Ноа Баумбах и Грета Гервиг порознь и вместе – выдающиеся сценаристы и режиссеры независимого кино США: именно Баумбах открыл Гервиг как актрису, сняв ее еще в «Гринберге» дуэтом с Беном Стиллером, а потом еще в двух своих прекрасных картинах («Милая Фрэнсис» и «Госпожа Америка»), однако, будущая жена Баумбаха быстро обрела самостоятельность в качестве постановщика собственных картин («Леди Берд» и «Маленькие женщины»), во второй из которых она предстала транслятором идей феминизма с «человеческим лицом». Тем не менее в «Барби», наделавшей много шума прежде всего как коммерческий проект, Гервиг как может изворачивается, чтобы всем понравится: и боссам-продюсерам, и синефилам. На ощутимый интертекстуальный след уже в начале фильма указывает шаржированное цитирование кубриковской «Космической одиссеи», и феминистский мессидж бравурно в нем гремит, себя не скрывая.
Однако, Гервиг – все же художник, снимая фактически по заказу компании, производящей линейку детский кукол уже много лет, ставшей давно даже не брендом, а символом нашей посттрадиционной эпохи, она пытается хотя бы средствами сатиры и карикатуры высмеять обе стороны гендерного конфликта, патриархат и матриархат, капитализм и левачество, нигилистически ниспровергая социальные авторитеты. Стремясь изо всех сил расширить зрительскую аудиторию своего фильма, Гервиг заставляет героинь и героев «Барби» наивно морализировать, что при их скромных интеллектуальных способностях выглядит по-дурацки. Робби и особенно Гослинг создают здесь по сути пародии на свои актерские амплуа (Робби так вообще выглядит как анти-Харли Квин), нелепо комикуя и заостряя бестолковость своих персонажей.
«Барби», к сожалению, полна совершенно идиотских шуток и невыносимо слащавого антуража (в начале так вообще смотреть ленту совершенно невыносимо, хотя умом и понимаешь, что все это не всерьез). Видимо, изворотливость мессиджа из разряда «и нашим, и вашим» была заложена в фильм еще на стадии сценария, в то же время в нем вполне актуальна (особенно для подростков, а также для множество инфантильных взрослых) тема противостояния и примирения мечты и реальности, идеала и повседневности, идеологии «новых левых» и консюмеризма. Снимая за большие деньги и по заказу крупных буржуазных боссов, Гервиг естественно не могла в открытую критиковать своих хозяев, но отшутиться по этому поводу посчитала своей обязанностью.
История куклы, отправившейся из невыносимо слащавой утопии в реальный мир, чтобы восстановить утраченную ей симуляционную «гармонию», а в результате возглавившей сопротивление кукольному патриархату, конечно, не должна восприниматься всерьез. Кукольный мир так, как его изображает Гервиг, выглядит пародией на тренды современности, а многие типажи вроде «странной Барби» смотрятся довольно метко подмеченными. Любопытна в частности сцена с выбором между правдой и ложью, откровенно цитирующей «Матрицу»: Барби в исполнении Робби отчаянно не хочет ничего выбирать, мечтая о забвении всех проблем. Финал же, когда она выбирает человеческую участь – прямое указание на коллизию вендерсовского «Неба над Берлином». Таким образом, картина Гервиг да, видимо, и сам сценарий не так просты, как кажутся: режиссер будто призывает толпы детей и подростков отбросить игрушечные грезы и начать наконец-то жить в реальном мире, пусть не идеальном, но зато динамичном.
Идиотизм мечты и консюмеристских грез, проникающих в реальность и заражающей ее бациллами духовной расслабленности, плоскости мышления, инфантильного гедонизма, конечно, невозможно полностью изгнать из нашего мира: весь современный капитализм построен на производстве и потреблении разных видов симулякров. Однако, хотя бы немного протрезветь от этого потребительского дурмана все же можно, и важно, как считает Гервиг, чтобы это произошло как можно раньше. И тогда великовозрастные дети, в повседневной жизни копирующие поведение своих кукол, станут наконец-то свободными в своем выборе людьми. Пусть феминизм Гервиг в «Барби» скорее конвейерный, чем штучный (в отличие от «Маленьких женщин»), но ее призыв, как женщин, так и мужчин, к личностной осознанности – уже немалое достижение в ситуации производства фильма независимым постановщиком под диктатом корпоративных боссов.
