаха, ты не можешь требовать, чтобы я добровольно разделила с тобой постель!
- Никто не просит у раба одолжения, Айла, - шейх сел рядом, согнул пальцы и провел ими по моему плечу. - Я тоже не стану умолять тебя предаться мне. Ты сделаешь все это сама, по своей собственной воле!
- Никогда! - я смахнула слезы с глаз, не заметив следов от пыли. - Ты никогда не осмелишься! Ты вынужден будешь забрать меня силой, но после этого я не останусь с тобой!
- Не провоцируй меня настолько, чтобы я сделал это насильно, - в голосе Акмала прозвучала реальная угроза, - Мне не приносит удовольствия насиловать женщину. Я могу спросить твоего согласия один раз. Я могу спросить его второй раз, если ты проявишь благоразумие и не возбудишь меня. Но третьего раза не будет. Я возьму тебя независимо от твоего согласия. Не позволяй ожиданию и выдуманным страхам свести тебя с ума и сдалась мне как можно скорее.
- Нет... - мне помутилось в голове, стало еще тяжелее дышать.
Но Акмал не собирался останавливаться - он напрямую воздействовал на меня своим взглядом и своей волей, приближаясь все ближе, лишая меня возможности сопротивляться. Когда его руки охватили меня за талию, я окончательно потеряла контроль над собой. Приближение Акмала оказывало подавляющее воздействие, лишая меня воли к сопротивлению, но я с отчаянным криком ударила его в грудь, отклоняясь.
Мне было все равно, к каким последствиям приведет мое сопротивление. Я не собиралась сдаваться. Я отчаянно закричала, когда мужчина опрокинул меня на диван и улегся рядом. Акмал не спешил. Задыхаясь от панической атаки, я била его кулаками в грудь, пока он не поднял мои руки над головой и не сжал их в своей большой ладони.
- Что же, Айла – смотря прямо в глаза, сказал шейх - Теперь, наверное, пришло время проверить, насколько прекрасно твое тело, как я представлял себе воображение в течение такого долгого времени.
Я оцепенела от ужаса, когда мужчина перебросил ногу через меня, чтобы я не сопротивлялась, и одним рывком разорвал ночную рубашку. Я разрушилась. Казалось, все внутри меня умерло в этот момент, позволяя слезам свободно хлынуть по щекам. С ними исчезли моя смелость и воля к сопротивлению. А Акмалу... ему было все равно. Даже в его глазах зажегся огонек удовлетворения, а мои губы мгновенно запечатал его твердый рот и язык, проникший сквозь зубы.
На этот раз поцелуй был нежным и ласковым. От этого мои слезы начали течь с новой силой. И благодаря этому. Их можно было тем самым скрыть то, что я приняла за головокружение от ужаса. Затем губы Акмала коснулись моей шеи, а свободная рука накрыла грудь. Я судорожно дернулась и открыла глаза, надеясь, что слезы и боль смогут, если не остановить, то хотя бы смутить похитителя. К сожалению, в его затемненных глазах был только триумф и ожидание моей неизбежной сдачи. Игнорируя мой ужас, мужчина усмехнулся, смотря мне в глаза:
- Ты еще красивее, чем я представлял в своем воображении в течение долгих ночей. Твое тело создано для наслаждения. Я хочу тебя, Айла, - хриплым голосом шепнул он и прижался губами к розовым холмикам груди, целуя их поочередно.
Пламя. Вот как это можно было описать - сочетание моей беспомощности и его поцелуев. Сильное. Жгучее. Непостижимое чувство. Мне нужно было сказать что-то, заставить его остановиться! Я понимала: я не смогу с ним справиться.
- Дай мне слово... - захлебываясь в слезах, прошептала я, - Просто обещай, что убьешь меня после того, как получишь то, что хочешь. Я не смогу жить, зная, что предала Бахрадина. Что не смогла остановить тебя из-за страха и трусости. Просто сделай это и не дай мне сойти с ума.
Акмал поднял голову, и я увидела, как в его кофейных глазах затухает желание. Он отпустил меня и встал у дивана, смотря сверху вниз. Его рот стал жесткой линией, в глазах появился ледяной блеск.
- Я совсем не собираюсь брать тебя силой. Когда я полюблю тебя, все произойдет только потому, что ты сама захочешь этого так же сильно, как и я. И ты будешь хотеть меня, Айла, я обещаю...
- Никогда - прошептала я, расстегивая разорванную сорочку на своей груди, - Нникогда не стану я твоей по собственной воле! Я тебя ненавижу! Аллах накажет тебя за то, что ты захотел другую жену!
- Увидим, Айла - бросил шейх и отвернулся.
Айла ничего не ответила. Акмал развернулся и быстро покинул комнату, оставив меня трепетать, свернувшись в клубок отчаяния и ужаса...
Через четверть часа в шатер вошла молодая женщина в хиджабе с подвесками из жемчуга, украшающими покрывало, надетое на ее лоб. Она принесла одежду - темное платье и платок на голову, расписанный орнаментами бедуинов. Я озабоченно оглянулась на дверь, но она тепло улыбнулась и указала на дальнюю комнату, вступив на стражу перед входом. Я поняла, что никто не войдет сюда, и я смогу переодеться.
- Через час я приготовлю вам ванную, чтобы вы смыли пыль с дороги и усталость - сказала она. - Меня зовут Фира. А пока я распоряжусь принести вам ужин.
- Спасибо, Фира - я смахнула слезы и поспешила одеть принесенную одежду. Руки дрожали. Я прислушивалась к каждому шороху, опасаясь, что Акмал вернется сейчас и застанет меня голой. Разорванная сорочка упала на пол.
"Скоро я буду голой... распластанной его телом, не в состоянии сопротивляться, лишь надеясь, что кто-то спасет меня от такой унизительной судьбы!" - слезы застряли в горле, я судорожно вдохнула воздух и поспешила надеть черное платье с голубым орнаментом. Платок отбросила в сторону. Даже бронежилет не мог защитить меня от похитителя.
В селе жизнь пульсировала. Слышались звуки машин. Голоса людей, порой - смех. Мне все эти звуки казались насмешкой шайтана. Уклад жизни племени не изменился так, как моя жизнь. Ничто не сбило их с прежнего пути, и мало кто задумывался о том, что я прямо сейчас испытываю.
Ужин действительно принесли. Но - без столовых приборов. Видимо, проклятый Аль Бади решил перестраховаться и не дать мне возможности что-то сделать с собой, прежде чем осуществит свои жестокие планы... О зло бытия! Открывайте меня, о мои слова, перед моими собственными глазами, как это могло случиться? Как я оказалась здесь, в этом мрачном шатре, в плену грязных интриг и чужой воли?
Фира подошла ко мне и положила руку на мое плечо, словно желая поддержать:
- Не волнуйтесь, Айла - сказала она тихо, - У нас еще есть время. Найдется способ сбежать отсюда и вернуться к своей свободе. Держитесь.
Я почувствовала надежду, огненную искру, тлеющую где-то глубоко внутри меня. Я улыбнулась Фире и кивнула, понимая, что мы не одни в этой ситуации. Вместе мы найдем выход. Она помогла мне осознать, что я не беззащитная жертва, а сильная женщина, которая способна противостоять угнетению и бороться за свое будущее.
Удивительно, как я все еще могла испытывать голод. Исключать возможность того, что мне понадобятся силы, было не стоило. Я взглядывала на двери и зачерпывала лепешкой рис с пряностями и жареное мясо. От сладостей я отказалась. Они точно не собирались мучить меня голодом. Они даже принесли кофе в термочашке, и я даже не поверила, что это оказался мой любимый сорт арабики. Хотя, наверное, Акмал не задумывался о моих предпочтениях, когда планировал похищение. Просто совпадение. В шатре не было часов, и я не знала, какое сейчас время.
Возможно, полночь, но жизнь продолжает кипеть. Я никогда раньше не была в пустыне и не догадывалась, что жаркие часы отведены для отдыха, а ночные – для работы и развлечений. Еще мне предстояло узнать много нового. Ожидание было невыносимым. Я пыталась подавить рыдания от отчаяния, складывая в уме сложные числа или рисуя воображаемые фантастические картины. Надеялась на помощь Абида. Как он спасет меня. Как автоматный огонь превратит Амалу в кровавую массу.
Я никогда не думала, что смогу быть такой жестокой даже в своих мыслях, но сейчас это было единственным, что удерживало меня от унизительного желания – упасть перед похитителем и умолять его не трогать меня. Наверное, у каждого, кто попадает в безвыходную ситуацию, наступает этот предел. Отчаяние и бессилие сменяются яростью и решимостью. Они граничат с безумием, особенно когда понимаешь, что это путь в никуда, и ты не можешь, точнее не хочешь смириться. Я поставила пустую чашку с кофе и решительно встала на ноги. А затем с хладнокровием обреченного на смерть разбила пустую тарелку о край стола. Черный фарфор поддался легко, как будто ожидал такой участи. Не заметив, что поранила пальцы острыми краями, я сжала самый крупный осколок в ладони.
Думай, Айла. В пустыне только самоубийцы отправляются в путь без запаса воды, даже на автомобиле. Меня могли уже схватить и искать. Все, что нужно – забрать машину и ехать прямо, не сворачивая. Встретить тех, кто преследует меня. Это будет легче и быстрее, ведь буря уже стихла. Я отлично справляюсь с высокой скоростью, Бахрадин подарил мне гоночный автомобиль на свадьбу. Даже если ничего не получится… Я проглотила слюну. Пусть. Я умру в песках, не узнав о бесчестии и унизительной рабской судьбе. Но перед смертью я постараюсь любыми средствами довести Абида до сведения, кто виноват в моей смерти. И тогда он сметет это поселение с лица земли.
Бахрадину, моя гибель разобьет сердце. Пусть мы проводили последние годы больше вместе из-за науки, а не из-за чувств – я знала, что ему будет так же больно, как и моей семье. Но пока оставался шанс на побег, нужно было его использовать. Когда меня везли, я видела в машине спутниковый телефон. Даже если меня быстро поймают, я сделаю все, чтобы дозвониться до брата и рассказать ему, где меня можно найти. Аль Бади мог спрятаться где угодно, но Абид разрушит всю планету, чтобы добраться до него. Оставалось только ждать. Я спрятала осколок под одеяло. Но кто знал, что ожидание может быть таким непростым!
Моя решимость то взлетала до небес, то таяла, заставляя слезы бежать по щекам. А затем я кусала губы и приказывала себе быть сильной. Я знала только одно: не простит себе, если не попытается. Мои веки начали сами собой опускаться, я с трудом сдерживала сон, когда у дверей раздался шум. Я испуганно отшатнулась к изголовью дивана, когда в шатре появились двое незнакомых мужчин с ведрами воды. Третий приносил похожую на мрамор большую ванну. Она, наверное, была тяжелой! Я раз в очередной раз поразилась силе и выносливости пустынных жителей. Оба мужчины поклонились мне, но их взгляды не задерживались. Уже уходя, один из них спросил, можно ли забрать посуду. Я испуганно перекусила губу. Сейчас они обнаружат, что я разбила тарелку! Собрав всю свою волю в кулак, я сделала удивленное лицо:
- Эту женщина, Фира, унесла все чашки почти сразу… Только она все же не забрала одну чашку. Я долго пила кофе.
Продолжение следует…
