Ясный день

Вечерние лучи осеннего солнца слегка «позолотили» двор и, блеснув на прощанье, исчезли. Ольга Николаевна прильнула к окну и пыталась разглядеть стоявшую внизу парочку. - Де-еед, а дед, глянь, у тебя глаза лучше видят, не наша ли там Лиза… стоит с кем-то… ее вроде курточка. И тут она отпрянула от окна, ахнув. – Целуются… почти средь бела дня… неужели наша Лиза… дед, ну где ты там, оторвись от телевизора… Когда дело касалось внуков Ольга Николаевна называла мужа дедом, подчеркивая их общий статус по отношению к детям...

Хороший денек выдался, несмотря на весеннюю слякоть. Костя Корниенко уверенно паркуется на территории знакомой базы, сейчас загрузится и по точкам. Легко выпрыгивает из кабины, вдохнув влажного воздуха, берет документы и так же уверенно идет в контору. Офис теперь называется, а он всё по привычке – контора. Охранник уже знает его, давно знакомы, дружелюбно кивает в знак приветствия. - Здорово Иван Леонидович. - Здравствуй, здравствуй, Костя, - крепко жмут друг другу руки, хотя по инструкции и не положено, но среди своих так принято...

Софья Сергеевна любила дачу, здесь им с мужем хорошо, здесь они отдыхают от трудового года. По возрасту оба приближаются к золотому юбилею, и имеют для жизни почти всё. Квартира в городе с обстановкой, дача за городом, где можно жить почти круглогодично, но приезжают в основном летом. Машины нет. В 1978 году собственный транспорт был далеко не у всех. Но это супругов Славских не расстраивало. Викентию Константиновичу Славскому дача перешла от родителей, правда в скромном состоянии, и уже потом он с супругой довел ее до ума...

«Семнадцать лет, ей всего семнадцать лет, ну какой тут «замуж», учится же еще», - думала Серафима, а сама чистила картошку. Можно, конечно, Олесю попросить, умеет уже, но Симе хотелось самой. Когда чистишь, отвлекаешься и успокаиваешься. Вот и сейчас она в раздумьях, ведь все две недели, пока Степан Забелин был в отпуске, бегала к нему на свидания. Именно «бегала» - так считала Сима. Потому что как вечер, так Варвара вся светится, лучшее платье надевает, возле зеркала крутится… и это та девочка, что пугливо прятала глаза, когда они пришли в Рукашино из тайги, теперь эту девочку не узнать...

Девочки пришли из школы, и все вместе сели обедать. - Говорят, ты шить любишь, - сказала Валентина, обращаясь к Варе. - Ну да, совсем немного. - А покажи, что уже готового есть. Девочка достала свою любимую бежевую юбку, потом показала платье, которое недавно сама сшила. Было оно из недорогой ткани, но так аккуратно раскроено, так старательно сшито, что Валентина стала крутить его в руках, нащупывая этикетку, подумав, что оно все-таки купленное. - Сама что ли? - Ага, сама. - А на чем шьешь? - Да у соседки швейная машинка есть, - ответила за дочь Серафима, - там и шьет...

Тяжелым выдался для Алевтины тот день, когда арестовали ее брата Семена. Примерно час длилось преследование, и как-бы не старался Семен уйти, сколько не петлял, как хитрый зверь, его все-таки настигли. Он опустился без сил возле поваленного ствола, пот градом катился по лицу, и даже одежда намокла. Сам он тяжело дышал и проклинал свое собственное решение поехать к сестре в Рукашино. Ничего эта поездка ему не дала, только срок прибавила. - Ну что, отбегался? – спросили его оперативники, тоже порядком уставшие...

- А надо ли говорить? – спросила Серафима. – Дети все-таки, а тут такая новость… вот как твой Димка примет… а Варя? Даже не знаю, что и делать. - Ладно, Сима, может и рано еще, Димка у меня одного отца знал – Петра. А тут Владилен… как бы истерику не закатил, возраст такой. - Вот и я о том. Алевтина вздохнула, взглянула на стопку и отодвинула ее от себя. – Не буду больше, не лезет в горло. - Ты хоть капустой зажуй, - предложила Сима. - Да ладно, нормально я. В общем, молчим пока… но потом может и скажу...

После этого случая ребятишки на какое-то время перестали обижать Варю, классный руководитель Анна Андреевна строго следила за дисциплиной. Но не могла она быть рядом со своей ученицей все двадцать четыре часа. Мальчик Дима поглядывал на Варю, нахмурившись, а иногда и посмеиваясь. Он не обзывался, но придумал изощренный метод (смекалистый ребенок), как задеть девочку за живое. «Ну и где твой папка? - спрашивал он тихо. - С медведями живет?» Варя резко поворачивалась, в зеленых глазах в этот момент...

В администрации села давно знали, что молодая семья ютится в таежной избушке, избегая людей. И вот женщина с детьми вернулась, причем столь неожиданно, что первое время все были в растерянности, что с ними делать. Серафима же попросила вернуть прежнее жилье – ту половину дома, в которой она жила с родителями. - Ну так-то жилье ведомственное, а ты вроде как без работы, - ответили ей в администрации. Серафима была полна решимости поставить детей на ноги и понимала, что без зарплаты тяжело будет и среди людей...

- Ничего, сами справимся, - ответила Серафима, увидев, что Владилен пришел один. Волохов кивнул в ответ. Всю дорогу он думал, как помочь жене. Прошлый раз и сам все видел и понимал, как лучше сделать. А главное - поддерживать Симу. На следующий день к обеду Серафима родила дочку. Сама она чувствовала себя хорошо, а вот ребенок… сразу показалось что-то неладное с ним. Старшая Варя еще не понимала, что происходит, но заметила, что отец сильно волнуется. Новорожденная не подавала ни звука, и вскоре ее не стало...

Не могла она поверить, что дочь ушла, взяв с собой часть вещей, всё думала, временно где-то скрывается, к тому же поругались накануне, вот и обиделась. Клавдия соседей спрашивала, не видел ли кто, хотя сама знала уже, что ушла Серафима с тем смазливым сапожником. Она с самого начала сомневалась в нем, чего это он, такой молодой, образованный, и в сапожники подался. Да и вообще, откуда взялся это Владилен, которого в пылу ссоры Сима называет Валадиком. А теперь от людей узнала, что ушел он, да не один, Симку с собой позвал, она и побежала как кошка...

- Втюрилась ты, Алька, сохнешь по сапожнику… да было бы о ком страдать, у него же ни кола ни двора, кроме этой каморки сапожничьей, ну окстись, подруга… Томка пыталась расшевелить Алевтину, и трясла ее за плечи, понимая, что с ней происходит. - Да не тряси ты меня, как яблоню, чего вцепилась? – Алевтина одумалась, и резко оттолкнула подругу. – Страдать я не собираюсь, пусть те страдают, кто мне дорогу перешел. – Она встала, потянулась, чтобы размять тело, потом заглянула в комнату, где спал Степка, вернулась, подошла к окну и задернула занавески...