Для нас Херсон стал тяжелой репутационной потерей, но военное руководство трезво оценило возможности снабжения нашей правобережной группировки и отошло на левый берег, который не очень удобен для обороны, считает военный эксперт, президент Фонда исторических и научных исследований «Основание» Алексей Анпилогов.
Для нас Херсон стал тяжелой репутационной потерей, но военное руководство трезво оценило возможности снабжения нашей правобережной группировки и отошло на левый берег, который не очень удобен для обороны, считает военный эксперт, президент Фонда исторических и научных исследований «Основание» Алексей Анпилогов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Телеграм-канал «Резидент» со ссылкой на свой источник в Офисе президента Украины сообщил, что командующий группировкой «Таврия», генерал ВСУ Александр Тарнавский доложил Зеленскому о тяжелой ситуации на Южном фронте. По его словам, украинская армия исчерпала наступательный потенциал после взятия Работино и следующие успехи будут уже зимой.
— Алексей, признали ли в украинских штабах поражение в текущей фазе Приазовского сражения?
— Изначально на радикальных результатах Приазовского сражения или Запорожской оборонительной операции, как мы его называем, то есть на выходе к Азовскому морю настаивали в первую очередь политики. Украинские высшее командование, думаю, трезво оценивало перспективы наступления.
К концу лета, как мы и предполагали, стало понятно, что Украина, не имея своей промышленности, получила от западных стран явно недостаточные ресурсы. Например, был полностью провален план по поставкам двух миллионов снарядов, поставили лишь около 700 тысяч, причем на конец августа, то есть к началу наступления эта цифра была еще меньше. То же самое произошло и с танками.
Уже в июне в предполье они начали массово терять западную технику в огневых мешках и на минных полях. Тогда возник вопрос, как вести наступление дальше. В течение четырёх месяцев мы наблюдали лихорадочные поиски выхода из этой тупиковой ситуации, которая сложилась еще в июне. Военное руководство Украины пошло по пути наименьшего сопротивления. Вместо того, чтобы настаивать на прекращении операции, украинские генералы стали бездумно сжигать человеческий ресурс.
Тактику «мясных» штурмов витиевато называют тактикой малых штурмовых групп. Но это не так, потому что тактика малых штурмовых групп была продемонстрирована российской армией во время битвы за Артемовск. Тогда небольшие штурмовые группы добились впечатляющих результатов, взяв хорошо укрепленный город. Но даже в этом случае, по заявлениям командиров этих групп, потери были значительные. Хотя и несравнимые с теми, которые понесла Украина, наступая в голом поле без внятного плана прорыва хорошо укреплённой линии.
Заявление Тарнавского вынужденное, потому что у ВСУ закончились резервы, подготовленные штурмовые подразделения. Войска на первой линии очень сильно измотаны и обескровлены и не могут больше наступать. Речь не идет даже о том, что ВСУ в нынешнем состоянии могут выйти к предместьям Токмака, который был разумной целью, если бы украинская армия обладала какими-то ресурсами. Это крупный логистический узел, его взятие что-нибудь могло поменять в положении на фронте.
Сейчас же идет бессмысленная с украинской стороны борьба за села Работино и Вербовое, которые находятся в предполье первой оборонительной линии. Прорыв полностью локализован, превращен в огневой мешок, вклинение простреливается с трех сторон насквозь российской артиллерией. С минными заграждениями там тоже все очень плохо, потому что они постоянно восстанавливаются с помощью дистанционного минирования. На других участках фронта российская армия и вовсе перешла в наступление, отвоевав больше территории, чем ВСУ с начала так называемого контрнаступа.
— Мы можем спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации?
— Должен сказать, что Тарнавский юлит и кривит душой, говоря, что нужна передышка, после чего наступление будет продолжено зимой. Это не так.
К летне-осеннему наступлению готовились всю зиму 2022—2023 года и всю весну. После окончания Харьковской наступательной операции, которая была успешной для ВСУ, на подготовку наступления, а это было именно классическое наступление, а никакой не «контрнаступ», было потрачено полгода.
При этом в тот момент времени в западном лагере у спонсоров Украины существовало полное согласие относительно военных поставок. Сейчас обстановка совершенно другая. Западная коалиция разваливается, из нее выпадают серьезные элементы, это пусть и небольшие страны, но они имеют серьезные запасы еще советского вооружения. Это Польша, Словакия, Венгрия, которая отказалась поддерживать Украину даже формальными поставками.
И существует огромная проблема с западными, корневыми, странами НАТО. Это США, у которых завис бюджет, Германия, где все более трезво оценивают возможности по передаче Украине военного оборудования. У Запада заканчиваются боеприпасы, в том числе ракеты ПВО, которые активно расходовались Украиной последние два года.
И срок создания производственных мощностей, которые способны поддерживать такой крайне высокий темп расхода, — это начало 2026 года. Собственный же потенциал Украины равен нулю, страна не производит пороха, нет замкнутого цикла по производству бронетехники. Украинская промышленность подвергается на всю глубину ударам наших ВКС, что не позволяет развернуть какое-то производство боеприпасов. Все это приводит к тому, что какие-то наступательные действия Украина сможет вести в лучшем случае весной.
Плюс истощены людские резервы. Чтобы восполнить чудовищные потери, которые по разным оценкам составляют от 70 до 100 тысяч человек за последние месяцы, нужно провести очередную волну мобилизации. В рамках принудительного рекрутинга качество человеческого материала, который может быть поставлено на фронт военкоматами, очень сильно падает.
Поэтому Тарнавский опять идет на поводу у политиков, которые требуют от военных очередного наступления, и военные берут под козырек.
— Но тем временем поступают сообщения о подготовке Купянска к круговой обороне.
— Проблема Купянска в том, что этот город находится на обоих берегах реки Оскол. Вся логистика на левом восточном берегу уже нарушена, потому что ВКС взяли под контроль и перманентно уничтожают переправы. В такой ситуации снабжать гарнизон ВСУ на левом берегу Оскола и северном берегу Северского Донца, в эту же зону попадает Серебрянское лесничество, оставшиеся позиции в районе Сватово, крайне сложно.
Вывоз раненых, пополнение, снабжение боеприпасами все это нужно делать через реку, в условиях разрушенных переправ, осенней распутицы, которая не позволяет использовать грунтовые дороги. С моей точки зрения, Украина вынужденно столкнется с тем, что ей придется отводить войска на правый берег Оскола и там выстраивать долговременную линию обороны.
Но я руководствуюсь соображениями нормальной военной доктрины, которая говорит, что не стоит удерживать плацдарм, который нельзя адекватно снабжать, потому что это приведет к огромным потерям в живой силе, на линиях снабжения возникнут дороги смерти.
Но с Украиной злую шутку может сыграть желание цепляться за любые незначительные куски своей территории, населённые пункты, которые не играют уже никакой роли в качестве рубежей обороны. И мы можем увидеть героическое, но абсолютно бессмысленное сопротивление на левом берегу Оскола, которое может продолжаться долго, но закончится уничтожением и пленением украинских войск.
— То есть мы не побоялись репутационных потерь и ликвидировали свой херсонский плацдарм в ноябре прошлого года, а украинцы вряд ли пойдут на это на берегах Оскола?
— Для нас Херсон стал тяжелой репутационной потерей, но военное руководство трезво оценило возможности снабжения нашей правобережной группировки и отошло на левый берег, который не очень удобен для обороны. Он низменный и болотистый, но по нему проходит позиционная линия обороны, которую было бы очень трудно организовать на правом берегу.
В противном случае Херсон бы превратился в осаждённую крепость, а гарнизон понес бы тяжелые потери, если бы ВСУ последовательно выдавливали нас из города. Еще раз подчеркну, что летне-осеннее наступление ВСУ не подчинялось военной логике и не было продиктовано соотношением сил и средств обеих сторон.
— А командование ВКС, видимо, прислушалось к советам военных блогеров и стало организовывать удары по мостам на Осколе, чтобы нарушить логистику ВСУ.
— Не думаю, что военное командование России пристально читает чьи-то тг-каналы. Как только было налажено производство управляемых модулей планирования и коррекции (УМПК), которые снабдили наши авиабомбы возможностью горизонтального маневра, чтоб ВВС не заходили в зону гарантированного поражения ПВО, и очень серьезно эти модули подняли точность. Поэтому мы увидели поражение серьезных объектов. Когда Генштаб получил этот инструмент, стала решаться задача, которая не решалась до начала массового производства УМПК для бомб ФАБ-500 и ФАБ-1500.
— На днях появилось сообщение о том, что бойцы «Вагнера» вернулись на фронт. Какие задачи они будут выполнять, ведь они известны как специалисты по городским боям?
— Мы не должны попадать в смысловое сужение восприятия роли «Вагнера». До взятия Артемовска и освобождения Соледара была очень успешная операция ЧВК «Вагнер» в районе Попасной, где осуществлялся глубокий охват через полевые позиции. То есть лобовой штурм оказался бесперспективным. И как потом признавала украинская сторона, основную роль в освобождении Попасной сыграли маневренную бои, вокруг этого города, который был обойден «вагнеровцами».
В городе, кстати, проще штурмовать. Там больше укрытий, больше возможностей для организации линий снабжения по коммуникациям, по той же самой канализации. А в чистом поле — это гораздо более сложная операция, но «Вагнер» демонстрировал и такого рода умения.
