Я встретил действительно замечательный комментарий, который не то, чтобы даже что-то обосновывает, но во всяком случае вполне основательно отвергает тот довод, что то или иное государство имеет большие или меньшие права на ту или иную территорию только по факту... а вот даже не совсем понятно по факту чего. Вероятно, по факту собственного существования. И да, это интересно. Комментарий был отрицательным, в нём ставился под сомнение продемонстрированный подход.
Ну, хорошо. В самом деле, в смысле права давность государственности взаправду не имеет никакого значения, проживание там автохтонного населения — тоже. Не имеет значения и климат или наличие природных ресурсов, не имеет значения и язык или языковые особенности людей, не имеет значения именно в правовом смысле даже традиции или религия, и уж точно не имеет никакого значения какая-нибудь гаплогруппа. Действительно, вряд ли любой из этих факторов может иметь именно юридическое значения для обоснования сецессии той или иной территории или той или иной группы населения. Но это всё — апофатика, это — отрицание, а нельзя ли попытаться выработать хоть какой-то рассудочный критерий допустимости сецессии? Сразу скажу — не особо напрягайтесь, заглядывая в так называемые «международные правила», ничего вы в них нормального не найдёте. Всякий, кто формулирует то или иное правило, именно правило, и настаивает именно на соблюдении именно правила, только правила, будет формулировать его чаще в своих интересах, но даже и при попытке достичь какого-то незаинтересованного формулирования сделает это, скорее всего, на основании некоторых очевидностей для-него. Если только... если только не попытается это сделать именно на научной основе, а не на основании общих рассуждений об «очевидном». Любые очи могут узреть не то, что есть на самом деле, а кроме того, Ваши очи это Ваши очи, а не мои. Поэтому очевидное Вам не обязательно очевидно мне, ему, ей или им.
Поэтому стоит подойти с иной стороны. Зададимся вопросом — что является общим для всех? Среди всего общего выделю то, в чём, как мне представляется, что-то понимаю. Это — право. Давайте рассмотрим вообще любую сецессию с точки зрения именно правовой объективности.
Для этого нам придётся прежде всего рассмотреть на элементарном уровне что такое сама по себе сецессия. Это — некоторый процесс, в результате которого происходит отделение некоторой территории вместе с населением на ней от территории и населения того или иного государства. То есть, в самом начале мы имеем некоторое государство на определённой территории и с некоторым населением, а в конце получаем уже, как минимум, два государства, совокупная территория которых всё та же, что и в самом начале. Но это сразу же означает, что отделившаяся часть территории государства занимает часть территории первоначального государства. Но на этой территории живёт ещё и... да, да, там часто живут люди. Рассматривать перетягивание границы по безлюдным пространствам мы не будем. Пока не будем. Но обратим внимание, что юрисдикция любого государства, а следовательно и права, которые им порождаются и, что важнее, осуществление которых гарантируется им, вполне традиционно ограничивается именно территорией. Это значит, что юрисдикция первоначального государства на определённой территории сокращается, а на отделившейся территории возникает иная юрисдикция. Я ничего пока не путаю?
Я ничего не путаю, когда утверждаю, что во вновь создавшемся в результате сецессии государстве объём прав в нём у граждан его будет отличаться от объёма прав тех, кто является гражданами первоначального государства без территории вновь образовавшегося государства? То есть если первоначально все граждане первоначального государства были равны в правах, то в результате сецессии устанавливается между ними некоторое неравенство. Но это сразу же означает, что в результате сецессии с неизбежностью по крайней мере некоторые права граждан первоначального государства, которые не стали гражданами вновь образовавшегося в результате сецессии государства, будут сужены — умалены или ущемлены или и то и другое сразу.
Значит, с точки зрения объёма права всякая сецессия с неизбежностью будет приводить к сужению прав, например, граждан первоначального государства.
Обратим внимание на этот вывод. Он весьма важен.
Значит ли это, что всякая сецессия должна быть признана недопустимой? Именно потому, что в результате неё непременно происходит по крайней мере для определённого круга субъектов сужение прав.
Да, но в одном только смысле: не более, чем недопустимо вообще различение между правами граждан и правами людей, не более, чем недопустимо вообще существование государств. Да, всякое государство вообще есть не ценность сама по себе, а лишь средство господства, причём господства классового. В этом смысле и все государственные гарантии всегда будут нести именно классовый характер. Иными словами, государство как взятое само-по-себе всегда противоправно. Оно всегда ограничивает свободу, в том числе и свободу для. Когда государство как явление исчезнет, вот тогда настанет царство свободы. И ровно в этой мере является противоправным и сецессия. Если не будет государства, то не будет и сецессий. Но наличие государства вообще есть только необходимое условие для существования сецессии, а что же должно быть достаточным? Или что должно быть так же необходимым, чтобы сецессия была действительной, а следовательно, и разумной?
Мы уже обратили внимание на то, что сецессия суживает права тех, кто оказался вне неё. Во всяком случае в той части прав и свобод, которые являются правами и свободами граждан. Гражданин КазССР и гражданин УССР на территории РСФСР, скажем, в Новосибирске имели ровно те же самые права, что и я, гражданин РСФСР. Однако сейчас я, решительно ничего не делая, в Новосибирске явно превосхожу по объёму прав и бывшего гражданина КазССР и бывшего гражданина УССР, хотя и они, прямо скажем, в этом смысле могли ровно ничего не делать. Точно та же история и с Украиной. Я и моя семья легла спать на территории УССР в Киеве полноправными гражданами, а проснулись иностранцами, и дело дошло до того, что моего сына отказались принимать в школу. Что, между прочим, и сейчас в России немыслимо. Во всяком случае по закону. И это при том, что я приезжал с семьёй в Киев и работал там по приглашению высшего органа законодательной власти. Ещё в советское время меня возмущало положение, когда мои болгарские друзья почему-то в СССР имели прав меньше, чем я.
В чём же может быть в таком случае причина установления такого неравенства, кроме как вообще в существовании государств?.. В чём?..
Вернёмся к объёмам прав.
Предположим, что существует часть граждан внутри государства, которые по какой-то причине поставлены в неравное положение с иной частью. У них сужены права и свободы. То есть внутри самого государства возникает противоречие: с одной стороны равенство всех граждан в правах и свободах, а с другой — явное неравенство в их, например, осуществлении. Скажем, оно сложилось в результате принятия какого-либо закона, или в результате государственного переворота, или по иной какой-то причине. В этом случае первая группа граждан может требовать восстановления объёма их прав и свобод, а при отказе государства это сделать, может начать как раз процесс сецессии именно с целью... правильно, восстановления того объёма прав и свобод или даже их расширения, который имеется у иной части, например, чтобы уравняться в правах и свободах или даже расширить их по сравнению с первоначальными. Причём эта первоначальность, например, может быть ещё и связана с тем, что само государство, в котором происходит процесс сецессии, образовалось именно в результате сецессии от иного государства.
Примеры привести из самых последних? Или не надо?
В этом случае речь идёт о том, чтобы восстановить ограниченные государством права путём сецессии, да, путём ограничения ограничения. Это пример как раз гегелевского восстановления Recht из Unrecht через Unrecht. Простая сецессия в этом случае означает именно восстановление суженных прав и свобод и в этом смысле она оказывается также разумной. Если вслед за этим происходит ещё и присоединение образовавшегося государства к иному, от которого путём сецессии образовалось то государство, что откалывается рассматриваемая нами часть, то речь идёт о восстановлении прав и свобод в первоначальном объёме именно в государстве, которое образуется путём такой вторичной сецессии. Да, при этом сужаются права и свободы тех граждан, которые остаются в части государства, от которой эта сецессия происходит.
И это — безусловная причина, также необходимая для того, чтобы в условиях существования государств признать действительность, следовательно, и разумность сецессии.
Между прочим, именно так и мыслилось создание Всемирной Федеративной Республики Советов, о которой на учредительном съезде Третьего коммунистического интернационала пусть и несколько поспешно, говорил Владимир Ильич Ленин. Понятно, что в пределе, когда к советскому социалистическому государству присоединятся все остальные государства и территории, всякая необходимость в государствах на планете Земля отпадёт вообще. Человечество в этом случае как раз перейдёт к началу настоящей истории — истории человечества.
Обратите внимание как раз на последний куплет Гимна Коминтерна:
In Russland, da siegten die Arbeiterwaffen!
Sie haben’s geschafft — und wir werden es schaffen!
Herbei, ihr Soldaten der Revolution!
Zum Sturm! Die Parole heißt: Sowjetunion!
Zum Sturm! Die Parole: Welt-Sowjetunion!
Вот в этом случае всякая сецессия окажется недействительной, так как она не будет иметь никаких правовых оснований ни в виде существования государства, ни в виде цели расширения объёма прав и свобод.
Итак, сецессия при наличии государств является разумной и полностью допустимой тогда, когда выполнены два дополнительных условия:
- она является реакцией на сужение прав и свобод;
- она ведёт к расширению прав и свобод.
Меня могут спросить, а все ли это условия, которые оправдывают сецессию? Нет ли ещё каких-то? Не знаю, может быть и есть, а, может быть, они есть, но лежат уже не в правовой объективности, а, например, в экономике, но то, что указанное должно выполняться для того, чтобы сецессия была действительной — абсолютно точно.
В этом случае прогрессивным, правовым является её поддержание и содействие ей.
В противном случае она реакционна, она недействительна и должна быть преодолена.
Наконец, если судить только о допустимости сецессии, но не о её необходимости, то надо обязательно учитывать ещё и действие принципа правового стандарта:
И да, для ультралевых: любые процессы не происходят в идеальном вакууме между сферическими конями, они происходят в конкретных условиях и так или иначе, но всё-таки связаны именно с ними, а не с разглагольствованиями на пустом месте и благими мечтаниями, сколь бы эти мечтания ни были прекрасны. Задача коммуниста не в том, чтобы только мечтать или орать, это умеют делать всяческие маниловы и жириновские, а в том, чтобы создавать совершенно новую культуру абсолютно новых людей, жизненной потребностью которых является не абстрагирование от среды, в том числе общественной, и не приспособление к ней, а изменение её.