- Знаешь ли ты, Маргариточка, от кого тебе достались эти изящные, длинные пальчики, белая, словно фарфор кожа с голубыми прожилками вен, глаза, зеленые, словно болотная тина, и золотая россыпь волос?
Маргарита пожала плечами. На маму она действительно была не похожа, если только чуть-чуть. Мама была женщина плотная, коренастая, чернобровая и черноволосая. Ее кожа отливала бронзой, в глаза были карими, почти черными. Бабушка по маминой линии и вовсе была метр на метр, как подтрунивал ее дед. Низкая ростом, но невероятно широкая, мягкая, словно сдобное тесто, бабушка до глубокой старости могла похвастаться соболиными темными бровями и роскошными косами цветом как вороново крыло. Ну и откуда тут взяться невесомому изяществу Белоснежки?
Маргарита смутно подозревала, что необычная, нездешняя, почти сказочная внешность досталась ей от отца. Но о том, кем он был, и почему вдруг исчез из ее жизни, не имела ни малейшего представления.
Много раз она просила мать рассказать хоть что-то о нем. Но мама, словно испуганная чем-то, закрывалась от девочки многодневной стеной молчания. Бабушка усердно крестилась и шептала что-то вроде «не надо тебе знать». И дед только отмахивался. Маргарита с самых ранних лет понимала – существует какой-то сговор между ее близкими, и сговор этот касается ее отца. Но что она могла сделать против трех взрослых, ни один из которых не оказался слабыми звеном?
Иногда, особенно в подростковом возрасте, Маргариту одолевала сильная тоска. Отца не было с ней рядом все детство, тогда, когда он был ей очень, очень нужен. И вот теперь он появляется из ниоткуда, грязный, небритый, неприятно пахнущий и выглядящий как бездомный бродяга. Спасибо, очень приятно. И то, если это он, а не какой-нибудь маньяк, который собирается сейчас ее связать, накачать какой-нибудь гадостью, и держать в неволе годами.
- Я не знаю, от кого в наследство мне достались эти, как вы выражаетесь, пальчики, но судя по вашим интонациям, и общему направлению нашего разговора вы, наверное, пытаетесь намекнуть, что от вас?
Маргарита сказала это с ядовитой иронией, но говоря, не сводила глаз с рук собеседника. Да, он был немыт, неопрятен и своим видом напоминал о бомжах, однако нельзя было не отметить изящества его телосложения, а грязные пальцы были тонкими и гибкими.
- Я сейчас все покажу! – сказал Иван, нырнувший в тяжелый деревянный шкаф, полный всякого хлама. Пошарив рукой на полке с вещами, сваленными в совершенном беспорядке, он извлек оттуда небольшой бархатистый фотоальбом, изрядно поистертый. Он бережно раскрыл альбомьи потроха, и продемонстрировал пожелтевшую фотографию, запечатлевшую нескольких молодых девиц на фоне сенных снопов. Предполагаемый отец еще не успел ничего сказать, но Маргарита поняла – речь пойдет о конкретной девушке. Крайней слева. Фотография выцвела, пожелтела, на ней видны были царапины и заломы, но сомнений быть не могло. С фото более чем вековой давности на нее смотрела родственница. Изящная, грациозная, не по-крестьянски воздушная девица-белоснежка.
- Кровь сразу видно, правда?
- Соглашусь… - мрачно подтвердила Маргарита, думая о том, сколько еще открытий сулит ей этот странный день. Она хотела казаться безразличной, чтобы предполагаемый не видел излишней заинтересованности. Мало ли вообще, кто он, и что ему нужно. Но любопытство взяло верх.
- Кто она?
- Твоя прапрабабушка! – ответил Иван. Плод незаконной любви сына одного из самых влиятельных политических деятелей той эпохи и простой крестьянки, обладавшей недюжинной колдовской силой.
Знаешь, если бы пригожая девка Прасковья, не мудрствуя лукаво, вышла замуж за такого же крестьянского сына, то и не было бы никакой беды. А беда случилась…
- Ты знаешь, связь какого-нибудь залетного офицера с пригожей крестьянской девицей тогда не приветствовалась. Но и не была чем-то из ряда вон выходящим. Незаконнорожденных детей у иных дворян набралось бы на целый полк. Бедными девушками из низшего сословия беззастенчиво пользовались, не считая их даже за людей. Но здесь было что-то другое. Никогда бы Прасковья не позволила собой пользоваться. Да еще на таких унизительных условиях, чтобы в нее потом тыкали пальцами. Почуяв барский интерес, она заключила сделку с Хозяином Черного болота. Или Хозяином Мутной Воды, как его еще называли.
- О, я знаю про черные болота! – обрадовалась Маргарита. – Вы, наверное, имеете в виду торфяные болота, которые черные не из-за каких-то оккультных сил, а из-за залежей полезных ископаемых?
- Нет, если говорить о цвете, это болото было не черным, а самым что ни на есть зеленым. Мутная, вонючая, затянувшаяся тиной вода казалась даже красивой – ярко-изумрудной. Удивительное спокойствие царило в этих местах. Не нарушалось оно ни плеском рыбы, ни криком птицы, ни кваканьем лягушки. Не было там ни одного ужа, ни одной мыши. И эта мертвая тишина давно настораживала местных жителей, и давно уже об этом странном месте ходили легенды. Место это обходили стороной, и называли проклятым.
Говорили, что у тамошнего болота есть Хозяин, и он крайне не любит, когда его беспокоят из-за всякой мелочи. Он совершал только крупные сделки, в которых ставка - жизнь.
- Типа как дьявол?
- Маргарита, ты же понимаешь, что дьяволы, джины, зомби и другие мифические существа очень сильно «привязаны» к местности, где они появляются. У нас любят домовых, леших, болотников, в почете кикиморы и русалки. Где-нибудь на Гаити людей пугают зомби. Для кого-то реальностью были кровожадные боги ацтеков, а для кого-то – белый снежный старик… Неведомое, могущественное, безжалостное приходит к нам в разных обличиях, чаще всего в тех, в которых мы можем его принять. И хозяин Черного болота был одним из таких обличий. Это было чистое, незамутненное, но при этом справедливое зло, которое реально существовало, и заманивало жертв в свою трясину. Каждый год в болоте тонули люди, ходя даже близко подходить к этому месту не было никакой практической необходимости.
- Зачем же они туда шли?
- Видимо, там можно было получить то, что интересовало их больше жизни. Месть. Справедливость. Любовь. Некоторые матери отдавали жизнь ради того, чтобы изменить судьбу своих детей. Были те, кто мечтали таким образом поквитаться с обидчиками. Ставки были высоки – если человек оказывался слишком слаб для того, чтобы увидеть то, что жило в болоте, мутные воды поглощали его навсегда. Но те, кто оказывались сильнее, получали шанс исполнить заветное желание… Черт его знает, что увидела твоя прародительница, но она сумела переговорить с сами хозяином, и попросить, нет, потребовать у него помощи.
- И что же она загадала? Любовь того офицера?
- Не просто любовь, а такую любовь, чтобы жить без нее не мог.
- И что, он на ней женился?
- Нет, родители запретили, а в те времена с этим было строго. В итоге он просто повесился.
- А она?
- А она жила себе дальше, Зло не мелочилось, не портило ее жизнь, подстраивая мелкие каверзы, более того, оно словно оберегало ее от неприятностей. Вот, например, захотели местные парни, неудавшиеся Прасковьины ухажеры, намазать ей ворота дегтем, а не смогли. Затянуло их в лужу, изгваздало, а потом неведомая сила закружила их в воздухе, подняла над землей, с размаху ударила оземь. Одного убило сразу. Другого – зачинщика убивала постепенно, будто играясь. Повело, закрутило, загнало в старый колодец, где он и утонул. Поначалу этому не придали значения, а потом прикинули палец к носу. И сразу на Прасковью подумали. Уж не ведьма ли?
Сестра одного из погибших даже подговаривала подруг, мол, дом ведьмы нужно поджечь, окна и двери подперев палками. Но стоило ей разболтаться, как тем же вечером нашли ее на речке, уткнувшийся лицом в песок. Причем лежала она так, будто боролось, до последнего пыталась отползти, но не могла, что-то ее держало. Испугались местные, и больше Прасковью не трогали, даже промеж собой про нее плохого не говорили – до поры, до времени… Но, конечно, и близости с ней сторонились. Мало ли. Только вот через несколько месяцев ясно стало – на сносях Прасковья.
- От офицера?
- Может и от офицера вначале была. Только вот ребеночек, сам того не желая, в мутных водах с ней побывал, мутные воды видел, точнее ощущал… Сама душа его там побывала, вместе с матерью. Как сейчас говорят, беспрецедентный случай… Боюсь, что само Зло нашло в этой женщине что-то необычайно притягательное. И расширило свои полномочия, предложив ей не обычную сделку, отбирающую жизнь, а нечто совершенно иное. И вот когда у Прасковьи родилась дочка, которую ты видишь на фотографии, зло принялось охранять и ее тоже. С такой же силой, жестокостью к врагам и искренней заботой. Зло не требовало от них обычной жертвы, ему не нужны были их жизни. Достаточно было совершить жертву символическую, показав Хозяину, что желание действительно важно для тебя. Подошло бы дорогое украшение, памятный подарок, даже еда, если еды мало. Достаточно было утопить их в болоте. Приняв жертву, зло спешило выполнить просьбу в лучшем виде. И это слишком большое искушение, скажу я тебе. Прасковья старалась им не злоупотреблять, и дочке не советовала. И внучке давало тот же наказ. И зло все так же стояло, незримое, у них за плечами. Как оно стоит за плечами и у меня. И горе тому, кто попробует причинить мне вред. Нет, конечно, я и сам пытаюсь причинить его себе регулярно. Но чем на меньшее я общаюсь с людьми, чем больше живу затворником, и удаляюсь от мирских дел, тем меньше масштаб разрушений. Да, превратился в аутсайдера, потерял семью, но твоя мать жива и здорова. Знаешь, какое огромное искушение наказать, подчинить себе любимого человека, имея в руках такой инструмент…
- Откуда я знаю, что ты не врешь? – спросила Маргарита. При этом она точно знала, прекрасно чувствовала, что отец не врет. Что все, что он говорит, чистая правда.
- Если честно, я избавился от всех ценных вещей, кроме этой фотографии. В квартире у меня одно барахло, мне даже нечего дать мутным водам. С фотографией я расставаться пока не готов – это на крайний случай, если тебе или матери будет угрожать опасность.
Но у тебя-то есть ценные вещи, и если ты готова ко встрече, ты можешь и сама призвать Хозяина Мутной Воды.
- Ты предлагаешь мне ехать на Черное болото приносить жертву?
- О, зачем же… В этом не никакого смысла. Тебе не надо встречаться со злом, оно уже есть в тебе. Все, что тебе нужно – это мутная, зловонная, стоячая вода…
- Это то, что я думаю? – недоверчиво спросила Маргарита, глазами показав в сторону санузла.
- Это то, что ты думаешь! – подтвердил отец. В этот момент Маргарита могла бы спросить, почему он, скрываясь столько времени, решил проявиться сейчас. Но она не спросила…