Круглый стол, скатерть с бахромой - все также как и в первую встречу в доме Нины. Только тогда оптимизма на лицах подруг было больше. Сейчас все трое сидели, пряча взгляд.
Кира старалась не смотреть на подруг - почему-то было стыдно, хоть и не виновата ни в чем. Нина с Любой тоже молчали, не решаясь навязывать свое мнение.
Начало здесь:
Наконец после услышанной новости первой решилась заговорить Нина.
- Жаль, - сказала она. - Никогда я не чувствовала себя такой разбитой как сейчас. Ты как сказала, так я себя чувствую, как та птица, которую подстрелили, и она камнем падает вниз.
- Ниночка, ну прости, не хватало, чтобы ты из-за меня расстраивалась.
- Кира, я правда, поверила, что хотя бы у одной из нас будет настоящее семейное счастье... а тут такая новость.
- Поверь, мне самой больно, я уже вторую ночь не сплю, Катя с Артемом там переживают, так уговаривают, умоляют просто. А ведь для меня они дети, других детей у меня нет, и их дети - это мои внуки. Это моя семья, девочки. А если я останусь, я все могу потерять.
- Кира, а как же Николай? Да по нему видно, что он полюбил тебя...
Кира опустила голову, чувствовалось, что ей больно об этом говорить. - Я очень рада, что у нас не зашло так далеко. Поймите, Артем и Катя - мои дети, я должна быть с ними. Катя и так перенервничала, когда Леонид связался с этой девушкой, которая даже младше Кати. Что им пришлось Артемом пережить?!
- Что тебе пришлось пережить?! - крикнула Нина. - Все с тобой понятно: от самопожертвования никакими клятвами тебя не убережёшь. Вот уедешь и начнётся у тебя прежняя жизнь: подать, убрать, принести, Ленечка то, Ленечка это... тьфу, Кирка, меня стошнит сейчас.
- Подожди, Нина, не нападай на нее, не видишь, она чуть живая сидит, мучается, разрывается душа у нее, - сказала Люба. - Не осуждай Киру, она для семьи создана, а ее, пусть и взрослые дети, это и есть ее семья, не может она их оставить. Я, между прочим, тоже ради дочки и внуков на все готова.
- Да не осуждаю я, понять хочу, зачем такие жертвы... ради чего...
- Ладно, девочки, простите меня, не сдержала клятвы...
перед вами стыдно и перед Колей тоже, не заслужил он такого.
- Ну, ладно соседи мои - Людмила с Павлом - она ему изменила, разводиться хотели, да помирились. Ну, и хорошо, они ведь столько лет прожили, да там и Павел мужик хороший, а у тебя другая история, - Нина снова вернулась к вопросу возвращения Киры к мужу. Она тяжело вздохнула. - Ладно, Кира, понимаю, никому не хочется быть брошенкой. С другой стороны, приятно, что мужик одумался, может вы и наладите свою жизнь.
- Дети, главное дети рядом будут, - шептала Кира.
----------
Проститься с Николаем не было сил. Как поговорила с ним в первый же вечер, когда приняла решение, больше не встречалась и не звонила. И стояла перед глазами теперь одна картина: сидит на завалинке осунувшийся Николай. Спокойный такой, а в глазах тоска бесконечная, словно потерял что-то безвозратно, словно мечту у него отобрали.
Так и ушла от него Кира после неприятного разговора. Слез не было, а душа плакала.
Леонид, окрыленный новостью, сам приехал за Кирой.
- Я думаю, сейчас самое основное забрать: чемодан твой... и хватит. А потом ,- он окинул взглядом скромную обстановку, - потом остальное перевезем. А можно прямо с вещами продать, у нас ведь все есть. Кстати, видел твою коллегу Ольгу Семеновну, спросил насчёт работы, возможно, место для тебя будет.
- Леня, зачем за меня решаешь? - тихо спросила она. - Я сама об этом позабочусь.
- Как лучше хочу. - Леонид был в приподнятом настроении, суетился, деловито подхватил чемодан и поторапливал Киру.
- Не переживай, этот домик под дачу быстро возьмут.
Они сели в машину, Кира с тоской взглянула на окна с голубыми ставнями, точно такие же ставни были в доме ее родителей, когда они живы были. Она отвернулась, чтобы не терзать себя.
Леонид не умолкал, вспоминая общих знакомых, рассказывая о своей работе (он работал юристом в коммерческой организации). Кира слушала, но собственные мысли отвлекали ее.
Она смотрела на дорогу, как справа мелькали березы, сбросившие листву. В виски стучала одна мысль: "Зачем я еду? ради чего? Разве живя здесь, в Хлебово, моя любовь стала слабее к Кате и Артёму? Нет, я все это время любила их так же как и прежде. Так зачем я еду? Зачем обманываю себя, ведь прежней семьи с Леонидом уже не будет".
Она машинально достала телефон и набрала номер дочери. - Катюша, милая, ты прости меня, Артему я тоже позвоню, простите меня, вы мои детки, я люблю вас и очень хочу, чтобы приезжали ко мне... а с папой нам уже ничего не наладить".
Леонид, услышав разговор, притормозил, съехав на обочину. - Кира, что я слышу? Ты в своем уме? Мы же все решили.
- Мы поторопились, Лёня. Хорошо, что остановился, тут как раз остановка, скоро автобус из райцентра пойдет... я возвращаюсь в Хлебово.
- С ума сошла? Я уже всем нашим знакомым сказал, что ты возвращаешься, что они подумают...
- А что они думали, когда ты меня бросил, Лёня? - Кира вышла из машины. - Открой багажник, я дальше с тобой не поеду.
- Ну, подожди, надо успокоиться, переждать, все наладится, мы одна семья...
- Лёня, у нас разные теперь семьи, мое решение было скоропалительным. Я не вернусь к тебе.
- Ну и оставайся! Так и будешь по жизни брошенкой...
- Лёня, не обижайся и дети, надеюсь меня поймут... полюбила я, другого человека полюбила.
Расписание автобуса она знала наизусть, поэтому спокойно стояла на остановке, в то время как Леонид с растерянным видом стоял рядом с машиной и что-то говорил, в надежде, что Кира одумается и подойдет к нему. Его надежды рухнули, когда бывшая жена села в автобус, направлявшийся в Хлебово.
---------
- Люба, я не поняла, меня глаза подводят что ли, - Нина прищурилась, - мне показалось, или это Кира...
- Она, Кира это, - растерянно пробормотала Люба.
- Девчонки мои, я с вами, - Кира сама как девчонка, бросив чемодан, побежала навстречу подругам.
- Ух, решилась! И как-то дышать легче стало.
- Ну, так беги к нему, пока не одумался, обрадуй Николая.
- Нет, девчонки, нехорошо это... то согласилась, то уехала, он теперь и сам не захочет. Я вот что думаю: будем мы с Колей вместе или нет, а в Хлебово я все равно останусь.
Сняв замок, открыла скрипучую дверь, вспомнив, что Николай хотел петли смазать. Но теперь даже скрип двери не раздражал, было как-то спокойно на и
душе, словно избавилась от груза прошлого. Вот только перед детьми было стыдно. Она несколько раз набирала Катин номер, долго говорили, даже плакали, но Кира теперь точно знала, что к Леониду не вернется.
Николай приехал на другой день. Ни слова упрека, ни осуждающего взгляда, только поздоровался и напомнил, что дверь скрипит, и он обещал наладить.
- Коля, ну что ты, так и не спросишь, почему не уехала? Осуждаешь меня, что за бывшим мужем побежала? Наверное, скажешь, что я такая как и все...
Он отложил инструменты, снял кепку и ветровку, присел возле двери на табурет. - Время тебе надо было, не хотел мешать, ты сама должна была решить, это же твоя жизнь. Нина вчера как сказала, что ты не уехала, хотел тут же к тебе, как птица, лететь. Остановился. Не потому что обиделся, или гордый... нет, потому что остыть надо было, сердце вот так колотилось. Ну, а дальше как решишь, я от своего не отступлю.
- Коля, я остаюсь в Хлебово. Я остаюсь с тобой. Правда, не знаю, как с работой, я же на пенсию еще не вышла...
- Кира! - он поднялся резко, усы снова так смешно задергались.- Кира, я ведь сказать хотел, что по тем дням, когда автобуса нет, возить тебя смогу в соседнее село, там ведь и школа, и библиотека, и почта, уж там найдется тебе работа. Ну, как не против?
-----------
Как говорили в деревне, приезжая Кира Алексеевна и пчеловод Николай, "общаются". И говорили уважительно, искренне, потому что не было в деревне людей добрее и отзывчивее, готовых прийти на помощь в любую минуту.
И только через год Кира и Николай стали жить вместе. Она переехала к нему в его небольшой, но добротный дом, а свой домик отдала на все лето в аренду дачникам.
Строительство Центра шло полным ходом, даже дорогу гравием отсыпали на первое время, пообещав включить в план по асфальтированию.
Уже когда были убраны огороды, Любовь Дмитриевна, благополучно прожившая в Хлебово почти год, позвала к себе Нину Ивановну и Киру.
- А ты чего вне очереди? У меня же должны собраться, - спросила Нина.
- Новость у меня есть, только вы не расстраивайтесь, девочки.
-Что? Замуж выходишь?
Люба замахала руками. - Да ни за что! Какой мне замуж? Тут другое. Дочка с зятем взяли все-таки ипотеку и студию мне купили. Ну, комнатка не очень большая, но мне хватит, все удобства, как говорится...
Нина кивнула. - Понимаю тебя, не всем под силу уголь и воду на себе таскать, да и домишко у тебя ремонта большого требует.
- Да не только в этом дело. Я в прошлом году с такой обидой приехала что рада была любому углу. Но дочка, внуки... они переживают, вроде как совесть их мучает, хотя на них я вовсе не обижаюсь, просто мешать не хочу. И вот они решили мне отдельную квартирку в городе купить. А я думаю, что ближе к внукам буду, буду также помогать, в общем, решила я уехать. Спасибо этой деревеньке, приютила меня, вам, подружки мои дорогие, спасибо, - Люба склонила голову и заплакала.
- Ну, ты чего, - Кира обняла ее, - какие обиды, мы не обижаемся, мы скучать будем.
- Не на всегда ведь уезжаешь, - бодро сказала Нина, - пообещай, что в гости будешь ездить...
- Обещаю. И звонить буду, и приезжать.
- И внуков привози, у меня места хватит, - предложила Нина. - Вы же знаете, деток у меня нет, был один, да умер давно.
- Да, знаем, досталось тебе, муж твой нехорошо поступил...
- Девчата, признаться хочу. - Нина виновато посмотрела на подруг. - Не бросал он меня, похоже, даже не собирался. Я ведь сама от мужа уехала. А потом уже развелась окончательно и бесповоротно.
- Как? Так ты вовсе не брошенка? А зачем обманывала, что бросил тебя?
Нина вздохнула. - Да он всю жизнь меня обманывал, у него, считай что, семья вторая есть, много лет так жил. Вот я и решила бросить его. Мне говорили, что поторопилась, что можно было ещё жить... а зачем? В общем, первая ему сказала, что бросаю его навсегда.
В общем, какая разница, кто первый бросил, одна я теперь... сестра у меня есть, вы знаете об этом, ну, и вы у меня есть.
Любу провожали в обед, когда за ней приехал зять. Всплакнули, пообещав не теряться, продолжать общение.
----------
Прошёл ещё год, и открыли реабилитационный центр. Нина Ивановна еще когда он строился, познакомилась с его будущим директором Верой Александровной и показала свою трудовую книжку. Всю жизнь она проработала в Доме детского творчества, занималась с детьми изготовлением разных поделок.
- Конечно, беру, - сказала директор, - с детками надо заниматься, вы как раз такой человек.
И когда открыли Центр, Нина Ивановна, эта громкоголосая, крупного телосложения, рыжеволосая женщина, которую два года назад соседка Людмила назвала "рыжей лошадью", оттаяла под детскими взглядами и подарила всю свою нерастраченную любовь детям.
Николай и Кира теперь уже регулярно, на добровольных началах, снабжали медом реабилитационный центр.
Родник также журчит на прежнем месте. Николай снова огородил его, поставил скамейки. И теперь здесь, в тени деревьев, часто отдыхают деревенские. А если проезжает кто мимо, останавливается, наберет воды, отдохнёт и дальше в путь.
А родник радостно журчит. Огороженный с любовью, не заброшенный... Родники ведь тоже чувствуют, бросили их или нет.
Автор: Татьяна Викторова