-Ну и что это сейчас было? – спросил Варью, не обращая внимания на вопрос, - - и это еще кто? Служанка из твоего ковена? Впрочем, это уже твои заморочки… А я вернусь к вопросу о Марморин.
Колдун подошел к Раэ, который все еще сидел на пустой лавке своего соседа по дортуару и качал головой, еще не успев обдумать выходку Мийи и то, что он может сказать своему соседу Ириту по поводу того, что у того сперли постель вместе с тюфяком. Варью смерил сидящего Раэ с высоты своего роста и угрожающе хрустнул когтистыми кистями рук. В следующий момент охотник ощутил, как его окатывает какая-то колючая неприятная волна, словно кто-то бросил ему в лицо охапку крапивы. Было неприятно, но ничего больше не произошло. Варью разочарованно поморщился:
-Таволга! Ну что ж… когда-нибудь ее действие закончится…
Он нервно прошелся по дортуару, собираясь с мыслями, что делать дальше, явно выбитый из колеи происходящим. Видно, неудавшееся заклятье должно было оказаться решающим козырем да провалилось. Наконец, молодой колдун нашел новый довод, который был хоть как-то равен атаке заклинанием, остановился напротив все так же невозмутимо сидевшего Раэ, взбесился от его невозмутимости и выдал:
-В любом случае ты мне не соперник!
-Не соперник, – быстро сказал Раэ, - соперник у тебя кое-кто другой, если вообще вас можно хоть как-то уравнять.
-Кто?
-Принц Рансу.
-…Как? – Варью показал большущие глаза, - ты не врешь?
-Не вру. Похоже, он всерьез к ней благосклонен. Ну… не знаю… он такой непредсказуемый… Я сейчас застал Марморин. Она шла от дальних теплиц в изорванном платье, очень счастливая… Принц Рансу бывает груб… вот и суди сам, кто кому тут соперник.
Ворья с минуту стоял как вкопанный, затем спросил:
-И давно это у них?
-Я откуда знаю? Я здесь только два дня. И у меня с этой Марморин никак и ничего. Не там ты ищешь.
Варью стремительно вышел за дверь, а Раэ принялся собираться на кладбище. Сменил туфли на полусапоги, которые ему пошили сильфы-башмачники по требованию Мурчин. Вчерашней ночью в туфлях было не очень-то отпинываться от нежити. Еще одного такого приключения они не выдержат. И без того выглядят так, будто Раэ в них глину гончарную месил, и это на третий день носки. Тот самый упелянд, который Раэ приобрела Нера, оказался на самом деле самой удобной одеждой из всего его нового гардероба, пусть и ношеный, и, как подозревал Раэ, ворованный. В нем охотник и остался. Накинул плащ. Под него легко будет спрятать фонарь, которым его так же любезно снабдила Мурчин – громоздкий, с хрустальными вставками, больше полезный для того, чтобы форсить им перед однокашниками, чем пригодный для поисков дороги с ним по ночи. Но приходилось иметь дело с тем, что у Раэ было на руках.
Когда он выглянул в коридор, Ирита нигде не было. А кто и когда ему сможет объяснить, почему его лавка пуста? Немного подумав, Раэ вернулся, достал тушь и оставил для соседа записку:
«Ирит, воспользуйся моей постелью, она чистая. Когда я вернусь из книжного хранилища, я тебе все объясню».
Оставалось надеяться, что Мийя, пропесоченная Мурчин, ее вернет тогда, когда Ирит ляжет спать, и по пробуждении сосед получит не только объяснения, но и возвращенную постель.
Привратник у входа, надутый младший колдун, поспешно склонился перед Раэ, явно принужденно, и пожелал ему приятной ночи и поторопиться в хранилище.
«Зачем поторопиться –то?» – удивился Раэ, но не уточнил. Может, это излишняя любезность?
Во внутреннем дворе школы его обдало теплым ночным ветерком, Раэ даже на миг пожалел, что захватил с собой плащ. Он двинулся по дороге в хранилище, озаренной звездами, чтобы те немногие простецы, которые сейчас не спали, и вечно бодрствующие колдуны видели, куда он направляется. Что он успел отметить, так это то, что все встреченные им обитатели школы в это время, когда, казалось, надо было отдохнуть от учебы и провести время под звездами, почему-то не сидели ни на скамейках на аллее, ни в беседках. Все куда-то или откуда-то шли, старались не задерживаться - явно завершали свои дела. Раэ, уже ознакомленный с таким поведением колдунов понял, что пожелание привратника поторопиться в хранилище не было каким-то случайным вежливым словом.
«Странно, - подумалось Раэ, - закатный навий час вроде бы миновал, а до полуночного далеко»…
Однако ему предстояло дойти до хранилища, что он и сделал. Приблизился к этой маленькой стеклянной башенке, напоминавшей снаружи большую белую пешку. Только собрался подняться по мраморному крыльцу, по которому необычно стукнул каблук его полусапожка, как от высившегося у входа кипариса в свете луны и звезд отделилась тонкая тень и метнулась к Раэ. То была Марморин, уже переодетая в целую одежду.
-Фере, - поспешно проговорила она, - я знаю, тебе непривычно, что ведьма теперь твоя служанка, однако позволь мне служить тебе, раз мне велел принц… хочешь, я схожу в башню и заберу твою постель на стирку? Все равно ты не спишь.
-Оставь. Меня. В покое, - отчеканил Раэ, - живи своей жизнью, держи язык за зубами, и мы квиты.
Только он хотел зайти внутрь хранилища, как Марморин ухватила его за край упелянда.
-Подожди, хочешь, я тебе открою одну тайну? Она тебя очень даже касается! Но я ее тебе открою при условии, если мы с тобой в навий час пойдем на опушку. И ты мне там найдешь оковник.
-Никаких оковников я тебе искать не буду! – недовольно сказал Раэ, который уже успел в свитке добраться и до разрыв-травы, или оковника, и достаточно вычитать об этой траве, чтобы решить никогда и никакой ведьме ее в руки не давать. Он сорвал руку Марморин со своей одежды, но та метнулась к дверям в башню и преградила ему путь:
-Зря ты так! Ты даже не знаешь, что это за тайна, и чем ты рискуешь, если ее не узнаешь!
-Какая еще тайна? Из чего? Что тебя Мийя подучила меня соблазнить? Или, может, что она попросила подстроить улики? Или что ты переобулась и хочешь эти улики уничтожить?
По растерянному взгляду Марморин Раэ понял, что именно это она и имела в виду.
-Как… откуда ты…
Раэ решительно отстранил ведьму от входа и вошел. Но Марморин в него вцепилась словно клещ и прошла вслед за ним.
-Пойми, - скороговоркой заговорила Марморин, -не знаю, как ты догадался, но… это так, да – эта Мийя явилась совсем недавно на днях и действительно попросила меня об этом, она мне пообещала хорошие деньги…
-Золотом, - съехидничал Раэ, вспомнив ту монету, которую получил от Мийи Варда Сиавара.
-Золотом, - эхом ответила Марморин. Раэ усмехнулся: тут он не метив попал в точку.
-Я так понимаю, после того, как у тебя не получилось, ты решила устроиться на моей лавке с Варью, - сказал Раэ, - хоть так меня подставить, да?
-Ну…
-Убирайся! Как тебя еще отогнать?
-Нет-нет, Фере, не надо! Теперь, когда я служу Рансу… то есть тебе, а ты меня приближаешь к Рансу… я готова вернуть деньги этой Мийе! И знаешь, надо как можно скорее уничтожить следы в твоей постели. Она обещала явиться за ней, как стемнеет. Пока ее портшеза нет у нашей башни…
-Мийя пользуется метлой, а не портшезом. Много чести для служанки летать в крытых носилках.
Марморин ахнула.
-Это значит… это значит… я ее проследила? Фере… ты в опасности!
-Да не в какой я не опасности! Отстань от меня! Как тебя просить?
-Ты… ты принял меры? – спросила ему в затылок Марморин, когда уже семенила вслед за ним по залу беседок и порталов.
-Да, я ее придушил и запихал в мешок для стирки белья. Я туда всех ведьм, которые меня чем-то достали, запихиваю!
Он зашел в беседку и захлопнул дверь у Марморин перед носом. Вот как теперь быть? Он хотел зайти в хранилище всем напоказ, а ускользнуть из хранилища незамеченным. А тут эта стоит… Раэ вздохнул и стал крутить вороток свитка, который он читал весь этот день, чтобы волны бумаги не занимали много места на полу.
-Фере, - опять проблеяли за дверью, - достань мне оковник. И когда я с его помощью стану наложницей принца, я попрошу его, чтобы он тебя выкупил и взял в свой ковен!
-Как же ты меня достала! – в ярости крикнул Раэ, и распахнул дверь так. что Марморин отшатнулась. С этим словами он достал из рукава головку чеснока и разломил ее, - ну держись! Сейчас тебе мало не покажется!
И принялся разгрызать один зубчик за другим.
Продожление следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 25.
