Михаил Олегович молча сидел у окна и смотрел куда-то вдаль. Вот уже больше года, как он живёт в доме престарелых, а его дети за всё это время ни разу его даже не навестили. Ладно Сергей, тот ему не родной был, да и жил в Калининградской области, а вот Костик и Женя… На глаза навернулись слёзы, дрожащей морщинистой рукой Михаил Олегович смахнул слезу и поспешил выйти во двор, не ровен час увидят его в подавленном настроении и начнут приставать с расспросами, а он это ох как не любил. Ну, что он мог ответить? Что детям на него наплевать? Или то, что им от него нужны были только деньги, а когда их не стало, выбросили его, как ненужную вещь.
Выйдя на улицу, пожилой мужчина поёжился от холода. Стояла глубокая осень. По утрам всё вокруг покрывалось толстым слоем инея, и только ближе к обеду земля прогревалась и то не всегда. Как же он не любил осень. Казалось, это время года старалось забрать у него всё то, что ему было дорого. Тогда, много лет тому назад погибла его Юленька – первая жена, в ноябре двухтысячного скончалась от инфаркта Татьяна – его вторая супруга. Теперь вот его привезли и бросили здесь одного, доживать свой век, будто дома он мешал кому-то, хотя, если подумать…
Михаил Олегович помнил, с каким отвращением на него смотрела невестка, когда он впервые переступил порог их квартиры, как долго ругалась с его сыном, мол, выбирай – или я или твой отец! Как не позволяла детям приближаться к нему, чтобы они не подцепили от него какую-нибудь заразу, а он был не заразный, да и за чистотой следил, всегда мылся и одежду часто менял.
Михаил Олегович хотел подумать о чём-нибудь приятном, но грустные мысли всё сильнее и сильнее поглощали его. Скоро ему исполниться восемьдесят семь, и неизвестно, сколько ему ещё предстоит промучиться. Нет, здесь его не обижали и относились с уважением, но… Но это был не его родной дом, и его окружали не близкие люди и не любимые, пусть и старые вещи. Здесь всё было серым, блеклым: серые стены, серые шторы, серая мебель, даже старички будто посерели от времени, чтобы соответствовать общей стилистике. Ах, как бы он хотел хотя бы на мгновение вернуться назад, в то время, когда он ещё жил в родной деревне, летом ходил на рыбалку, а зимой в лес на охоту. И зачем он только послушал сыновей и решил продать свой дом? А ведь его предупреждали соседи, чтобы он не делал этого, мол, у молодёжи сейчас нет ни стыда, ни совести, обдерут, как липку и сдадут куда надо, а он не верил, а может просто надеялся, что его сыновья не такие, что у них совесть есть, а вон как оно вышло…
От переживаний Михаил Олегович быстро постарел: вошёл сюда бодрым мужчиной, а сейчас его уже было не узнать. Он осунулся, сгорбился, а его васильковые глаза, будто поблекли из-за того, что у него очень часто глаза были на мокром месте. Давление часто скакало, и теперь ему приходилось ежедневно принимать таблетки. Господи, за что мне всё это – думал мужчина. Ведь если посудить он был отменным семьянином, не пил, не курил, всё в дом, всё в семью, а что в итоге? Родные дети вместо благодарности решили выбросить его, как ненужную вещь, ладно бы Сергей, но Женька с Костиком – такого от сыновей Михаил Олегович не ожидал.
Мужчина устал ходить, от слёз щипало глаза, а от горестных воспоминаний поднялось давление. За это время, что он провёл здесь, Михаил Олегович без труда мог определить, когда у него повышалось давление, вот и сейчас его мутило, а голова нещадно раскалывалась. Внезапно он почувствовал некий щелчок, затем всё померкло и он, словно подкошенный упал на дорожку. Очнулся Михаил Олегович в больничной палате. Рядом издавая звуки, стояла какая-то техника, а он сам был окутан проводами и трубками. Ну вот и всё, только этого ему не хватало. Неужели остаток своих дней он проведёт обездвиженный? Нет, вроде руки и ноги шевелятся, тогда что? Он попытался что-то сказать, но вместо слов из его рта вырвалось еле заметное мычание. Вот оно что, значит, меня Боженька решил пожалеть… лучше бы память отшиб, чтобы забыть всё-то, что со мной приключилось, как самые родные и близкие мне люди отвернулись от меня. На глазах снова предательски заблестели слезинки, а аппарат начал громко пищать. Сбежались врачи и медсёстры, они о чём-то громко разговаривали, что-то делали, но ему уже было всё равно. Михаил Олегович снова погрузился в глубокий сон.
- Валюш, сделай доброе дело. У тебя же блог есть, ты бы не могла дать объявление?
- Какое?
- У нас дедушка в палате… с инсультом… Представляешь, у него есть дети, но они его в дом престарелых сдали, а там его не навещали, а недавно он заболел и его привезли к нам в больницу. Детям вроде бы сообщили, но от них ни слуху ни духу.
- Ты думаешь, что после объявления что-то изменится?
- Нет, но… А вдруг у них совесть проснётся? Жалко старика… он как очнётся, так сразу в слёзы, а потом новый гипертонический криз. Ему бы домой, к семье, авось бы и полегчало.
- Добрая ты, Верка, сколько в городе живёшь, а всё такая же деревенщина… жалеешь всех и вся.
- Ну, не могу я иначе! Так ты поможешь?
- Хорошо. Скинь мне фото и данные твоего старичка, я что-нибудь придумаю.
Вскоре уже весь город говорил только об одном – о Михаиле Олеговиче, который хочет домой, в семью, а от него отказались родные. В больницу выстроилась огромная очередь, многие хотели увидеть и хоть как-то подбодрить пожилого мужчину. Кто-то приносил фрукты, кто-то соки, кто-то тёплую одежду и бельё. Молодежь даже организовала акцию «Помоги ближнему» и теперь в доме престарелых постоянно трудились волонтёры, которые, как могли опекали и развлекали пожилых, никому не нужных старичков. Им показывали сценки, устраивали импровизированные концерты, и тематические вечера, постепенно подключились и благотворительные организации, которые постарались сделать всё возможное, чтобы улучшить условия проживания пожилых людей. Теперь в каждой комнате стоял новый телевизор, одну из комнат переоборудовали под библиотеку, а все стены были перекрашены в более весёлый цвет. Постепенно дом престарелых преображался, поменялось всё – от текстиля до посуды, поэтому, когда Михаил Олегович туда вернулся, то он не сразу узнал его. Однако, несмотря на то, что ему всё понравилось, он всё также хотел к себе домой. Нет, не к сыновьям в квартиру, а домой, к себе домой, хотя, как это к себе, у него уже давно ничего нет.
Тогда, когда он ещё продавал свой дом, Михаил Олегович и подумать не мог, что его сыновья решаться на такое, ведь они ему объясняли, что хотят купить своё собственное жильё и им немного не хватает. А как они смешно спорили, с кем будет жить отец, Женя кричал, что с ним, а Костик – с ним. А что в итоге? Оказалось, он изначально был не нужен ни тому, ни другому. Дом продали, квартиры купили, первое время всё было даже нечего, а потом…то он не так ест, то много спит, то чаю слишком много пьёт, то всё время на диване сидит, и домой даже гостей звать стыдно. И вообще, что это за запах такой странный? Запах старости? Так скоро не только вся квартира провоняет, но и они сами! Выбирай, или я или он! И Константин выбрал, он выбрал не отца, который не только подарил ему жизнь, но и вырастил его, и даже пожертвовал всем, чтобы его сыновья ни в чём не нуждались. Он выбрал жену, которая умела обижаться, и делать вид, что лучше уедет к маме, чем будет терпеть весь этот бардак. Почему-то Константина не смущало то, что его тесть и тёща тоже пожилые, но его любимая жёнушка даже не думает о том, чтобы сдать их куда-либо. А он сдал, видно не так дорог ему был отец. Да и Женя не лучше, не вступился за отца, не позвал его к себе, что-то пробубнил, промямлил, мол, и правда, пап, чего тебе среди молодёжи жить? Там у тебя и друзья будут, авось, какую старушку себе найдёшь, а мы будем тебя навещать. Обещать обещали, да так ни разу и не приехали.
А сегодня у него день рождения. Лидочка – волонтёр, которая была прикреплена к нему принесла торт и зажгла свечи. Она долго уговаривала загадать желание, а что ему загадать? Если только, чтобы Бог поскорее забрал его душу, хотя… Михаил Олегович загадал желание и задул свечи, хотя он и не верил, что его желание сбудется. Он просто загадал, чтобы его забрали домой, чтобы он хотя бы перед смертью хоть немного, но пожил в семье. После обеда Михаил Олегович лёг отдохнуть. Он был доволен, сегодня в честь него устроили праздничный обед: был и торт, и фрукты и его любимый плов с курицей, а сколько подарков ему надарили, вот только дети не пришли, хотя он их до последнего ждал. Видно сильно заняты, раз не до отца им. Михаил Олегович уснул, и снится ему сон, что ему говорят:
- Собирайтесь, за вами пришли! Михаил Олегович, вы меня слышите? К вам сын пришёл! Просыпайтесь!
- Серёга! Ты как меня нашёл?
- В интернете прочитал… Ты извини, что так вышло, я не знал, что ты здесь, а то бы я не допустил этого. Я же когда звонил Женьке, он говорил, что ты у Костика, а Костик то на телефонные звонки не отвечает, то говорит, что ты спишь, то он сам на работе, а оно вон как оказывается…
- Да ладно, чего уж там… Как жена? Дети?
- Зина работает, Катя университет заканчивает, а Нина только на втором курсе. Я всего на неделю отпуск взял, надолго не отпустили, но этого мне должно хватить.
- Хватить на что?
- Чтобы перевезти тебя к нам. Не бойся, у нас места много, ты никого не стеснишь, да и внучки обрадуются, что и у них дед есть. А то всё время жаловались, мол, у всех есть дедушки и бабушки, одни мы сиротки горемычные!
Теперь Михаил Олегович живёт в семье. Сергей и его жена относятся к нему с уважением, а внучки с искренней любовью. И никто не попрекает его, что он много пьёт чаю или много смотрит телевизор, его холят и лелеют, как родного. Мужчина был рад, его желание сбылось, его забрали в семью, теперь не страшно и умирать. Однако Михаил Олегович будто передумал умирать, он даже посвежел, и словно помолодел лет на десять. А правда, зачем ему умирать? Он ещё на свадьбе внучек не плясал, да и на правнуков поглядеть охота. Действительно, дома и стены помогают.
Благодарим за внимание! Подписывайтесь, ставьте лайки и пишите в комментариях свои отзывы и пожелания.
